Один из допрошенных на прошлой неделе свидетелей обвинения по “делу Кобозева” в Центральном районном суде Волгограда подтвердил, что финансовое положение Волгоградского облсовпрофа вынуждало бывшего председателя принимать “непопулярные решения” в отношении профсоюзной собственности. Другой - выразил уверенность в том, что Вячеслав Кобозев был лучшим из руководителей облсовпрофа. А третий свидетель оказался участником процесса только по той причине, что следователю во время предварительного следствия было нечем занять свободное время, и свидетель случайно попался ему на глаза.
За прошедшую неделю в рамках рассмотрения “дела Кобозева” в Центральном районном суде Волгограда было допрошено трое свидетелей. Ростислав Кучеров, заведующий экономическим отделом Волгоградского облсовпрофа, какой-то подробной информацией по рассматриваемым эпизодам обвинения не располагал. На заседаниях исполкома он присутствовал в обязательном порядке только в том случае, если принимал участие в разработке одного из рассматриваемых вопросов. И, по его словам, даже на этих заседаниях покидал их ранее окончания. О том, что в здании облсовпрофа ремонтировался подвал, он знал, но никогда не интересовался деталями и не знает, в чей собственности подвал был. Названиия ООО “Туркестан” (ООО было создано для организации в подвале пункта общепита) он не помнит.
- Как вы можете охарактеризовать Кобозева?
- Таких председателей, как он, больше не будет. Все, что есть у облсовпрофа, все наработки - все это возникло в период его руководства облсовпрофом и по его инициативе.
Собственностью облсовпрофа Кучеров, по его словам, никогда не интересовался: эти вопросы не входят в зону его ответственности. Ничего не знал он и о финансовом положении организации:
- Я знаю только, что 2,5% взносов, которые областные организации должны были перечислять в облсовпроф, явно не могли покрывать все расходы облсовпрофа. Но о заработной плате никогда не волновался. Вячеслав Владимирович - единственный председатель, при котором заработная плата аппарату облсовпрофа всегда выдавалась вовремя. И, более того, каждый год он по собственной инициативе ставил вопрос о повышении этих заработных плат и решал его.
Почему обвинение сочло, что Кучеров может быть свидетелем еще и по эпизоду обвинения, связанному с передачей акций ОАО “Сервита-Волгоград” (во владение учрежденному облсовпрофом фонду “Содействие туризму и гостиничному обслуживанию” в качестве имущественной помощи и с целью погашения долга фонда перед самим ОАО), осталось загадкой. Все, что он знал об этом, так это “по-моему, на моем медицинском полисе стояло слово “Сервита”. С тем же успехом обвинение могло допросить десятки тысяч бывших клиентов страховой фирмы.
Галина Рудова, заведующая общим отделом облсовпрофа и референт, знала об этом вопросе не больше. Обязанности референта она стала выполнять в апреле 2009 года. Сидя в приемной председателя облсовпрофа, она видела, что к нему приходил Мызгин, директор “Сервиты”. Зачем он приходил и чем занималась его фирма, свидетель не знает.
Впрочем, Рудову “промучили” еще часа четыре, задавая вопросы, в которых она и не должна быть осведомлена, так как членом исполкома облсовпрофа никогда не была. В процессе допроса выяснилось, почему Рудова стала свидетелем. Когда следователь допрашивал членов исполкома в кабинете председателя, то во время “окна” между допросами обратил внимание на Рудову: “Давайте я и вас заодно допрошу...”
Впрочем, в суде свидетель сообщила, что далеко не все протоколы и стенограммы заседаний исполкома были полны. Не раз случалось, что аудиозапись “зависала”, то есть была испорчена по каким-то техническим, неизвестным Рудовой, причинам, и сделать расшифровку записи было невозможно.
Николай Епишин, председатель территориальной организации Роспрофжела, тоже бывал не на всех заседаниях исполкома облсовпрофа, а если и присутствовал, то не всегда до их окончания. Но он был членом исполкома и попечительского совета, а потому был осведомлен о принципиальных решениях. В частности, Епишин подтвердил, что исполком по сей день не дал согласия на уголовное преследование бывшего председателя облсовпрофа Вячеслава Кобозева по двум статьям Уголовного кодекса России - 201 и 204. Да и не мог дать, так как председатель не подотчетен исполкому и такое решение не входит в компетенцию исполкома. Также не дала такого согласия правомочная на то конференция облсовпрофа...
То, что принималось решение создать в подвале точку общепита, свидетель подтвердил, но какое ООО и под каким названием должно было этим заниматься, кто был учредителем ООО - не помнит.
- Одной из причин появления этого проекта было то, что работа столовой облсовпрофа не совсем удовлетворяла требованиям. Ни ассортиментом, ни качеством сервиса, ни ценовой политикой. Вторая - это извлечение дополнительных доходов. А профсоюзы не могут заниматься предпринимательской деятельностью напрямую - только путем учреждения соответствующих коммерческих хозяйственных организаций.
- Получил ли облсовпроф компенсацию за выбытие подвала? - поинтересовался судья.
- Не знаю, я не в курсе вопросов собственности, - ответил свидетель.
По эпизоду о передаче гостиничного комплекса “Турист” Епишин подтвердил, что вопрос на заседаниях исполкома обсуждался, но свидетель не помнит, когда именно слышал это обсуждение. (Комплекс, точнее 895/1000 его долей, и сейчас принадлежит облсовпрофу, но через участие в фонде “СТИГО” и АНО “ВолгоПрофТур-Отель”. Формально же право собственности у этого АНО, которое создано фондом “СТИГО”.) По мнению свидетеля, облсовпроф не понес ущерба от этой передачи, поскольку ее целью было “эффективное управление и улучшение качества услуг”. Вместе с тем, по словам Епишина, никто из членов исполкома не выступал против этой идеи.
Подтвердил свидетель и тот факт, что знал о создании (совместно с инвестором - ООО “ВСКО”) ООО “Аэробус” и о передаче ему площадки замощения перед Дворцом спорта. Правда, не может с достоверностью утверждать, на каком именно заседании исполкома он слышал обсуждение этого вопроса:
- Решение об ООО “Аэробус” принималось в связи с неудовлетворительным состоянием объекта - катка во Дворце спорта (“литера “Б”). Информация была такова, что здание находится в аварийном состоянии, а содержать объект не на что. Все мы знаем истории со всякими “Хромыми лошадьми” и обрушивающимися торговыми центрами, и допустить повторения такой истории не хотелось. А когда денег на содержание объекта нет, приходится принимать непопулярные решения.
Сторона обвинения увидела расхождение в показаниях свидетеля с теми показаниями, которые он дал на предварительном следствии: тогда свидетель говорил, что не был на тех заседаниях, на которых обсуждался вопрос об ООО “Аэробус”.
Сторона защиты выразила недоумение: “Не понимаем процессуальной выгоды обвинения: сторона обвинения в обвинительном заключении как раз утверждает, что заседание исполкома и голосование по “Аэробусу” было. А показания свидетеля, данные на предварительном следствии, опровергают этот факт. При этом свидетель пояснил причины некоторого расхождения показаний”...
Епишин пояснил: “Я сказал, что тема “Аэробуса” обсуждалась, но я не помню, на каком заседании. И также не могу утверждать, на каком из заседаний исполкома я присутствовал почти десять лет назад. Я подтверждаю показания, данные сегодня в суде”.
- А почему вы не хотите подтвердить показания, данные на предварительном следствии? - взывающе возмутился прокурор.
В зале раздался смех.
Предыдущий материал о “деле Кобозева” находится здесь