Почему их так боятся?

На одной из недавних встреч с региональным профактивом в ходе дискуссии прозвучала фраза, которая изменила мне “ракурс взгляда” на почему-то продолжающуюся тему отношений производственных советов и профсоюзных организаций. Ведь, казалось бы, все совершенно ясно. Как ни крути - не претендуют производственные советы на профильные вопросы профсоюзных организаций! Ни на зарплату и ее перераспределение, ни на наиболее существенные условия труда и отдыха. Так почему же настолько часто можно слышать опасения со стороны профактива: “Не навредят ли профсоюзам производственные советы?” Вроде все рассказал: нет в законе ничего, что может дать советам несвойственные им полномочия. А тебе в ответ: а если работодатель даст им эти полномочия в обход закона? На такое и ответить-то нечего. А если завтра работодатель в обход закона будет не то что просто угнетать работников, а еще начнет - в обход медицинских показателей - и кровь у них пить? Чисто физически. Что на такое предположение скажешь?

Так вот я на это пытался отвечать до момента, когда один из участников дискуссии вдруг признался. Он сказал, что боится не того, что производственные советы будут “претендовать на зарплату”, а того, что они будут как раз активно заниматься именно теми “несвойственными функциями”, которыми сейчас занимается профком. Именно те “спорт, кефир, гантели”. На недоуменное “ну так пусть претендуют” был дан четкий ответ: “Так мы же именно этим привлекаем в профсоюз”. То есть - спорт заберут, а что останется? Чем привлекать?

Этот вопрос не так прост, как хотелось бы. Можно, конечно, с легкостью необыкновенной предписать большой группе профкомов: идите, работайте над повышением зарплаты и именно этим и привлекайте в профсоюз. Да вот только у большой группы профсоюзных организаций на уровне первичек это никак не получится. Ибо “утверждают нормы” этой зарплаты не на уровне первичек, а ближе к региональным и федеральным бюджетам. Я бюджетников и имею в виду. Конечно, контролировать определенные нормы выплат на уровне предприятий можно и нужно. Но далеко не всюду, даже при всем желании, есть что делить. Не “отсыпал” губернатор или заксобрание щедрой рукой денег из госбюджета - сидите при свечах и делите 200 рублей на всю общественность: “У Марь Иванны отнимем - добавим Ивану Марьянычу”. Конечно, в такой ситуации претензии производственных советов выглядят как угроза.

Не претендую на универсальный ответ, но кажется, что именно в таких, зависимых от чужого решения, профсоюзных организациях существенно важнее становятся две вещи: роль вышестоящего профсоюзного звена и роль агитпропа. Что имеется в виду?

Вышестоящее звено должно гораздо активнее “вытаскивать” профактив из таких первичек для участия в различных видах “воздействия” на властные органы, принимающие решения. Если зарплату делят в основном по колдоговору на уровне первички, то здесь роль вышестоящих - это консультирование и “крыша”. А вот если на уровне первички делят только пресловутые 200 рублей, то этого участия в жизни профсоюза даже для профактива недостаточно. Люди должны приложить хотя бы минимальное, но - свое усилие! В противном случае как пришло на “блюдечке с голубой каемочкой”, так и уйдет.

Если этого усилия нет на уровне первички или оно просто неэффективно на этом уровне, значит, нужно переходить на уровень выше. На регион и на Россию. В этом смысле и степень координации действий внутри бюджетных профсоюзов, по идее, должна быть на уровень выше “среднепрофсоюзной”. Потому что в качестве оппонента-переговорщика они имеют не отдельного директора или относительно небольшую компанию, а - либо региональную власть, либо федеральную.

Это профсоюзное усилие должно быть не просто приложено, но и ясно зафиксировано в сознании профактива и рядовых членов профсоюзов. На уровне “мы, именно мы этого добились!”. А это уже функция - как к нему ни относись - именно агитпропа.

Отношение к агитации и пропаганде испорчено скорее плохими образцами этого самого агитпропа. Но проблема еще и в том, что многие профсоюзные активисты и работники считают: наша главная функция - информирование людей, а люди, получив информацию, сами, наверное, сделают выбор. В принципе, идея правильная. Однако в реальной жизни все почему-то получается совсем не так. И те, кто “просто информирует”, стоят и спрашивают своих оппонентов, как Ипполит Матвеевич Воробьянинов: “Господа, неужели вы нас будете бить?” А их уже не то что “будут бить” - уже разбили, организацию стерли в прах и теперь покровительственно похлопывают по плечу: “Надо идти на компромиссы”.

Это я к тому, что от информирования пора переходить к активной работе с мнениями людей. К убеждению. Извините, но это именно агитация и пропаганда. И если мы научимся нормально и структуру задействовать, и с мнениями людей работать, тогда исчезнут, наконец, подозрения в адрес “непрофильных структур”.