Продолжение. Начало в № 46’ 2019
Может показаться, что я много внимания уделяю позиции работодателя. Делаю я это потому, что ни один другой фактор не влияет на создание первички так сильно. Даже инертность пролетариата, которая порою зашкаливает, преодолима. А вот жесткое противостояние с работодателем под силу выдержать только зрелым профорганизациям, с состоявшимися лидерами. Но не только что созданной первичке.
Когда я из орготдела, в кабинете которого занимал лишь один угол, переместился в кресло председателя обкома, то продолжил заниматься созданием новых профорганизаций. И в силу уже имеющегося опыта часто брал эту работу на себя.
Областной центр стоит в устье реки, дельта которой широка, и в ней множество островов, до которых можно добраться только на пароме. Река распадается на рукава, в которых нетрудно заблудиться (что и делают местные рыбаки, подбрасывая работу спасателям). Большая часть дельты - черта города, и на островах с советского времени остались работать лесозаводы. Один из островов называется Бревенником, и там расположен лесозавод № 23. Когда в город пришла советская власть, она пересчитала все лесозаводы с юга на север. Вышло 34, и они получили порядковые номера.
Экономика 23-го лесозавода была неплохой, и я присматривался к его коллективу, подыскивая повод создать первичку. И тут в обком приезжает парень. Сам. Так и так, говорит, работаю на Бревеннике. Директор завода (он же собственник) - капиталист и сатрап. Нарушений - миллион. Рабочие - не рабочие, а рабы. Давайте создадим профсоюз, я готов за это взяться. “Вот оно!” - подумал я. Ключи к нужному заводу подбираются сами в виде молодого “гегемона революции”, глаголющего короткими и прямыми фразами.
Действия “по вовлечению” работников провели стремительно, не обращая внимания на руководство комбината и людоеда-директора. За неделю в профсоюз вступили 150 человек из 400 работающих. Невероятно! Я не вылезал с Бревенника.
Именно там я понял, что на прямой разговор с рабочим человеком нужно идти, имея с собой максимум “боеприпасов” - ручек и бланков заявлений. Порою времени на разговор очень мало, а упускать потенциальных членов профсоюза из-за того, что нечем подписать заявление о вступлении, крайне неприятно. После истории с 23-м лесозаводом я, выезжая на предприятие даже с иными целями, нежели вовлечение в профсоюз, всегда ехал с карманами, набитыми ручками. На всякий случай.
Правда, некоторые примеры заставляли задуматься о крепости пролетарских рядов. Вот один из них. При общении в прокуренной бытовке рабочий поведал мне о незаконности лишения его КТУ - коэффициента трудового участия. Бегло просмотрев бумаги, я понял, что нарушение действительно есть, ибо работодатель снизил коэффициент без решения бригады, чем не вписался в процедуру. “Думаю, получится решить это достаточно быстро”, - сказал я. “Только ты сделай так, чтобы директор не узнал, что это я пожаловался!” - попросил пролетарий. “Так ведь вопрос по вам персонально. Как утаить фамилию?” - вопрошал я. “Ну, тогда и не надо, раз вы по-другому не умеете!” - резюмировал представитель рабочего класса. Как защитить члена профсоюза, когда он этого не хочет? Ответа на этот вопрос у меня нет до сих пор. Сомнения в стойкости после таких бесед стали усиливаться.
Классика профсоюзного жанра заставила меня передать в бухгалтерию завода 150 заявлений на удержание профвзносов. То есть рассекретить фамилии членов профсоюза. И после этого началось! Помните “Джентльменов удачи”? “Все побежали, и я побежал!” - говорил Василий Алибабаевич. Тот же стадный инстинкт сыграл и здесь. Масса не выдержала коллективных и персональных угроз и дрогнула. Чем угрожали? Лишением премий, переводом на низкооплачиваемую работу, прекращением отпуска продуктов в кредит в заводском магазине (дело-то было на острове). Обещались проблемы с переправой на большую землю (она тоже была в руках завода) и многое другое. Кому-то пригрозили начистить физиономию в темном уголке острова.
Директор действовал молниеносно. Он за несколько часов лично провел собрания во всех цехах, а его кадровики и служба безопасности работали с членами профсоюза персонально. Работодатель оказался сильным и, главное, недооцененным противником. Последующие жалобы в прокуратуру и другие инстанции ни к чему не привели. Помнится, в кабинете прокурора района, куда тот вызвал нас обоих, чуть не дошло до потасовки, настолько высок был накал страстей.
И в обком стали пачками приходить заявления с одной и той же фразой “Прошу отчислить меня из профсоюза”, написанных, естественно, под диктовку.
Выбирая между безопасностью, малыми, но имеющимися здесь и сейчас материальными благами, и большими, но не гарантированными благами в будущем, пролетариат выбрал первое. Так ли уж он в этом виноват? Не важно. Масса не только инертна, но и часто забита и в силу этого боязлива. Игнорировать сей факт и ждать единства и борьбы за рабочие идеалы? С моей стороны это было наивно. Призывы к сплоченности и солидарности ни к чему не привели. Через месяц в первичке остался один председатель, а вскоре с завода ушел и он.
