Наше государство взяло на себя обязательство похоронить каждого умершего гражданина. Но по факту от обязательств своих уклоняется. И заинтересованных в том, чтобы они выполнялись, не так много. Ведь образовались целые цепочки людей, которые зарабатывают на том, что государство бегает от своих обязанностей. Эта модель выгодна очень многим.
В русской провинции смерть становится источником наживы сразу для целой цепочки людей. Так считает Сергей Мохов, аспирант департамента социологии НИУ ВШЭ, рассказавший о своей диссертации и проведенных исследованиях. Его лекция состоялась 9 ноября и называлась “Смерть и антропология инфраструктуры: случай провинциального города”.
- На примере рынка ритуальных услуг мы видим феноменальную вещь: вся инфраструктура рынка сломана, - говорит Сергей Мохов. - Но никто не заинтересован в том, чтобы ее чинить. Потому что государство уклоняется от своих обязательств. Ведь по закону у нас каждому гражданину после его смерти гарантировано погребение, но эти обязанности чаще всего целиком ложатся на плечи родственников. “Снизу” тоже не заинтересованы в починке инфраструктуры, потому что на каждом этапе преодоления поломок кто-то зарабатывает. К примеру, нет дороги на кладбище. Пять километров непролазной грязи. Дорогу не делают - власти экономят. Зато сразу находятся люди, которые готовы за вознаграждение помочь родственникам нанять грузовик, чтобы это бездорожье преодолеть.
На фоне обычной городской жизни работающая инфрастуктура не вызывает особого интереса. Повышенное внимание она привлекает тогда, когда что-то в ней ломается... Но, как справедливо отметил Мохов, в России отношение к ремонту особенное.
К примеру, ремонт автомобиля не всегда вызван необходимостью именно его починки. Нередко это просто коммуникативное пространство. Мужчины уходят в гаражи, обмениваются сведениями, где достать ту или иную деталь, куда обратиться, общаются между собой, заводят дружбу. И окончательная починка автомобиля только лишит их этого пространства, поэтому ремонт может длиться долго...
Похожее отношение в нашей стране и к кладбищам.
- В одном из небольших городов некая организация предложила мэру заняться благоустройством кладбища. Та их выслушала и с недоумением спросила: “Я что-то не поняла, а зачем это вообще надо?” Организация отвечает: “Ну, как же, проложим дорожки, выправим оградки, покрасим, люди придут скорбеть, будет красиво…” В ответ дама произнесла: “Зачем? Они и так приходят: править, красить ограды, приводить в порядок”.
Приведение в порядок могил для россиян действительно зачастую заменяет процесс скорби. И в данном случае ремонт, как и в случае с автомобилем, становится самодостаточным процессом. В то время как ремонт инфраструктуры ритуальной отрасли может стать точкой экономического роста.
На рынке ритуальных услуг в нашей стране нет крупных игроков. Скорее это почва для развития промыслов, причем изрядно коррумпированная.
Зарабатывать деньги на смерти начинают прямо в момент ее наступления. Часто врачи или полиция продают информацию о смерти похоронным агентам.
- Вскрывать или не вскрывать тела умерших, в каких случаях - сейчас решают регионы и местное законодательство. В некоторых регионах вскрываемость тел - 100%, - говорит лектор. - И что мы видим? Там, где вскрывают всех, местные ритуальные службы имеют договор со службой перевозки тел. Либо это тендер, и за каждую перевозку они получают деньги из бюджета. Либо работает следующая схема: у вас умирает родственник - и вам нужно отвезти тело в морг на вскрытие. Вы звоните в службу перевозки, а там вам сообщают, что все машины заняты или сейчас нет бензина… И похоронный агент подсказывает вам телефон конторы, которая поможет. То есть государство опять уклоняется от обязанностей, а частный бизнес на этом зарабатывает.
Морги в России почти все государственные. Законодательство разрешает частные морги, но не разрешает проводить в них вскрытие тел. Хотя, по словам лектора, в городе Суворове уже много лет существует частный морг в гаражах, где дежурит медсестра. Местные власти ее исправно штрафуют. И все - в прибыли.
А что же в государственных моргах? Мохов рассказывает:
- До того как я стал проводить полевые исследования, я представлял морги такими же, как в американских фильмах: с индивидуальными холодильниками, стерильными столами… По факту в большинстве случаев никаких холодильников нет. И ставить их не будут, потому что в этом никто не заинтересован. Власти не несут расходов, а сотрудники морга могут подзаработать, намекнув, что тело распухло, но… за определенную мзду его приведут в порядок.
Вообще, почти каждый, кто хоронил близких, сталкивался с тем, что в морге ему предъявляли прейскурант услуг по подготовке тела: бритье, мытье, макияж, одевание… Иногда это бывают и рукописные “прайсы”. Качество исполнения навязанных услуг проверить вы не в силах. Равно как и отказаться от них. Так, Мохов рассказал про случай, когда при выдаче тела старушки родственников обязали оплатить услугу “бритье” стоимостью 2000 рублей. Избежать этих поборов вряд ли удастся. Согласно закону, конечно, вы имеете право бесплатно забрать тело родственника. Но на деле вам задержат выдачу на несколько часов под предлогом, что тело “не готово”. Учитывая, что все дальнейшие мероприятия привязаны ко времени выдачи тела, будет дешевле заплатить сразу.
