Путч в Зимбабве, отстранивший от власти престарелого Роберта Мугабе, стал одной из главных международных новостей уходящего года. Президент-долгожитель оставил преемникам страну с разрушенной экономикой и множеством социальных проблем. Профсоюзы, некогда бывшие силой, на которую опирался Мугабе, стали в условиях неудачных реформ последовательными его критиками и оппонентами непредсказуемого режима. Сейчас, когда кризис практически уничтожил цивилизованный рынок труда в стране, перед профсоюзами Зимбабве стоит одна задача — выжить.
Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 4, 2017
В ночь с 14 на 15 ноября на улицы Хараре, столицы Зимбабве, вышла бронетехника. «Мягкий переворот», как окрестили эти события журналисты, стал для мира неожиданностью: еще недавно казавшийся вечным 93-летний президент Зимбабве Роберт Мугабе обещал править до достижения столетнего возраста, а его супруга Грейс заявляла, что люди проголосуют за своего президента, даже если он успеет умереть и на выборы выставят его труп. Но путч внес коррективы в планы правящей пары: «непотопляемый» политический долгожитель Мугабе оказался под домашним арестом и, пусть и не сразу, вынужден был объявить об отставке.
Подошла к концу целая эпоха — Роберт Мугабе правил страной 37 лет. И хотя первые годы его правления оставили о себе добрую память, итог всей этой эпохи не радужен. Государство, некогда второе по экономическим показателям в Африке, пережило шокирующую деградацию экономики, рекордную гиперинфляцию, не менее рекордный рост безработицы и «черный передел» земли, когда множество белых фермеров было вынуждено бежать из страны.
Бывшая икона антиколониального сопротивления и политический сиделец, воспитанник иезуитской школы, партизан, почетный доктор наук — к концу жизни Мугабе заработал себе славу коррумпированного эксцентричного диктатора. (Что, впрочем, не мешало ему до конца пребывания у власти сохранять поддержку немалой части зимбабвийской улицы.) И профсоюзы, первоначально бывшие союзниками зимбабвийского лидера, со временем стали одним из двигателей гражданского протеста в обнищавшей и обессиленной неумелыми реформами стране.
Профсоюзную историю Зимбабве можно отсчитывать от разных точек. Первые тред-юнионы здесь создавались белыми поселенцами, построившими колонию Южная Родезия. Поселенцы появились в этих краях, на землях народов шона и ндебеле, вслед за Сесилем Родсом, британским предпринимателем и «гением колониальной политики».
Период британского владычества в Африке стал подходить к концу к 1960-м годам. По всему Черному континенту катилось поддержанное СССР антиколониальное движение. Бывшие африканские владения короны — Нигерия, Кения, Танганьика — и другие начали провозглашать независимость. Вести изнурительные войны с повстанцами, как это делали Франция и Португалия, Британия позволить себе не могла по причине не только дороговизны этих предприятий, но и левых настроений в обществе.
Африку стали покидать британские войска, а за ними и белые поселенцы, не желавшие оставаться один на один с коренным большинством. В 1965 году независимость от Британской короны объявила и Южная Родезия — с тем исключением, что здесь, напротив, за отделение от Британии, не дожидаясь, пока корона передаст власть правительству черного большинства, проголосовали сами белые во главе с популярным политиком Яном Смитом. Самопровозглашенное государство Родезия не было признано ни Британией, ни какой-либо другой страной и попало под санкции ООН. Но 5% белого населения смогли удержать власть в стране.
Родезию эпохи Смита часто сравнивают с ЮАР тех же времен, хотя между режимами в этих странах хватало различий. В непризнанной Родезии не вводилось строгого режима апартеида, и некоторое количество чернокожих политиков получило доступ к власти. Но из-за имущественного ценза большинство черного населения было де-факто лишено права участвовать в решении судеб страны. Кроме того, правящая партия «Родезийский фронт», к которой принадлежал Смит, проводила политику благоприятствования, трудовых гарантий и социальных бонусов белым рабочим и фермерам; чернокожие работники этими благами не пользовались. В руках белых владельцев оказалась и лучшие плодородные земли.
