Цифровая демократия не является российским эксклюзивом. Ею пользуются и в других странах. И практически везде аналоги “Российской общественной инициативы” сталкиваются с проблемами. Эксперт “Солидарности” проанализировал, как организована подача официальных онлайн-петиций за рубежом.
Продолжение темы. Начало в “Солидарности” № 7, 2019
Нормативные системы разных стран по-своему регулируют способы и варианты “цифрового взаимодействия” граждан и власти. Различаются даже понятия. Например, в странах англосаксонского права, как правило, существует условное деление на петиции и гражданские инициативы.
Петиция (ходатайство) - более широкое понятие, чем законодательная инициатива.
Так, для размещения петиций в цифровой инфраструктуре Белого дома (США) создан официальный сайт petitions.whitehouse.gov. Обращения - это часто эмоциональные призывы граждан обратить внимание на какую-то проблему. Для предложений по изменению действующего законодательства есть более строгие процедуры, и нынешняя цифровая реальность практически не упростила их.
Для подачи петиций в Белый дом существует упрощенный порядок регистрации, поэтому голосуют активисты со всего мира, иногда с весьма странными инициативами: объявить Джорджа Сороса террористом (175 тыс. голосов поддержки); похоронить кого-то с почестями; наказать Китай, Иран; обнародовать полную декларацию Трампа (1,115 млн голосов).
На сайте множество внешнеполитических петиций (освободить Олега Сенцова - 111 тыс. голосов). Решать их власть не полномочна.
Тем не менее администрация США установила порядок рассмотрения петиций: если предложение набирает 100 тыс. за 30 (!) дней (не за 365, как у нас), граждане могут получить официальный ответ от Белого дома в течение 60 дней. При этом сроки рассмотрения Белый дом сдвигает, не отвечая по 100 и 200 дней. А число безответных петиций-стотысячников растет: их уже больше сотни. Так что даже американские эксперты могут определить “эффективность” созданного ресурса.
Вообще повышение спроса на коммуникацию с властью и одновременно падение эффективности этой коммуникации наблюдается во многих странах. Даже у пионеров цифровой демократии. А первым онлайн-ресурсом, через который стало возможно отправлять обращения парламенту, стал E-petitioner в Шотландии.
Ходатайства в парламент принимаются на любом языке и в любом формате. Сам законодательный орган бесплатно помогает с переводом. Для регистрации инициативы надо лишь указать ФИО, страну, город и адрес. Прошение рассматривается в комитете по петициям, который собирается в зависимости от их количества и предоставляет расшифровку заседаний в форме официального отчета.
Порой нескольких десятков голосов достаточно для рассмотрения комитетом (требование о точном количестве не указано). Но, несмотря на все свои преимущества, портал не пользуется популярностью.
Ресурсы, подобные “Петициям Белого дома” и E-petitioner, существуют во многих странах. Но, как правило, такие инструменты электронной демократии разведены с законодательной инициативой. Ходатайства (предложения, петиции) становятся законодательными инициативами при обязательном условии поддержки со стороны установленного минимального числа избирателей. И здесь возникает элемент обязательного доказательства статуса пользователя, подавшего свой голос.
Во многих странах существует законодательство о гражданских инициативах, в соответствии с которым граждане выдвигают предложения для голосования, в том числе в цифровой форме. Эта возможность реализована в основном через право граждан вносить региональные инициативы или предлагать что-то через фильтр представительных органов.
Наиболее четкое законодательство о выдвижении гражданских инициатив и неплохие технологические платформы для этого созданы в Финляндии и Румынии.
Финляндия: с марта 2012 года группы из не менее 50 тыс. граждан страны имеют конституционное право направлять гражданскую инициативу в парламент.
Румыния: группы из минимум 100 тыс. граждан с избирательным правом, проживающих по меньшей мере в четверти всех округов и имеющих минимум 5000 подписей в каждом округе, имеют право направить гражданскую инициативу, которая должна быть рассмотрена законодательным органом. Если инициатива касается изменения Конституции, в группу должны входить не менее 500 тыс. избирателей, которые проживают по крайней мере в половине всех округов, с минимальным количеством 20 тыс. человек в каждом. Поправки должны быть одобрены на общенациональном референдуме.
