Тема ювенальной юстиции остаётся одной из самых сложных и самых обсуждаемых в российском обществе. Некоторые эксперты, занимающиеся правами детей, говорят о необходимости её внедрения. Другие – о том, что вводить «ювеналку» нужно, но максимально осторожно и с оглядкой. Нормальных пап и мам пугает перспектива ювенальной юстиции из-за возможного лишения родительских прав из-за любой мелочи. К тому же считается, что подобные меры со стороны госорганов могут стать некоей карательной мерой, для родителей, ведущих активную общественную деятельность. Должна ли «ювеналка» появиться в России? Если да – то в какой форме? Как примирить родителей с законодателями? Корреспондент «Солидарности» попытался разобраться в калейдоскопе мнений различных экспертов.
В минувшую субботу в Москве была учреждена общественная организация Всероссийское родительское сопротивление. ВРС выступает, в частности, против введения в России ювенальной юстиции. За несколько дней до появления официального «борца с ювеналкой» за круглым столом «Ювенальная юстиция: за и против» собрались сторонники и противники этого явления.
Приглашенные на встречу эксперты едва ли смогли даже полностью очертить круг вопросов, входящих в понятие ювенальной системы. Для одних «ювеналка в чистом виде» - это система специализированных судов для несовершеннолетних, другие ратуют за систему общественного контроля над детскими домами и семьями. Третьи боятся потерять ребенка из-за простого синяка на его коленке, четвертым просто страшно от распространения в стране ювенального «кошмара». Мы попытаемся выделить из месива два ингредиента: системы «семья – детский дом – контроль» и «несовершеннолетний преступник - правосудие».
- У нас каждый день появляется 250 новых сирот, - констатирует член Общественной палаты РФ, председатель правления общественной организация «Право ребенка» Борис Альтшулер. - Помочь семье, я обращаю внимание, что за этим стоит Семейный кодекс, невозможно. 51 статья описывает, как разделять детей и родителей. Ни одного слова – как помочь семье.
По информации эксперта, в России за прошлый год родительских прав были лишены более 2000 человек. (Данные участников круглого стола, впрочем, разнятся: руководитель благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская говорит, например, о 60 тысячах решений о лишении родительских прав ежегодно. – прим. П.О.). Сторонники «ювеналки» считают сложившуюся в стране систему госнадзора и опеки в сфере семьи и детства не то чтобы несовершенной, а как минимум пагубной. Как выразился член Общественного совета г. Москвы Нодари Хананашвили, надзора и контроля со стороны государства много, а помощи семье – никакой. И тоже выступил за контроль, только общественный.
Трагедия произошла в Архангельской области. Елена Серганова, повар воинской части космодрома Плесецк, обратилась в редакцию Piter.tv с жалобой на действия местных органов опеки. По словам женщины, в сентябре минувшего года по инициативе чиновников она была лишена родительских прав, а трое ее детей, Кристина, Карина и Каролина, были доставлены в детский дом города Североонежск. В ходе одного из своих визитов в этот детский дом мать узнала, что ее старшая дочь, 15-летняя Кристина, повесилась. Однако, администрация детского дома не готова принимать вину в смерти девочки на себя. Заместитель директора детдома Анна Николаева подтвердила нам, что девочка была жизнерадостной и веселой, но очень хотела домой и постоянно убегала из детдома. Не считают себя виновными и в органах опеки. Лариса Жаворонкова, специалист отдела образования города Мирный, сообщила Piter.tv по телефону, что раз решение принимал суд, то претензии следует адресовать туда. (www.piter.tv)
Противники «ювеналки» в части общественного контроля над детскими домами и государственного над семьей говорят, что эти самые семьи разрывать нельзя. И при этом нахваливают детские дома: дескать, обворовывание и избиение детей это редкие перегибы на местах. Их оппоненты тоже против разрушения семей, но настаивают на том, что государственные органы, контролирующие детские дома, не настроены на эффективную работу, поскольку заинтересованы в коррупционных схемах:
- Примерно 300 млрд. рублей, а может быть, 500 ежегодных бюджетных ассигнований получает система интернатов России, то есть ее начальство, - намекает Борис Альтшулер. – Не нужны детям интернаты. Как спросила одна московская чиновница (у представителя детского дома – П.О.): «Почему вы в семьи не отдаете? Есть подготовленные семьи патронажные». - «Нет, учреждениям тоже нужны дети!» Вот эта формула – «учреждениям тоже нужны дети»…
«Антиювенальщиков» это не убеждает. Некоторые из них идут дальше и говорят о том, что доступ общественных институтов (например, СМИ) в детские дома следовало бы ограничить.