Не было равенства и в сфере труда: белые работники получали в разы больше черных — отчасти благодаря сильным профсоюзам. Собственные профсоюзы чернокожих работников возникли в британской Южной Родезии к 1940-м годам. А в 1962-м, за три года до организованного Смитом референдума, на свет появился Африканский профсоюзный конгресс — ATUC. Это была уже мощная структура, на долю которой пришлось около трети всех членов профсоюзов в Родезии. Появились и другие федерации, представляющие рабочих из числа коренного населения.
Целью организаций черных рабочих поначалу было лишь улучшение условий труда африканцев. Но после того как Родезийский фронт Яна Смита объявил о независимости страны, на арену вышли сторонники радикальной борьбы с «засильем колонизаторов»: партии ZANU (Зимбабвийский африканский национальный союз) и ZAPU (Союз африканского народа Зимбабве), ориентированные на Китай и СССР. Многие партийные лидеры были задействованы и в черном профсоюзном движении.
Борьба с каждым днем становилась все радикальнее. В Родезии начались теракты, нападения на фермы и партизанская война, прозванная «второй чимуренгой». (Словом «чимуренга» из языка шона называли антиколониальные выступления; «первая чимуренга» случилась еще во времена Сесиля Родса, в 1890-е годы, когда восстание против британцев поднял народ ндебеле.)
После долгих лет изнурительного конфликта с вооруженными радикалами власти непризнанной Родезии пошли на диалог с умеренной частью черных националистов и провели первые в истории страны всеобщие выборы. Было сформировано правительство, во главе которого встал умеренный черный националист — епископ Абель Музорева. Страна, которая стала называться Зимбабве-Родезия, временно вернулась под юрисдикцию Британской короны, и в следующем году здесь прошли новые выборы. На сей раз победу одержал блок бывших партизан ZANU-PF (Зимбабвийский африканский национальный союз — Патриотический фронт). 56-летний Мугабе, прокитайский партизанский вожак и бывший школьный учитель, стал премьер-министром. Слово «Родезия» из названия страны исчезло; Британия и мировое сообщество официально признали независимость Зимбабве.
С приходом ZANU-PF к власти было полностью переформатировано и профсоюзное поле страны. По инициативе и при поддержке правящей партии из многочисленных рабочих союзов во главе с Африканским профсоюзным конгрессом (ATUC) был создан единый национальный профцентр — Зимбабвийский конгресс профсоюзов (ZCTU). Блок ZANU-PF рассчитывал на новое профобъединение как на опору в рабочих кругах.
В новом Зимбабве численность профсоюзов начала расти невиданными прежде темпами. Если в конце 1960-х в четырехмиллионной стране было чуть больше сотни тысяч членов разных профорганизаций, то к середине 1980-х — уже двести тысяч. Хотя нельзя сбрасывать со счета и демографические показатели: население страны за эти двадцать лет тоже выросло вдвое.
Однако уже в середине 1980-х руководство в ZCTU перехватывают лидеры, которые не хотят довольствоваться ролью «приводного ремня» и партийного профсоюза. Объединение все чаще выступает с критикой партии, позиционируя себя не идеологическим ее союзником, но альтернативой на все том же поле «африканского социализма». Руководство страны все чаще слышит от профсоюза упреки в коррупции и невыполнении собственных обещаний.
Стоит отметить: начало правления Роберта Мугабе и ZANU-PF было сопряжено с большими надеждами не только в Зимбабве, но и за пределами страны. В начале 1980-х в Зимбабве резко увеличились бюджетные траты на социальную сферу, в том числе на здравоохранение (около 6% ВВП страны!) и образование. Если в 1982 году лишь 77% взрослых зимбабвийцев умели читать и писать, то в наши дни Зимбабве с 90-процентным показателем грамотности входит в десятку самых благополучных в этом отношении стран Африки.
Блок ZANU-PF также приложил усилия, чтобы ликвидировать шокирующую диспропорцию в оплате труда белых и черных: на 95% черного населения к началу 1980-х годов приходилось лишь 60% совокупных доходов жителей страны. Резко, на 30–60%, выросли минимальные ставки оплаты труда. Параллельно был заморожен рост заработков высокооплачиваемых работников. Был установлен и госконтроль за ценами на основные продукты.
Мугабе обещал и аграрную реформу — около 70% земли в Зимбабве в то время находилось в руках у немногих белых фермеров и землевладельцев. Государство планировало выкупать землю для перераспределения между нуждающимися — помощь в этом должна была оказать Британия.
