Канун нового года в Иране ознаменовался стихийными протестами в разных частях страны. Демонстрации вызвали неодинаковую реакцию, хотя их социально-экономический характер, как и участие третьих сил в протестах, остается очевидным. “Солидарность” разбирается в обстоятельствах, которые привели к “иранской весне”, закончившейся, не успев начаться.
Отличительная черта антиправительственных демонстраций в Исламской Республике Иран - видимое отсутствие идейных вдохновителей как таковых. Несмотря на поддержку разномастных политических сил (не только в Иране, но и вне него), иранские протесты носят стихийный характер.
Одной из причин демонстраций в Тегеране и в таких крупных городах, как Решт, Исфахан и Мешхед, стали внутренние социально-экономические трудности. Здесь есть несколько факторов. Прежде всего - зарубежные санкции, введенные рядом государств в ответ на развитие ядерной программы. Меры в первую очередь ограничивали иностранные инвестиции в важнейшие сферы иранской экономики: нефтегазовую добычу, переработку полезных ископаемых. Кроме того, санкции предполагали запрет контактов с иранскими страховыми компаниями, банками, флотом и армией страны. Оценки ущерба от санкций, нанесенного Ирану, разнятся. Так, по версии Минфина США, из-за санкций страна потеряла 120 млрд долларов в период с 2008 по 2013 год.
Формальным триггером к стихийным массовым демонстрациям, начавшимся 28 декабря в Мешхеде, втором по величине и по численности населения городе в стране, можно считать предложение президента Хасана Роухани снизить субсидии беднейшим слоям населения, одновременно повысив цены на нефть и зарплаты чиновникам. Выросли и цены на базовые продукты питания - к примеру, с прошлого года яйца подорожали на 40%. При этом уровень безработицы в стране беспредельно высок, среди молодежи он доходит до 40%. Именно молодые люди стали движущей силой стихийных протестов в Иране, как и во время “арабской весны” в Ливии. По мнению исполнительного директора Центра по правам человека в Иране Хади Гаеми, “протесты имеют четкое классовое измерение. Они опираются на тот слой молодежи, которому больше нечего терять”.
Помимо этого протесты подогреваются уже давно зревшим недовольством, вызванным засильем религиозных институтов и их объемным финансированием из бюджета. В частности, люди выступали против Верховного лидера страны аятоллы Али Хаменеи.
Иранские профобъединения не были движущей силой или активным участником протестов, скорее формально, чем практически, поддерживая протестующих.
В знак поддержки выступлений против правительственных действий пять иранских проф- объединений выпустили декларацию, в которой выразили отношение к происходящему в стране и представили некоторые соображения относительно развития событий: “Мы просим положить конец бедности, угнетению, освободить политических заключенных, а нарушители общественного благополучия должны быть схвачены и судимы по всей строгости закона - неважно, сколь высокий чин они занимают. Присвоенные финансовыми организациями общественные богатства необходимо вернуть. Мы требуем установления фиксированного размера минимальной зарплаты для занятых в государственном и частном секторе и урезания зарплат чиновникам. Также мы отстаиваем права рабочих на формирование независимых профсоюзных объединений, свободу самовыражения и свободу печати”. В числе подписавшихся следующие профорганизации: Свободное объединение иранских рабочих, Центр защитников труда, Ассоциация художников провинции Альборз, Ассоциация электротехнических и металлообрабатывающих предприятий Керманшаха. Отделавшись, по большому счету, общими фразами, в открытую профобъединения не поддерживали протестующих, предпочитая не “лезть на баррикады”.
Кроме того, профобъединения действительно опасаются за свое положение в случае активной поддержки демонстрантов. Еще с победы Исламской революции в Иране религиозные лидеры, оказавшиеся у власти, взяли курс на маргинализацию профсоюзов и снижение их роли в политике - хотя именно объединения рабочих, в частности нефтяной промышленности, сыграли существенную роль в свержении монархии Пехлеви и становлении республики.
