Одно из крупнейших профобъединений Эквадора вместе с индейскими активистами приняло участие в массовых протестах, в результате которых пострадали десятки человек. “Солидарность” разбиралась, почему левому эквадорскому президенту, “коллеге” Уго Чавеса и Эво Моралеса, удалось ополчить против себя традиционных союзников и даже природу.
Единый рабочий фронт Эквадора (FUT) объявил 13 августа всеобщую забастовку, первую за почти десятилетнее правление нынешнего президента страны Рафаэля Корреа. В тот же день в столице страны Кито финишировал начавшийся 2 августа протестный марш нескольких тысяч индейских активистов из Конфедерации коренных народов Эквадора CONAIE. Демонстранты прошли страну насквозь по Панамериканскому шоссе, практически блокировав трассу.
“Общенародная национальная забастовка”, как назвали акцию организаторы, стала ответом на планы властей провести конституционную реформу, которая позволит президенту Рафаэлю Корреа баллотироваться на пост главы государства четвертый раз подряд.
Местами протесты сопровождались ожесточенными столкновениями с полицией. Сообщается о десятках получивших травмы полицейских и арестованных демонстрантов; впрочем, забастовка, против ожидания, не получилась столь уж “всеобщей”: транспорт и банки в Кито и другом крупнейшем городе страны Гуаякиле продолжали работать. Профсоюзы страны уже не в той форме, как, скажем, лет тридцать назад... И все же власти успели увидеть в протестах попытку “мягкого” госпереворота.
Корреа, экономист по образованию, был впервые избран на пост президента в 2007 году, и с тех пор своего кресла не покидал. Во многом успеху действующего лидера страны сопутствовала социалистическая и антиамериканская риторика. Несмотря на это, индейское население и профсоюзы, которые, казалось бы, должны быть естественными союзниками “латиноамериканского социализма”, взятого на щит Корреа, стали во главе антиправительственных выступлений.
Гражданские протесты в Эквадоре продолжаются как минимум с начала лета, и нежелание эквадорцев получить “вечного” президента через изменение Конституции - далеко не единственная тому причина.
Эквадор чем-то похож на Россию - в том числе сырьевой экономикой, львиная доля которой приходится на экспорт нефти. После обвала цен на углеводороды в минувшем году Корреа, которому прежде стабильный приток нефтедолларов позволял направлять большие средства на социальную инфраструктуру, пришлось искать непопулярные решения, чтобы залатать бюджет.
Так, власти решили повысить тарифы на импорт и резко взвинтить налог на доходы с недвижимости и на наследование. Летние демонстрации были спровоцированы во многом именно этим шагом. Значительную роль в них по понятным причинам сыграли “правая” оппозиция, бизнес и средний класс. Правда, последние два законопроекта под давлением общественности позже заморозили до лучших времен.
Профсоюзы же в первую очередь обеспокоились планами властей пересмотреть законы о труде, внеся в них несколько неоднозначных положений. В частности, речь идет об уходе государства от субсидирования социального страхования (ранее субсидия покрывала почти половину выплат местным пенсионерам). Кроме того - и это едва ли могло понравиться профсоюзам - новый Трудовой кодекс по-новому трактует ситуацию с положением представителей работников на предприятиях: отныне они должны избираться от всего коллектива, а не только от профорганизации.
В свою очередь, у индейских активистов из CONAIE в споре с властью своя повестка. Во время первого избрания Рафаэля Корреа организация выступила его верным союзником, однако позже отношения CONAIE и власти испортились: президент, по выражению активистов, “продал надежды и мечты” коренного населения. Речь идет о взаимоотношениях с нефтяными компаниями, которые ведут добычу на родовых землях коренных эквадорцев: под добычу, несмотря на протесты индейцев, было решено отдать часть территорий национальных заповедников. Кроме того, камнем преткновения остается преподавание на местных языках в национальных школах и преследование НКО, занимающихся “индейским” вопросом в Эквадоре.
Чрезвычайное положение в отдельных районах Эквадора все же объявили, правда, совсем по другому поводу. Параллельно с беспорядками в стране началось извержение вулкана Котопахи, расположенного всего в шестидесяти километрах от Кито и спавшего с сороковых годов.
Вулкан никаких требований к власти не предъявлял - хотя тут уже ни в чем нельзя быть уверенным.
Опасения Рафаэля Корреа, что нынешние протесты могут грозить стране серьезной политической нестабильностью, не беспочвенны. Однажды забастовка в стране уже едва не привела к смене власти в стране.
В 2010 году правительство решило сократить льготы и надбавки полицейским, военным и некоторым другим категориям госслужащих. В ответ сотрудники силовых ведомств начали масштабные акции протеста, перекрыли трассы, а служащие ВВС страны заблокировали аэропорт столицы Кито.
Корреа тогда лично отправился на переговоры с силовиками, однако забастовщики забросали президента гранатами со слезоточивым газом; он был эвакуирован в близлежащий военный госпиталь, где был блокирован полицейскими до вечера, пока бойцы элитных спецподразделений буквально с боем не прорвали кольцо и не смогли вызволить лидера страны. Уже оказавшись в президентском дворце, Корреа объявил в стране чрезвычайное положение и назвал происходившее попыткой государственного переворота.
Во время беспорядков погибли четыре человека, еще несколько десятков получили ранения. Впрочем, вскоре силовые ведомства вернулись к своим обязанностям.