ZANU-PF досталась в управление одна из самых благополучных на тот момент стран Африки, с хорошо диверсифицированной экономикой. Основную роль в ней играли добыча ископаемых, агросектор и легкая промышленность. Ключевой же ее проблемой был малый удельный вес сравнительно стабильного формального сектора — до 80% жителей были заняты в неформальной экономике.
Так или иначе, затратная социальная политика опустошила казну, а экономика, находившаяся под строгим государственным контролем, была неспособна возмещать потраченные на «социалку» ресурсы. В начале 1990-х правительство Зимбабве обратилось за помощью к международным финансовым структурам — Всемирному банку и МВФ.
На этом «социализм по-зимбабвийски» и закончился. Стране был предложен пакет неолиберальных реформ: дерегуляция экономики для повышения инвестиционной привлекательности, отказ от контроля над ценами, повышение налоговой нагрузки на население.
Реформа, к слову, коснулась и трудового законодательства. Если раньше закон гарантировал монополию ZCTU в праве представлять интересы работников в целых отраслях, то теперь эта норма была отменена. На предприятиях разрешили создавать производственные советы с широчайшими полномочиями, что серьезно подрывало позиции профсоюзов.
ZCTU к тому времени возглавил Морган Цвангираи, бывший председатель профсоюза горняков, в прошлом горячий сторонник Мугабе, превратившийся со временем в его резкого критика. Профсоюзы организовали волну протестов против реформ, впрочем, не принесших видимого результата, и занялись усилением собственных позиций: недостатком ZCTU традиционно была слабая база «на местах». В начале 1990-х ZCTU реформирует внутреннюю структуру и вкладывает деньги в профсоюзное образование, готовя квалифицированных специалистов по трудовым спорам и органайзеров.
После того как первые протесты против реформ не удались, руководство ZCTU смягчило риторику и взяло курс на сотрудничество с государством, чтобы в новых экономических условиях хотя бы заработал нормальный механизм коллективных переговоров: до реформ его в Зимбабве не существовало.
Но уже в 1996 году в стране стали нарастать трудовые протесты. «Шоковые реформы» принесли не те плоды, что обещали их инициаторы. В Зимбабве начались массовые сокращения, резко пошли вверх инфляция и цены на продукты: вдобавок к кризису страну поразила засуха. Правительство, пытаясь побороть растущий бюджетный дефицит, начало лихорадочно повышать налоги, что, опять же, ударило прежде всего по простым зимбабвийцам — основному электорату ZANU-PF. Доходы многих после этого снизились настолько, что люди потеряли возможность кормить семьи.
В начале 1998 года на улицы выходят уже не только забастовщики. Зарплаты съедает инфляция, и в стране на фоне резкого роста цен на продукты начинаются «голодные бунты». Толпа громит магазины и дома политиков. Власти выводят на улицу армию. Тысячи арестованы, несколько человек застрелены защитниками правопорядка…
Растет и давление на профсоюзы. В конце 1997 года генсека ZCTU Моргана Цвангираи, незадолго до того организовавшего массовые протесты против политики правительства, избили до полусмерти. В 1998 году ZCTU объединяется с крупнейшей ассоциацией работников госсектора — PSA. А Цвангираи становится ключевой фигурой в оппозиции Роберту Мугабе, возглавив вновь сформированный политический альянс — Движение за демократические перемены.
В 2000 году ZANU-PF впервые неудачно выступает выборах, а для оппозиции и поддерживающих ее рабочих активистов это означает лишь наступление больших проблем. Профсоюзы к тому времени серьезно ослабли из-за массового закрытия предприятий и увольнений работников. При поддержке правительства сторонники Мугабе создают конкурирующий профцентр — Зимбабвийскую федерацию профсоюзов, ZFTU, во главе с ветераном партизанской войны Джозефом Чинотимбой. Их боевой костяк — бывшие партизаны и молодежные боевые отряды — занимается прямым, подчас физическим, прессингом не только активистов ZCTU, но и предпринимателей. Рабочих заставляют записываться в «лояльные» профсоюзы силой.
А ситуация в стране все больше напоминала хроники пикирующего бомбардировщика. У Британии кончились выделенные на помощь зимбабвийской аграрной реформе средства. Бывшие ветераны пеняют властям на медленный ход выкупа земли — хотя еще в 1992 году был принят закон, позволяющий принудительно приобретать землю у владельцев.