Нельзя сказать, что для профсоюзов выступления против экономической политики Роухани стали большим сюрпризом, о чем косвенно свидетельствует приведенное выше обращение. Более того, в начале декабря рабочие плантаций сахарного тростника компании “Хафт Тапе” у города Шуш (юго-запад Ирана) выступили против задержек зарплат. Однако у протестующих работников нет ни глубокого знания иностранных языков, ни связей с масс-медиа - в отличие от политических оппозиционных движений, сконцентрированных в основном в Тегеране. Привлечь внимание к своей проблеме рабочим плантации удалось только при поддержке IUF (Международный союз пищевиков). По словам представителя IUF Питера Россмана, “сотрудники плантации пытались добиться проведения забастовки еще с 2008 года. Жестокие репрессии в отношении рабочих, которые хотят объединиться в профсоюзы, во многом объясняют разочарование существующей системой”.
Тем временем, пока президент Ирана Хасан Роухани старается “спустить на тормозах” все протесты, активизировались третьи силы, как внешние, так и внутренние. С внешними все более-менее ясно: Иран давно является “занозой” для политики США на Ближнем Востоке (особенно учитывая возросшее влияние республики в Сирии). К тому же возвышение Ирана невыгодно для большинства суннитских монархий в целом и для Саудовской Аравии в частности. Израиль также в числе недовольных возрастающим влиянием враждебного ему Ирана. Удивительно, но два непримиримых соперника пошли на невозможное: договорились о формировании антииранской оси. Осуждение действий иранских властей в отношении демонстрантов с их стороны вполне понятно, хоть и запоздало.
Совсем другое дело - внутренние силы. В первую очередь консерваторы, ключевые соперники либерального круга президента Роухани. Протесты были ими горячо поддержаны, а бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад участвовал в демонстрации во время посещения города Бушера. Там он выступил перед простыми гражданами, не упустив случая обвинить нынешнего президента в “присвоении монополии на общественные богатства”. В прессе также всплывали противоречивые сообщения об аресте бывшего президента, что не было подтверждено его адвокатом.
Кстати, сам Ахмадинежад в 2009 году оказался центральной фигурой, против которой тогда начались крупные демонстрации. В тот момент люди были не удовлетворены его избранием президентом на второй срок, выступая против “диктатуры”. Эти протесты еще именуют “Зеленым движением”, но примечательно то, что активные участники демонстраций против Ахмадинежада в нынешних протестах не участвовали.
Надо сказать, что Ахмадинежад тоже несет долю ответственности за трудности в экономике. Его социально-экономическую политику можно охарактеризовать как противоречивую - и отчасти недальновидную. В начале своего президентства он инициировал приватизацию предприятий для развития рыночной экономики. А ради минимизации ущерба населению были приняты меры социальной защиты и значительно повышена оплата неквалифицированного труда.
Некоторые его шаги свидетельствовали скорее об усилении государственного вмешательства. Так, в 2007 году Ахмадинежад ввел квоты на бензин: 120 литров бензина в месяц автомобилист мог купить по обычной цене, а все, что сверх того, - по завышенной. Квотирование, впрочем, продержалось недолго, но наделало немало шуму среди автомобилистов и коммерсантов. Отметим также неоднозначный закон о целевом субсидировании, который, помимо привязки внутренних цен на нефтепродукты к мировым, предполагал активное вмешательство государства в ценообразование, а полномочия определять потребность в госсубсидиях (для домохозяйств, предприятий водоснабжения, сельхозпроизводителей и т.д.) оставались у представителей власти. С избранием Хасана Роухани реализация проекта затормозилась.
Но еще ощутимей сказалась на экономике политика Махмуда Ахмадинежада в области развития ядерной программы страны, приведшая к введению санкций в отношении Ирана. Все четыре резолюции Совета Безопасности ООН по санкциям против Ирана были приняты в тот период.
Очевидно, что в ходе волнений Ахмадинежад пытался не упустить возможность раскачать лодку политического режима Хасана Роухани, к которому лагерь консерваторов не очень-то благоволит, и взять реванш. Но лодка не перевернулась. Более того, Верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи высказался в поддержку права граждан на мирный протест (то есть без оскорбления религии, сжигания флагов и вооруженных беспорядков). При этом Хаменеи в жесткой форме раскритиковал антииранский треугольник “с США и сионистами во главе”.
В итоге преимущество осталось за нынешними властями. Демонстрации подавлены: где-то мягче, где-то с жертвами (сообщается о гибели 20 человек), но волна протестов схлынула, отдаваясь недовольством в западной прессе и оппозиционных политических кругах. Ну а Запад, как водится, завел уже заезженную пластинку относительно нарушений прав человека...