Встретились как-то два председателя профкома - Иван Петрович и Петр Иванович. Один вел к победам профсоюзную организацию Лесоплавильного комбината. Второй же воспламенял членов профсоюза Грушесушильной фабрики.
Встретились и после объятий начали обмениваться.
- Что нового? - спросил Иван Петрович.
- Да все по-прежнему, - отвечал Петр Иванович.
- А как же?
- Да слов нет! Делают что хотят!
- И что ж? Они что - не понимают, чем дело кончится? Народ же совсем...
- Да-а-а… У нас как собрание было, так вообще до криков дошло.
- К нам даже из района приезжали. Посидели, послушали…
- И что?
- Сказали: ситуация критическая, но дело делать надо! И что главное - очень важны замечания. Общественность, говорят, не должна остаться в стороне. Говорят, соберем все замечания, и тогда будут исправлены все недостатки. А достоинства возобладают. И мы, говорят, будем руководствоваться, как всегда, только вашим мнением! А потом уехали - и как обычно.
- Ну, вы замечания собрали?
- Конечно! Из третьего цеха сказали, чтобы горели в аду. А бухгалтерия сказала, чтобы подумали о женщинах.
- В каком смысле?
- Ну, чтобы для всех было одно, а для женщин все то же самое. Но - полегче, поменьше, и можно было бы не таскать, а катить.
- У нас похожее дело. Только совет ветеранов сказал, чтобы было полегче для ветеранов. А четвертый цех сказал, что они все это видели в гробу.
- Фигурально?
- Вроде бы, фигурально. Но полной уверенности нет. Четвертый цех - он вроде бы говорит фигурально. А потом вдруг выясняется, что уже и гроб начали сколачивать…
- Да-а-а…
- Да-а-а…
Помолчали.
- И что теперь делать?
- А что делать? Мы начали смотреть, что у остальных происходит.
- И что?
- Одни пишут, другие ходят, третьи подписывают, четвертые поддерживают, пятые протестуют. А там - так вообще. Сначала было одно, потом - другое. А сейчас - просто молчат и отвечают, что действовать нужно сообразно.
- Сообразно чему?
- Сообразно моменту. И горе, говорят, тем, кто не сообразил, что сообразно моменту, а что нет.
- Это как?
- Это так, что в результате все равно останешься виноват. Потому что если как-то действовать - все равно кто-то будет недоволен. Либо те, либо другие. Либо сверху, либо снизу. Либо четвертый цех. А это самое страшное. Потому что если четвертый цех недоволен… В результате решили провести конкурс песни, танца и плаката.
- Конкурс?
- А что?! Люди споют, потанцуют, нарисуют. Тоже форма активности. А потом пойдем убирать водоем.
- От чего?
- Туда за пятьдесят лет столько нападало, что дел на пятилетку. Я вообще решил: в любой сложной ситуации вести людей убирать водоем. И польза, и без негатива. И водоему легче.
- Голова ты, Петр Иванович!
- А то! Я ж еще с райкома привык тональности ощущать. И водоем, конечно, очень спасает. Если бы, как фабрику построили, не отрыли сразу водоем, то и не знаю, чем спасались бы. В перестройку - чистим. В путч - чистим. Всю приватизацию чистили. Уникальная вещь! Я тебе откровенно скажу: в спокойные моменты по ночам сам туда таскаю всякое барахло. Потому что если мы его когда-нибудь вычистим - это ж придется по существу что-то говорить. А по существу - это последствия…
- Так ты готовь что-то про запас. На случай чистоты водоема. Чтобы было чем народ занять.
- Уже готовлю. Будем разводить белоклювую гагару.
- Кого?
- Птица. Редкая. Из Красной книги. В основном живет в Арктике. И хорошо, что там! Потому что у нас сразу сдохнет, наверное. Но пока будем разводить - народ опять-таки при деле. А мы еще и грант на ее разведение получим! И “Песню о Буревестнике” под это дело вспомним. Горький писал: дескать, им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
- Точно! Они еще у него стонали вроде бы.
- У него стонали. А у нас будут петь, плясать и рисовать. Можно даже флешмоб для них устроить. А потом, наверное, все-таки сдохнут. Ибо - климат.
Обсудив таким образом самое главное, они разошлись.
Можно уверенно сказать, что их не испугает даже возможная чистота водоема, поскольку у них в запасе останутся стоны гагар, а возможно, даже их организованные танцы. И последующий сбор замечаний к стонам и танцам.
Это опытные люди, они все переживут.
Чего о нас с вами сразу и не скажешь.
Впрочем, есть и другие.
Которые общаются с народом, не прибегая к заемному труду флоры и фауны.
И это дает нам надежду.