В прошлой статье, посвященной 120-летнему юбилею профсоюзов России, оценивая уникальность именно российских профсоюзов, я отметил высокую степень их адаптивности к внешним условиям. Конечно, дышать углекислым газом или жить в криокамере им не приходилось. Но выживать в период так называемых “драконовских законов” при царской власти (1907 - 1916 гг.) - было дело. Равно как и пытаться реформировать методы управления своей структурой и организацию финансов в 30-е и 80-е годы прошлого века. С разной степенью успешности. Но и в том и в другом случае это были профсоюзные решения, которые шли вслед за радикальными изменениями в государстве.
А что сейчас? Как можно оценить нынешнюю “внешнюю рамку” для профсоюзов, в которой они должны наладить свою работу?
Главное, что сейчас есть, - это начавшийся с эпохи ковида этап быстрых и жестких изменений в политике и экономике. Как говорил Глеб Жеглов, “спрос - он в нашем деле дорогого стоит”. И сейчас ценность любых решений, которые должны быстро приниматься, и степень личной ответственности за их качество увеличились стократно. Решения, которые сегодня принимает власть, начинают носить все более внеличностный характер. То есть, с одной стороны, есть общий контур политики, которая формулируется руководством страны. А вот далее, для реализации этой политики, все чаще включаются инструменты, которые имеют отчетливый “нечеловеческий” характер. Нечеловеческий - в смысле цифровой, автоматически работающий на определенных показателях, лишенный (вроде бы) людской пристрастности и эмоциональности.
То, что у нас строятся элементы меритократического государства (то есть государства, основывающегося на “умных решениях”, поддерживающего и развивающего “умных людей”), новостью не является. Вопрос в том, как в этом “новом дивном мире” быстрых, умных и жестких менеджеров могут работать профсоюзы?
Один вариант ответа у меня есть. Профсоюзам нужно развивать свою экспертность. Кто такой эксперт? Это человек, глубоко разбирающийся в теме и готовый не просто объяснить, но и предложить рациональные решения, реально разрешающие проблему.
Мы традиционно смотрим на экспертность профсоюзов с колокольни наших возможностей проанализировать некие документы. Но сейчас нужно идти дальше, к экспертности профсоюзов, проявляющейся не только как оценка правовых документов или нормативных актов, готовящихся властными органами. Простой пример. Сейчас часть персонала нескольких крупных автопредприятий переводят на четырехдневную рабочую неделю. Финансово-экономические причины таких решений примерно понятны. Но есть и социальные последствия, для оценки которых как раз важна экспертная роль профсоюзов: анализ ситуации, прогноз, предложения по разрешению проблем, включающие “зашитую” в них роль профсоюзов.
Специфика момента заключается не только в том, что раньше был ковид, а теперь идет СВО. Прямо сейчас государство начинает экономить средства, слегка подрезая те свои расходы, которые оно может счесть нерациональными в данной ситуации. Проблема в том, что, принимая решения, финансовые власти без социальной оценки последствий таких сокращений могут перегнуть палку. А значит, в ситуации, когда совершенно не тот момент для каких-либо протестных действий, профсоюзы должны это вовремя оценить и предостеречь о последствиях.
Но это все - вариации на тему “профсоюз-предохранитель”. Интереснее подумать о том, как профсоюзы могут выступать в качестве эксперта, предлагающего пути социального развития страны. В прошлом году и первой половине этого года такой темой стала формулировка на уровне правительства мер по поддержке (бюрократическое выражение!) “лиц с семейными обязанностями”, где ФНПР хорошо сработала. Не всюду, конечно, работодатели готовы слушать, и не всюду профсоюзы есть. Но позитивная экспертность профсоюзов - это, по-моему, очень перспективная тема. Причем на всех уровнях профсоюзов, вплоть до первички. Вот такая специфика - есть. И такая - может быть.