- Во время полевых исследований мы часто притворялись родственниками усопших, - говорит сам исследователь. - В городе Малоярославце есть морг. Там работает медсестра Наташа. Наташа работает там уже 25 лет, и у нее уже три квартиры. Она отказывалась нам бесплатно выдавать тело, апеллируя как раз к тому, что ей в третьей квартире надо делать ремонт. И взывала к совести, возмущалась, как мы можем нарушать заведенный порядок.
Но не только работники морга рады ободрать любого скорбящего родственника как липку. Мохов продолжает:
- Особенно меня поразила история ритуального агента с говорящей фамилией Листопад. Есть морг, внутрь которого можно было попасть лишь через траурный зал. И этот агент однажды пришел и просто сел в этом зале. Его попытались выгнать. Он возразил, что это общественное место и выгнать его оттуда не имеют права. Так там и сидел. И, естественно, заговаривал со всеми, кто приходил в морг, набирал клиентов. А через пару лет, уже перезнакомившись и подружившись со всеми работниками морга, оформил аренду на этот траурный зал. Официально, через конкурс. И никто не мог вынести покойника, не заплатив: иного выхода, кроме как через зал, не было.
Еще один нюанс отечественных похорон - нет какого-то четкого законодательного механизма, который бы регулировал, кто может забрать тело или прах покойного. Исследователь встречался с ситуацией, когда старушка отдала тело мужа на кремацию, а прах так и не получила - забрал кто-то другой…
Отдельная тема для наживы - гробы. По словам Мохова, сейчас интерес к дорогим гробам спал почти до нуля. И даже “элитные” производители меняют свой ассортимент на более дешевый. При этом, утверждает он, большинство гробов в провинции производится из ворованного леса - так дешевле. А с учетом все возрастающего интереса к кремации спрос на дорогие гробы будет все больше падать.
- То же касается и катафалков, - продолжает Мохов. - У нас нет специальных машин, как на Западе. Под катафалки переделывают подходящий по размеру автомобиль. Знаю случай, когда родственники искали катафалк для перевозки тела на родину. Из предложенных переделанных “Газели” и “Пежо” люди выбрали машину “получше”. Им сказали, что они пожалеют, и так и вышло. Покойный был крупным человеком, и гроб был нестандартным: он просто не влез в “Пежо” по длине. И родственникам пришлось все 600 километров держать его на руках.
По словам Мохова, в катафалках, по правилам, должен быть подиум для гроба, дезинфицирующая лампа и постоянная обработка. На практике такого нет. Более того, бывает, что владельцу ритуального агентства принадлежит еще и кафе. И на этих катафалках доставляют еще и продукты. Причем в моменты неожиданно массовых смертей не всегда удавалось дождаться, когда машина освободится, и продукты грузили в машину вместе с гробами…
Кладбища на периферии тоже по большей части незаконные, сообщил исследователь:
- У нас 90% кладбищ в стране не находятся в кадастре. Официально кладбищ всего около тысячи. Остальных вроде как и нет, они не являются хозяйствующими субъектами. По сути, просто начинают хоронить в чистом поле. Когда узнает местная администрация, там уже несколько могил. Что делать? Не перезахоранивать же. И кладбище так и живет, делать там можно что угодно. Многие так и поступают: сами сажают каких-то охранников, начинают продавать участки земли для захоронения… А официально этого всего не существует. Я встретил только один случай “цивилизованного” бизнеса на кладбище: в Курске один депутат официально взял кладбище в доверительное управление.
Как говорит Мохов, это приводит иногда к самым неожиданным последствиям. К примеру, к одному из кладбищ в Калужской области не сделали съезда при ремонте трассы - все перегорожено отбойниками, и надо делать крюк длиною 5 километров. А из-за того, что официально земля пустует, соседние участки продали… под теплицы.
- После того как Онищенко отменил санитарные нормы для захоронения, беспорядка стало больше, - заявляет Мохов. - Теперь могилу можно копать любой глубины, хоть полметра. Так иногда и делают, и после таяния снега эти гробы всплывают. Случается, что хоронят в пластиковых гробах.
Какие люди участвуют во всех этих процессах? Преимущественно мелкие уголовные элементы.
- В самом начале исследования я был еще неопытен. И всерьез спросил у директора одного из кладбищ: “А какова ваша HR-политика?” Тот задумался: “HR-политика? Ну, Эдик сидел с Витьком и привел его, Витек привел Виталика…” - рассказывает Мохов. И делает вывод: - На самом деле никакой мафии в ритуальной сфере нет. Это сложные процессы, не приносящие много прибыли, и этот “бизнес” даже менты не крышуют. Но легенда о том, что там мафия, очень льстит мелким уголовникам, и они всячески ее поддерживают...