- Это ложь, страшная и некрасивая, что у нас сплошной беспредел в интернатах, - заявила детский психолог Ирина Медведева в ответ на выступление Альтшулера. – Есть плохие интернаты, есть отдельные негодяи, но есть и много хороших и бескорыстных людей, которые свои жизни посвятили работе в детских интернатах.
Хороших и бескорыстных людей Ирина Яковлевна видела во время многочисленных поездок по православным учреждениям для сирот, куда ее постоянно зовут на экскурсии. Эксперт также припомнила коллеге Альтшулеру случай, когда тот позвал в один из детских домов журналистов с французского телевиденья. В том смысле, что это было плохо с его стороны. Тут не вытерпел адвокат Жаров, сказав, что если и дальше будет вынужден слушать такой «бред», то вынужден будет покинуть мероприятие. Медведева вряд ли бы этому огорчилась, а посему он остался и объяснил свое возмущение:
- «Зачем мы будем приоткрывать двери детского дома, вдруг туда заглянет французское телевидение?» Какая разница, какое телевидение туда заглянет! Хоть какое бы заглянуло и показало, что есть не только потемкинские деревни, которые показывали специально приглашенной Ирине Яковлевне, а еще приюты, где детей бьют, где детей трудно выцарапать оттуда под усыновление. Вот такие приюты никто Ирине Яковлевне не покажет, потому что она приглашенный гость. Нужно найти тех гостей, которые будут входить туда без спроса. Пускай это будет даже и французское телевидение. Мне абсолютно все равно, а вот детям, которые там находятся, вообще без разницы, - уверен адвокат. – Детям не может быть хорошо в детском доме. Это очень простой и понятный факт. В детских домах всегда детям хуже, чем в семье. И 123 статья Семейного кодекса говорит о том, что дети имеют приоритетное право воспитываться в семье.
Как говорит Жаров, в российском законодательстве нигде не указано, что лишение родительских прав – это крайняя мера. Однако, как видно из вышеприведенных цифр, органы контроля и опеки особо с выбором мер не заморачиваются. Страшно от этого не только условному «лагерю Альтшулера», но и не менее условным «медведевцам».
Например, председателю межрегионального общественного движения в поддержку православных образовательных и социальных инициатив «Пчелка» Николаю Бондаренко. Так, он вполне резонно спросил корреспондента «Солидарности», каково тому будет, если органы опеки отберут у него ребенка «из-за синяка на коленке». И выразил опасение в том, что некоторые дети могут использовать эти самые органы во вред своим родителям:
- Мы против приоритета прав ребенка по отношению к родителям, поскольку это разрушает семью, - подытожил Бондаренко. - Россия абсолютно не нуждается в системе контроля над семьей, - и тут же принялся нахваливать советскую систему… да, правильно: тоже контроля над семьей. Парторги, родительские советы, комиссии по делам несовершеннолетних и прочее. И в то же время, по убеждению эксперта, «ювеналку» в Россию хотят (получается, что) вернуть некие злобные прозападные либералы, которых хлебом не корми – дай только какую-нибудь пакость устроить.
Вся эта мешанина взаимных обвинений и логических нестыковок говорит о том, что дискуссии о необходимости ювенальной юстиции в России остро не хватает предметности, конкретики. И пока что самым предметным в дискуссии представляется спор о системе правосудия в отношении несовершеннолетних.
В 2012 году замначальника отдела воспитательных колоний управления социальной психологической и воспитательной работы с осужденными ФСИН России Юрий Сибиль докладывал о том, что количество осужденных несовершеннолетних в России составляет около 2,5 тысячи человек. По сравнению с 2007 годом, это меньше в 5 раз. Правда, есть и такие данные: согласно совместному исследованию Независимого института соцполитики и Детского фонда ООН, с 2000 по 2012 год в стране стало на 7,5 миллионов детей меньше (сейчас их около 26 миллионов).
