Упоминая определенные события и понятия (“холодная война”, “патриотизм”), политики апеллируют и пытаются опереться на вроде бы известный им исторический опыт, а он не очень стыкуется с сегодняшними реалиями.
Выступая в Мюнхене на конференции по безопасности, премьер-министр Дмитрий Медведев заявил о наступлении новой “холодной войны” между Западом и Россией. В том смысле, что понимания нет, а есть неприятие многих шагов России. С перечислением всех санкций, прерванного сотрудничества в разных отраслях и т.д. Чуть ранее президент Владимир Путин сказал, что единственной российской идеологией должен стать патриотизм. В принципе - и тот и другой тезисы очень похожи на правду. Однако что находится “внутри” этой правды?
Напомню, что предыдущая “холодная война” была между СССР и блоком западных стран. И причиной ее была отнюдь не агрессивная политика СССР, а принципиальное противопоставление двух разных политических, экономических и социальных моделей общества. Еще в 30-х годах лозунг мировой революции был снят с повестки дня, и новые страны присоединялись к советскому блоку не “на штыках”, а выбирая его достоинства и закрывая глаза на недостатки.
Разница с сегодняшним днем заключается, мне кажется, в том, что современный “российский проект” - как модель для присоединения стран-союзников и как опасность для противников - в общем-то, отсутствует. Государственное общение с правоконсервативными партиями Западной Европы строится на общем неприятии маргинальных ценностей. А общение с левыми партиями Латинской Америки (Венесуэла, Эквадор) - на общем антиамериканизме и неприятии “однополярного мира”. Но это общая почва отрицания. Не нравятся гомосексуальные браки и американские войска в Ираке и Афганистане? Предположим. Но это слишком мало, чтобы на такой основе строить будущее общество. В этом смысле Россия, к сожалению, не предлагает сегодня миру альтернативной политической, экономической и социальной модели. А значит, и “холодная война”, о которой говорил Медведев, только формально, а не содержательно напоминает свою предшественницу. Идея суверенного государства, не подчиняющегося диктату “вашингтонского обкома”, - идея для многих привлекательная. Но - что будет внутри этого суверенного государства?
Владимир Путин пришел к идее патриотизма как общенациональной, двигаясь из другой точки. Медведев шел от международной тематики, Путин - от внутриполитической. Но финальная точка размышлений оказалась примерно той же. Ну вот - все любят Россию, и все патриоты. А что дальше? Ведь у многих среди этих любящих свой формат любви. Любят Россию два простых человека: Анатолий Чубайс - простой руководитель Роснано, и Петр Иванов - простой слесарь. Но, боюсь, у них кардинально разные представления и о том, что хорошо для России, и о том, какие правила жизни должны быть в России. И, кстати, о том, что нужно сделать с другим простым человеком (Ивановым или Чубайсом). Думаю даже, что их представления - радикально противоположные. Более того, нет никаких оснований, чтобы эти противоречия исчезли. Потому что один патриот не просто получает зарплату в несколько раз больше второго патриота. Один патриот банально обдирает второго патриота как липку. На территории любимой Родины. И что самое обидное - здесь это пытаются назначить практически нормальным, естественным явлением.
Мне кажется, что, упоминая определенные события и понятия (“холодная война”, “патриотизм”), политики апеллируют и пытаются опереться на вроде бы известный им исторический опыт, а он не очень стыкуется с сегодняшними реалиями.Логика следующая: СССР долгое время противостоял США в рамках объявленной ему “холодной войны” - значит, и Россия может противостоять. Был в СССР советский патриотизм и пролетарский интернационализм, который воспитывался сызмальства, - значит, и Россия в состоянии вырастить свой патриотизм как национальную идею.
Проблема в том, что сегодняшние отсылки к опыту СССР неактуальны из-за принципиально иной политэкономической системы. И в этом смысле нам были бы ближе аналогии не “холодной войны”, а, к примеру, Крымской войны. И не советского патриотизма, а патриотизма дореволюционного. Года эдак 1914-го. Но поскольку историю наши политики знают не очень хорошо, то и причины Крымской войны кажутся неактуальными. Равно как и ее результаты. А уж что говорить про патриотический подъем 1914 года, года начала мировой войны - с битьем немецких магазинов в Санкт-Петербурге... Кого волнуют сегодня события вековой давности, когда нам угрожает “холодная война” и единственное спасение - горячий патриотизм?! А уж что внутри этой холодной и этого горячего - дело другое...