В 2000 году у Мугабе были все поводы сомневаться в итогах предстоявших через два года выборов — и он решает попросту реквизировать землю у белых фермеров. Притом что большая часть голосовавших на референдуме 1999 года по этому вопросу не поддержала внесение в конституцию поправки, которая бы позволяла это делать. Но ветераны «чимуренги» начали насильственно захватывать фермерские земли — и Мугабе дал на то официальную санкцию. Последующие события, в которых особо отметился лидер ZFTU Джозеф Чинотимба, были прозваны ветеранами «третьей чимуренгой», а у журналистов получили хлесткое название «черный передел»: тысячи фермеров подверглись погромам со стороны «активистов» и были вынуждены бежать из страны.
Но захват земель не спас Зимбабве от бедности и голода, а лишь привел к тому, что экономика окончательно сорвалась в штопор. Принадлежавшие белым зимбабвийцам фермы были не только источником налогов, на долю этих ферм приходилась немалая часть зимбабвийского экспорта, они давали стране сотни тысяч рабочих мест.
Процветающие прежде аграрные хозяйства пришли в запустение, а «черный передел» ухудшил и без того ставший к тому времени плачевным имидж Зимбабве: в разы увеличился отток капитала из страны, а на Зимбабве были наложены суровые санкции ООН.
Зимбабвийский доллар обесценивался в течение всего кризиса. В конце 1990-х годов уровень инфляции составлял около 30%, но во второй половине 2000-х падение валюты началось темпами, каких мировая история не видывала.
В разгар инфляции (2008–2009 годы) ее темп, по независимым данным и в годовом исчислении, достигал квинтиллионов (!) процентов. Чтобы помочь населению страны хоть как-то справляться с огромной и стремительно терявшей покупательную способность денежной массой, правительство неоднократно деноминировало доллар в миллиарды раз. В 2009 году Зимбабве перешел на резервные чеки с ограниченным сроком действия с максимальным номиналом в сто триллионов — абсолютный мировой рекорд количества нулей на валюте! А вскоре хождение зимбабвийского доллара было официально прекращено: страна перешла на «империалистический» доллар США и рэнд соседней ЮАР.
При этом в 2008 году Роберт Мугабе вновь смог выиграть президентские выборы…
Кризис поставил формальный сектор экономики страны на грань полного коллапса. Немногочисленным оставшимся на плаву предприятиям не хватало средств, чтобы работать на полную мощность, многие и вовсе были принуждены закрыться и уволить работников.
Для профсоюзов это стало ударом, от которого они пока что оправиться не смогли. ZCTU фактически потерял опору: если в середине 1990-х профцентр располагал 400 тысячами членов, то спустя двадцать лет их численность из-за массовых сокращений снизилась на 60%.
Большая часть зимбабвийцев, которые смогли трудоустроиться в условиях кризиса, оказались вытеснены в серую зону экономики, где сложно контролировать соблюдение трудовых прав, опасно протестовать и, естественно, никто не может дать гарантий нормальной работы. Проблемой рынка труда Зимбабве остается дефицит денег, а также массовые невыплаты и задержки зарплаты. По меткому выражению местных экономистов, «зимбабвийские рабочие получают тысячи долларов обещаний». Для зимбабвийских профсоюзов это означает острый дефицит профвзносов — рабочие организации в конце 2000-х оказались на грани банкротства.
Не только у бизнеса не хватает денег. Не хватает их и государству, чтобы платить бюджетникам — за вычетом разве что силовиков. И, пожалуй, именно госслужащие стали теперь самым надежным резервом рабочего движения.
Учителя и врачи — одни из немногих, кому сейчас удается устраивать успешные забастовки и добиваться весомых улучшений своего положения. В 2015 году, к примеру, под руководством учительской ассоциации ZIMTA и других союзов работники госсектора смогли отстоять ряд бонусов и гарантий, которые собиралось урезать им правительство. В 2016 и 2017 годах выступления госслужащих продолжились…
…А теперь в истории Зимбабве открывается новая глава, о которой, правда, пока сложно сказать, будет ли она благополучной. После «добровольной» отставки Мугабе бразды правления принял его бывший близкий соратник, а позже опальный вице-президент Зимбабве, Эммерсон Мнангагва по прозвищу «Крокодил» — бывший боевик национально-освободительной герильи и представитель силового крыла ZANU-PF. Прозвище «Крокодил» он получил еще в юности, во время партизанской войны, и вполне подтвердил его, когда, курируя в начале 1980-х вопросы безопасности в молодом правительстве ZANU-PF, провел жестокие репрессии против повстанцев-ндебеле из соперничавшей с партией Мугабе фракции ZAPU.