Конечно, прямую связь между оптимистичными данными ФСИН и пессимистичными ООН найти трудно. Но в любом случае, круглый стол не стоит слезинки и одного-единственного ребенка. Условные «ювенальщики» считают, что России нужна специальная система ювенальных судов, которые бы учитывали всю специфику детской психики в каждом конкретном случае. Ирина Медведева, кажется, считает иначе. Аргументом послужил роман одного советского писателя-эмигранта о французском опыте.
- Происходит эта адаптация, а вернее безнаказанность здоровых долдонов 17-18 лет, которые еще считаются детишками, за изнасилование, за убийство. На самом деле несовершеннолетних преступников, которые фактически ненаказуемы за особо опасные преступления во Франции, могут приговорить максимум к 3,5 месяца заключения с ежедневным ювенальным патронатом, - возмущается эксперт. - Писатель рассказывает случай, когда такой детеныш совершил 500 преступлений, и парижская полиция только ждала с нетерпением, когда, наконец, он станет совершеннолетним. Когда кончился «возраст ребенка», они заглянули в компьютер и увидели, что он в некоторые дни совершал по 3-5 преступлений. Они ничего не могли с ним сделать, его надо было только адаптировать: водить в походы, устраивать с ним ролевые игры и т.д. Любой нормальный подросток захочет стать преступником, если его так «адаптировать», как адаптируют эти ювенальные службы. Вот что такое ювенальные суды.
То есть, пускать общественные службы в детские дома не надо, потому что в некоторых из них православные деятели справляются и так; а особый подход к несовершеннолетним российским преступникам опасен, поскольку одна французская детина оказалась порядочной скотиной. И от французского телевиденья, кстати, наверняка скрыли эту историю, рассказали только советскому диссиденту. Не понял юмора и адвокат Антон Жаров:
- Я считаю, что если нашелся во Франции один человек, совершивший 500 преступлений, по 5 преступлений в день, объяснять этим, что ювенальная юстиция не нужна никому, никогда и ни в каких условиях, нельзя. Судья должен иметь возможность более внимательно смотреть на человека, психика которого еще не сформирована, и отделять тех, кто совершает 500 преступлений в год, от тех, кто совершил случайное преступление, - парирует Жаров. – На сегодняшний день такого разделения нет. Более того, нет разделения между детьми и взрослыми преступниками. Те люди, которые рассматривают уголовные дела в отношении несовершеннолетних, как правило, не видят перед собой несовершеннолетнего, а пользуются логикой Ирины Яковлевны, что это будущий преступник и прочее.
В Саратовской области осуждено четверо подростков, которые длительное время насиловали и избивали свою 15-летнюю одноклассницу. Подростки снимали свою жертву на мобильные телефоны, и запугивали, угрожая выложить записи в Интернет, если она пожалуется родителям или учителям. Только полтора года спустя девушка осмелилась рассказать о происходящем своей матери, и та обратилась в полицию. Областной суд признал молодых людей виновными и приговорил к отбыванию наказания в воспитательной колонии, на сроки от пяти до пяти с половиной лет. (www.rg.ru)
Впрочем, горячиться из-за, казалось бы, такой животрепещущей темы, тоже вряд ли пока стоит. Как напомнил собравшимся Нодари Хананашвили, пакет законопроектов о ювенальных судах был направлен в Думу еще в 2002 году. А первый из них депутаты успешно отклонили еще в 2010-м. О чем шум – не очень понятно. Может, все это действительно просто способ проверить соотношение сил новых западников и славянофилов в нашем обществе?
И на закуску. В Госдуме находится на рассмотрении законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства». Предлагаемые поправки предполагают, среди прочего, приоритет прав ребенка перед правами родителей. Так что в случае их принятия речь может пойти уже о необходимости какой-нибудь «эдалт-юстиции» для бесправных взрослых. Альтшулер и Бондаренко в один голос заклинают: «Не надо!» Любо-дорого взглянуть.