До Новошахтинска, большого перевалочного пункта на границе, украинские беженцы добираются как могут: на машине, автобусе или даже на велосипеде, водрузив на багажник ящик с цыплятами. Жалко же оставлять! Дальше уезжают кто куда. Более тысячи человек было вывезено волонтерами в подмосковный санаторий “Березовка”. С некоторыми из них поговорила корреспондент “Солидарности”.
- “Своим” мы не нужны, “свои” в нас стреляют. Для них люди с Донбасса - генетический мусор. Мы все для них сепаратисты и террористы, - с горечью говорит Виктория. Ей 41 год, и они с мужем и 11-летней дочкой бежали из города Краснодон Луганской области 26 июня.
Сейчас они, как и несколько других семей из Луганской области, живут в санатории “Березовка” в Подмосковье. Там силами волонтеров организован лагерь беженцев, где прибывших кормят, помогают с необходимым (одежда, лекарства, игрушки и т.п.), с документами и расселяют.
Истории у этих семей разные, но очень похожи. Все они незаконно пересекли украинскую границу, выбираясь из-под бомбежек. У всех дома остались престарелые родственники - родители, бабушки, дедушки, которые отказались уезжать. “У меня дед 1928 года рождения. Он сказал, что ту войну прошел и этой не испугается и никуда не поедет из своего дома”, - вздыхает Сергей.
Беженцы не называют фамилий и категорически отказываются фотографироваться. Люди напуганы до чертиков. Еще не успели перестать бояться за себя, как начали бояться за оставшихся стариков. Каждый день звонят, спрашивают, как дела, цел ли дом. Но и простые звонки по мобильному могут убить. “Они прослушивают телефоны! Отслеживают, откуда звонок, - и туда бомбят”, - качает головой Виктория, а я вспоминаю, что так же действовали грузинские военные в Южной Осетии в 2008 году.
- У меня знакомый в ополчении, а его жене СБУ (Служба безопасности Украины. - Ю.Р.) постоянно на мобильник присылает угрозы расправы. Вообще сейчас всем, кто остался на Донбассе, шлют СМС с угрозами, - добавляет Дмитрий, повоевавший на блок-посту. На мой вопрос, много ли у него знакомых в ополчении, отвечает уклончиво: “Хватает”. Зато пояснил, почему сам не остался воевать: - Потому что не могу жену с ребенком тут одних оставить. В ополчение уходят бездетные или те, у кого в России есть кто-то, кто поддержит их семью.
- Когда мы уезжали из Луганска, город был в кольце: бомбили вокруг, по станицам. Мы выехали большой семьей: две сестры, мама, тетя, мой маленький ребенок и муж, - рассказывает Ася. - Мужчин там вербуют, добровольно-принудительно забирают в Нацгвардию. Если через три дня не явился, то заносят в список сепаратистов и могут посадить. У нас с автобуса сняли мужчину на таможне...
Именно поэтому украинским таможенникам и пограничникам беженцы стараются не показываться на глаза, поэтому незаконно переходят границу.
- Мы ехали по полю, потому что на трассах везде блок-посты. Там, где наши блок-посты, ополченцев, нас без вопросов пропускали: видели, что в машине дети, и даже не останавливали, наоборот, махали, чтоб мы быстрее проезжали. А украинские посты мы объезжали. Сколько случаев было, что они обстреливали машины! Даже не смотрят, кто в машине, дети ли, взрослые ли, - добавляет Дмитрий.
А его жена вспомнила трагическую судьбу соседей: они выезжали из Антрацитовского района на двух машинах, в первой - женщины и младшие дети, во второй - муж, дядя и старшие сыновья. На украинской таможне первую машину пропустили, а вторую расстреляли.
Все семьи, с которыми я пообщалась в “Березовке”, поддерживают ополченцев, потому что видели своими глазами, кто их убивает, а кто защищает.
- У нас в Краснодоне десант “правосеков” высадили, - вспоминает Виктория. - Они очень жестокие. Злые. Ходят по квартирам, по подвалам и убивают. Они неадекватные. Будто в них, как в роботов, вложили программу - всех убивать. Там сейчас зачистка идет. Все мои знакомые и родственники только ополченцев поддерживают. Против Киева. Против хунты. Если бы не ополченцы, нас бы давно уже всех перестреляли.
Ежедневно в Россию, по данным МЧС, въезжает около десяти тысяч беженцев с Украины. Временные пункты размещения организованы примерно в половине регионов страны. Общее количество переселенцев, по некоторым сведениям, достигло полумиллиона.
Сообщество волонтеров “Дети под обстрелом”, организованное кинорежиссером Алексеем Смирновым, вывезло из зон обстрела и приграничных зон более тысячи человек - это граждане Украины, в основном женщины и дети. Через базу в санатории “Березовка” прошло около двухсот семей, а еще такие базы у них есть под Санкт-Петербургом и в Калуге.
Началось все с того, что Алексею позвонили знакомые и попросили помочь. Он приехал в лагерь временного размещения на границе, и увиденное повергло в шок: километры людей, зачастую беженцы с детьми, сидели просто на холодной земле, бесплатной еды на всех не хватало, жилья тоже. И Алексей Смирнов просто не смог спокойно уехать обратно. Через свою страницу в “Фейсбуке” обратился к друзьям, с их помощью буквально за два часа собрал деньги и вывез первый автобус женщин и детей в Подмосковье. По дороге, не зная еще, куда ехать, нашел базу “Березовка” и снял ее всю на свои деньги и деньги неравнодушных.