После этой истории я стал с опаской относиться к рабочим, приезжающим в обком профсоюза с просьбами создать у них профорганизацию. Хотя не раз слышал мнение седовласых “профлидеров”, суть которого в том, что не надо “искусственно” лезть на предприятие с профсоюзом. Надо ждать, пока рабочие сами придут за помощью в создании первички. “Не нужно торопиться, пока плод не созрел…” - твердили умудренные опытом профсоюзные философы.
Считаю их неправыми сразу по нескольким причинам. Или за такими словами скрывается оправдание собственной лени и нежелание вылезать из председательского кабинета. До боли знакомая картина. Или работники “созревают” до стадии самостоятельной поездки в обком профсоюза, когда ситуация на предприятии уже накалена до предела. Или работодатель вконец прижал пролетариат, как на лесозаводе № 23. До той степени, что уже не продохнуть, и создание там первички чревато лобовым с ним столкновением, в котором у общественной организации немного шансов на победу. Или имеется множество нарушений, задержки зарплаты, неуплата налогов и сборов во внебюджетные фонды - и работодатель явно идет ко дну. То есть создание первички там - гиблое дело. Долго она не проживет и защитить кого-то вряд ли сможет. Плод в таких ситуациях выглядит не зрелым, а перезревшим.
К делу создания новых первичек в идеале надо подходить системно, с позиций органайзинга. А когда он не под силу, то хотя бы продуманно. Ведь не так сложно составить списочек организаций вашей отрасли, не имеющих профсоюза. Откинуть мелкие, финансово нестабильные или работающие сезонно, в которых нет постоянного трудового коллектива. Останется не так уж много предприятий. И нет необходимости ждать “ходоков” от них. Когда они придут, будет уже поздно. Нужно самому искать максимально удобный вариант “захода” на промплощадку и пытаться создать первичку. Других вариантов я не вижу.
Раз уж в этом материале речь зашла об ошибках в деле создания первичек, то остановлюсь еще на одном примере. По сравнению с основательной и системной работой органайзера, о которой на страницах “Солидарности” писал Александр Илларионов, моя деятельность выглядит сумбурной и поспешной. Но даже и в таком торопливом ритме можно ухитриться обогнать паровоз и наделать глупостей.
Я, приехав в очередной медвежий угол, брал с боем очередной леспромхоз. Не спешил ехать по участкам, решив для начала хорошенько поработать в “конторе”. И сразу же в отделе охраны труда натыкаюсь на готового профлидера. Им оказался человек, имевший опыт работы в профкоме на соседнем предприятии. Он неплохо знал трудовое законодательство, разбирался в основах профсоюзного строительства и, главное, имел желание возглавить процесс. “Я и сам, бывало, подумывал о создании первички, - говорил он. - Проблемы в леспромхозе есть, и рабочие поддержат…” Я был вне себя от радости. Ведь найти лидера - одно из главных, если не главное условие создания профорганизации. А здесь эта задача была решена в первые же часы!
Я решил ковать железо, пока горячо. В тот же день наметили собрание работников управления в “красном уголке”. Хотелось поскорее создать организацию и избрать найденного “самородка” председателем. Чтобы ездить с ним по участкам уже в статусе полноценного лидера созданной первички. Ведь с рабочим классом легче вести разговор, ставя его перед фактом и начиная призыв к нему словами: “На нашем предприятии создана профорганизация, ее задачи такие-то, председателем избран такой-то” - и так далее.
Из двадцати человек “конторских” за создание первички проголосовали все. А за предложенную мною кандидатуру на пост председателя - никто. Более того, они тут же выдвинули другого человека, работающего инженером по лесфонду, и проголосовали за него. Собрание на том закончилось, все разошлись, в том числе и “самородок”. А инженер по лесфонду стал спрашивать, что вообще произошло и чем ему теперь нужно заниматься. По мере моих объяснений его лицо становилось все грустнее. Под конец он задал резонный, в общем-то, вопрос: “А что мне с этого будет?” И, разумеется, не получив внятного ответа, сказал, что ему это неинтересно. Так я и остался один в “красном уголке” - вроде как с организацией, но на самом деле без нее.
Я за несколько часов завел себя в тупик, выбираться из которого пришлось несколько месяцев. Не поторопился бы изначально - не сделал бы такой ошибки. Но и не нажил бы бесценного опыта.
Вывод напрашивается сам собой. Органайзинг сложен, длителен и дорог. Но если на него не хватает потенциала, это не означает, что к работе по созданию первичек можно подходить поспешно или даже халявно. Этой работе обязательно должен предшествовать подготовительный этап: сбор информации, ознакомление со структурой предприятия. Если возможно, лучше провести предварительные беседы, чтобы знать ситуацию в организации. То есть необходимо использовать отдельные элементы органайзинга, не требующие много времени и больших финансов.
Продолжение следует