Впрочем, если зимбабвийские профсоюзы найдут выход из нынешнего кризиса, то и нового президента они переживут.
Забастовка чернокожих рабочих Родезийской железной дороги, 1945 г.
Одним из первых серьезных выступлений чернокожих родезийских рабочих в защиту своих прав стала забастовка на железной дороге, соединяющей Южную и Северную Родезию. В годы Второй мировой войны это была стратегическая артерия, по которой транспортировались для военных нужд полезные ископаемые, добытые на южноафриканских территориях Британии.
Положение белых и черных рабочих было неравным. Железнодорожники-европейцы имели собственный мощный тред-юнион, Рабочий союз Родезийской железной дороги, с которым железнодорожному начальству приходилось считаться. В 1944 году африканские рабочие и служащие тоже создали профсоюз — Ассоциацию африканских работников Родезийских железных дорог. Новую организацию, в которую уже в начале ее существования влилось несколько сотен членов, руководство поначалу отказывалось воспринимать всерьез. Но профсоюзу скоро представился шанс доказать железнодорожному начальству, что оно жестоко заблуждается.
В сентябре 1945 года руководство железной дороги решило ввести новую систему оплаты сверхурочных, но то ли не смогло, то ли не захотело должным образом объяснить ее механизмы черным работникам, часть которых после ее введения потеряли в деньгах. Попытки Ассоциации добиться четкой информации от железнодорожного руководства ни к чему не привели: начальство отказалось от диалога.
В ответ африканские рабочие в конце октября объявили забастовку, к которой вскоре присоединилось около 8 тысяч человек — 80% всех чернокожих работников железной дороги. Перевозки встали. Стачка вышла за пределы Южной Родезии — протестовали чернокожие рабочие и в Северной Родезии, нынешней Замбии.
После нескольких дней протестов бастующим удалось добиться серьезных успехов: в частности, повышения зарплат на 25–30%. А главное, черные профсоюзы заявили о себе как о серьезной силе.
Забастовки госслужащих, 1996–1997 гг.
В 1996–1997 годах по Зимбабве прокатилась первая волна массовых стачек госслужащих. Работники госсектора во главе с объединением госслужащих PSA, поддержанным независимой ассоциацией учителей ZIMTA, отказались выходить на рабочие места после того, как получили всего лишь 3-процентную прибавку к зарплате — в разы ниже уровня инфляции. А в то же время зарплаты высших министерских чиновников были увеличены на 45%. Стачка продлилась четыре недели, несмотря на угрозы массового увольнения ее участников со стороны властей.
Правительство ZANU-PF пообещало «изучить» требования работников, но конфликт так и не был разрешен. Вскоре началась двухмесячная забастовка работников здравоохранения, к которой присоединились и педагоги.
Забастовка сопровождалась неоднократными нападениями полицейских на демонстрантов. Профцентр ZCTU объявил о стачке солидарности в поддержку требований госслужащих. Тем не менее она оказалась неуспешна, отчасти из-за запугивания работников в те дни.
Трудовой спор с бюджетниками был разрешен только в 1997 году, когда правительство предложило работникам госсектора 36-процентное повышение зарплат.
Эти протесты стали на тот момент самыми массовыми за весь постколониальный период истории страны. Вскоре после забастовки ассоциация PSA, прежде независимая, вошла в состав ZCTU. Со временем в него вольется и ZIMTA.
Забастовки через соцсети, 2016–2017 гг.
В июле 2016 года столица страны Хараре «вымерла»: не вышли на работу школьные учителя, работники здравоохранения и банковские служащие. Массовая акция против задержек зарплат, безработицы и деградации социального обеспечения была организована через мессенджеры и социальные сети.
Несмотря на то, что участники стачки подверглись давлению со стороны полиции и СМИ, она не ограничилась единичным протестом, а переросла в кампанию, в рамках которой не раз выходили на улицу не только жители крупных городов Зимбабве, но и представители зимбабвийской диаспоры в соседних странах. Длилась акция до того момента, когда Роберт Мугабе подписал бумагу о своей отставке.