- Мы написали, что здесь холодно, и нам навезли обогревателей, стоило написать, что нам нужен скотч, и тут же подвозили скотч. В первый же день начала поступать одежда, во второй - экипировали штаб оргтехникой, - рассказывает помощница Алена, координирующая штаб в “Березовке”, пока Алексей помогает на границе. - И все это силами либо частных компаний, либо обычных людей. Я знаю истории, когда люди продали свой бизнес или квартиру, купили машины и бесплатно возят беженцев.
Сама Алена планирует увольняться с хорошей, высокооплачиваемой работы, чтобы продолжать заниматься волонтерством. Начальство недовольно, что уже почти месяц она не появляется на рабочем месте, а сама девушка говорит, что просто по-человечески не сможет сейчас заключать контракты и заниматься коммерческими проектами, зная, что в штабе не хватает рук, что нужна помощь, что где-то стреляют и гибнут люди.
Она в этом не одинока. В “Березовку” каждый день приезжают волонтеры, работающие юристами и даже госслужащими в Егорьевске и Воскресенске. Именно они наладили всю работу по регистрации прибывших, документооборот, размещение. Историю о том, что беженцам в лагере в Ростовской области предложили работу и жилье, а потом оказалось, что это были сутенеры, с ужасом пересказывают и пострадавшие, и сами волонтеры. Поэтому они все тщательно проверяют и перепроверяют.
Но без тех, кто отозвался на чужую беду и предоставил свои квартиры и дачи незнакомым людям, “Березовки” бы в таком виде не было. Многие отдают в безвозмездное пользование дом в деревне, но есть те, кто жертвует своим комфортом и готов поделиться квартирой или комнатой. “Мы можем потесниться и жить в одной комнате, а вторую отдать семье с ребенком”, - есть и такие предложения. Причем пишут со всей России, не только из Подмосковья, но и из Санкт-Петербурга, Пензы, Барнаула, Новосибирска и других городов. Удивительно приятно, что предложений воспользоваться жильем сейчас даже больше, чем оставшихся в “Березовке” семей. Из двухсот лишь три пока не нашли себе крышу над головой.
Похожая ситуация и с гуманитарной помощью: ее сейчас скопилось столько, что волонтеры ищут транспорт для переправки в другие лагеря - в Калугу и Ростов-на-Дону. Там нужнее.
Когда первый страх - страх, что тебя убьют, - проходит, появляется другой: как выжить? Без денег, без документов, зачастую с маленькими детьми в другой стране непросто найти работу.
- Обычно риелторы берут комиссию, а с нас ничего не взяли, риелтор сказала, что с беженцев не возьмет. Но все равно все деньги, что были, мы заплатили за аренду квартиры. Сейчас бы работу найти, мы готовы на любую. Я работала в торговле, но я и уборщицей прошусь, - говорит жена Дмитрия. - Муж был шахтером, но сейчас тоже готов пойти куда угодно.
- Вокруг моего города все села разбомблены, мою шахту разбомбили. Я семнадцать лет шахтером работал, пять лет до пенсии оставалось... - рассказывает Андрей из Красного Партизана (Луганская область). - Я вчера устроился на работу на завод в Егорьевске, дали комнату в общежитии. Они мне помогают документы оформить. Обещают платить 25 тысяч рублей, комната стоит 7 тысяч. Работа несложная: изготовление фурнитуры, но надо же за что-то браться.
В дверях штаба я сталкиваюсь с Виктором. Он пришел предложить беженцам работу и ждет своей очереди: пока оформляют другого работодателя. Ему на производство по переработке древесины нужны грузчики, разнорабочие, пилорамщики. Обещает помочь и с жильем, и с оформлением документов на работу. По его словам, зарплата от 20 тысяч до 40 тысяч рублей в месяц - оплата сдельная.
- Мне подсказали, что тут люди нуждаются в помощи, почему бы не помочь? - отвечает он на мой вопрос, почему ищет здесь работников.
Причем в “Березовке” помогают не только “своим” семьям, но любым беженцам. Алена рассказала о недавнем случае. Им с вокзала позвонил мужчина и сказал, что не знает, как жить: крыши над головой нет, работы нет, денег нет, он готов уже повеситься или сделать что-нибудь, чтобы его в тюрьму посадили. В течение часа волонтеры нашли ему работу и жилье.
Конечно, есть и недовольные. Есть те, у кого сложная ситуация, кому трудно помочь. Волонтеры делают, что могут, но это все же просто волонтеры. Словам Алены внимают не все:
- Я объясняю вновь прибывшим, что мы не государственная и не коммерческая организация, что мы помогаем своими силами, мы уволились с работы или взяли отпуска за свой счет, поэтому, пожалуйста, не сидите и не ждите. Ваша жизнь в ваших руках, рассматривайте варианты, ищите, действуйте.
Спрашиваю беженцев, что они думают делать дальше. Дмитрий настроен оптимистично: “Мы хотим вернуться домой. Надеемся, что война до сентября закончится. Нам ребенка в школу надо отдавать”. У Виктории более печальный прогноз: “Мы думали, что вернемся, но пока там будет эта власть - точно не вернемся”. А Асина мама совсем грустна: “У нас из семи человек в семье могут работать только двое. Я не знаю, что мы будем делать...”