Франция: граждане имеют возможность вносить предложения в повестку местных собраний, а те решают, следует ли выдвигать инициативу дальше, например на всенародное голосование.
Германия: право на федеральную инициативу имеют немецкие земли, а не граждане.
США: рассмотрение гражданских федеральных (или местных) инициатив происходит на уровне штатов. В самих штатах процедуры рассмотрения законодательных гражданских инициатив и их дальнейшего вынесения на федеральный уровень существенно различаются.
Ирландия: в 2012 году в парламенте создан комитет (как и в Шотландии) для рассмотрения петиций общественности. Сам комитет предлагал возможность непосредственного выхода гражданских инициатив на “федеральный” уровень. Но парламент отклонил предложение: дескать, существует достаточное участие общественности в законодательстве через комитет по петициям и предварительный процесс проверки.
Новая Зеландия: голосование, инициированное общественностью, называется референдумом. Это необязательные референдумы по любому вопросу, который представили в парламент в виде петиции, подписанной 10% всех зарегистрированных избирателей в течение 12 месяцев.
В Швейцарии новые технологии не упростили выдвижения народных инициатив. Гражданам по-прежнему предоставлена возможность предлагать изменение текста федеральной Конституции либо выносить на суд народа новые законопроекты и/или поправки к уже действующим законодательным актам. Для этого за 18 месяцев надо собрать и нотариально заверить 100 тыс. подписей и передать их в Федеральную канцелярию в Берне.
Определенная сложность не останавливает граждан Швейцарии, готовых всей страной обсуждать целесообразность референдума, скажем, о спиливании рогов коровам. Такой референдум прошел в ноябре прошлого года. Сбор необходимых 100 тыс. подписей инициировал фермер, к которому идея референдума пришла “непосредственно от животных”. Он пояснил: “Я всегда говорю со своими коровами в стойлах. Они попросили меня сделать для них кое-что, помочь сохранить рога!”
Многие европейские страны стараются все-таки стимулировать гражданскую активность. Так, раздел о петициях сайта парламента Великобритании наполнен видеороликами с руководствами и рекомендациями, как упростить и повысить эффективность подачи предложений.
Хотя специальный парламентский комитет рассматривает все петиции, которые получают 100 тыс. или больше подписей (а порой и меньше), нигде не зафиксировано требование проводить парламентские дебаты и принимать хоть какие-то решения.
В первый год существования сайта (2007) подано 36 тыс. петиций, собравших 6,4 млн подписей. К 2016 году самой успешной петицией (более 4 млн голосов) стало требование провести референдум о выходе Британии из ЕС.
Поскольку обязанности как-то учитывать требования граждан в работе парламента или правительства нет, у многих экспертов давно вызывают вопросы эффективность и целесообразность законодательной активности британцев. Сейчас такая ситуация с гражданскими инициативами чем-то напоминает российскую.
Всего в Британии петиций - около 13 тыс. (в России 14 тыс.). Голосование продолжается по 1721 инициативе. Закрыто - по 2852. Отклонено (не дотянуло до рассмотрения) - 8019. Ожидают ответа правительства 10 предложений. Ответы правительства (большинство которых бессодержательно) получила 231 инициатива. В ожидании дебатов в парламенте - 4. Не обсуждается в парламенте - 2 (одна из них вполне здравая: отменить субсидию на еду и напитки в ресторанах Вестминстерского дворца - 107 тыс. голосов поддержки).
Обсуждались в парламенте 39 петиций. Показателен ответ на петицию, требующую референдума о расформировании Палаты лордов (170 тыс. голосов): “Комплексная реформа Палаты лордов не является приоритетом, поэтому правительство не намерено проводить референдум об упразднении Палаты лордов. Правительство намерено обеспечить, чтобы Палата лордов продолжала выполнять свою конституционную роль в качестве ревизионной и проверочной палаты, которая уважает первенство Палаты общин. Мы также будем продолжать работать над тем, чтобы Палата лордов оставалась актуальной и эффективной благодаря решению таких вопросов, как ее численность”.
То есть на требование избирателей дать более четкий ответ правительство сформулировало еще более бессодержательный, но развернутый ответ.
Продолжение следует