В 2020 году исполнилось 30 лет со дня выхода первого номера газеты “Солидарность”. Мы возникли как городская профсоюзная газета и все это время писали о важнейших событиях в профсоюзной, политической, экономической и социальной жизни России и других стран. В рамках проекта ко дню рождения газеты мы напоминаем о наиболее интересных и важных материалах, опубликованных в газете с 1990 года.
Чуть меньше чем через год после своего назначения главным редактором газеты я попробовал описать текущие профсоюзные проблемы неофициальным языком (но и не матерным). Вот что получилось. Оценивая сейчас произошедшие изменения внутри профсоюзной структуры России, можно сказать: изменилось многое. Но не все, что нужно. А разговоры о том, что у нас сейчас-де, в 2021 году, остались советские профсоюзы, могут вести не очень грамотные люди - либо это демагогический аргумент профсоюзных противников. Давайте сравним, что было и что стало.
Главный редактор Александр ШЕРШУКОВ
2001 год станет годом очередного съезда Федерации независимых профсоюзов России. Как представляется сейчас, решения этого съезда должны стать, без преувеличения, основополагающими для профсоюзного движения страны. С этого номера центральная профсоюзная газета “Солидарность” начинает дискуссию о профсоюзах. А точнее, о том, где мы сейчас находимся и что нам предстоит изменить в своей работе и в своей организации. Мы призываем всех профсоюзных активистов - от председателя ФНПР до рядового члена профсоюза - высказать свое мнение по этим позициям. Никто не может представить сейчас патентованных ответов на стоящие перед нами вопросы. Однако путь у нас один - гласное и совместное обсуждение реальных проблем.
Итак, поехали!
В настоящий момент российское государство находится в очередном “переходном периоде”. Отношения между основными политическими и экономическими субъектами существенно меняются - как формально (за счет изменения законодательной базы), так и фактически (за счет увеличивающегося силового воздействия на “игроков” со стороны государства). Можно по-разному оценивать эти изменения, однако нельзя оспорить тот факт, что политико-экономический режим, существовавший длительное время в России при президенте Ельцине, стремительно движется к “точке невозвращения”. На смену “параду суверенитетов” приходит “жесткая вертикаль”. Однако сейчас главной посылкой данной статьи является не качественная оценка проводимых государственных преобразований, а констатация: условия, в которых российские профсоюзы прожили десять лет, сейчас существенно изменяются.
Означает ли это то, что должны “изменяться” и профсоюзы? И если должны, то - куда? В какую сторону? Чем они теперь, в изменившейся ситуации, должны заниматься?
Подобные “детские вопросы” являются наиболее действенными. Хотя бы потому, что, отвечая на них, нужно говорить простым и понятным языком. К сожалению, пока что ни одной попытки ответа на эти и многие иные вопросы, которые задают профсоюзные активисты, не прозвучало. Складывается ощущение, что многие руководители пытаются оперировать старыми тезисами, не осознавая, что сегодня они не имеют ничего общего с окружающей действительностью. На практике это приводит к уничтожению авторитета профсоюзов в глазах профактивистов, работников и молодежи.
Это подтверждают и результаты последнего опроса общественного мнения, опубликованного Агентством региональных политических исследований 8 августа. В нем профсоюзам высказывают свое доверие лишь два процента опрошенных. Как ни грустно звучит, аналогичным доверием пользуется сейчас (после изъятия ряда функций) и Совет Федерации. Можно доверять или не доверять этим данным. Но не рассматривать их в качестве все более тревожных звонков - нельзя.
Нам можно сколько угодно клеймить программу Грефа. Но (профлидерам обязательно зададут этот вопрос!) разве у профсоюзов есть собственная экономическая программа действий?
Нам можно выражать несогласие с “социальными последствиями” правительственных решений. Но разве профсоюзы выступают против развития экономики и поддержки того самого отечественного товаропроизводителя? А ведь именно соображениями развития экономики, поддержки российского товаропроизводителя мотивирует правительство решения, которые мы называем антисоциальными.
Мы можем долго биться против введения социального налога. Но если большинство членских организаций фактически игнорируют решения официальных органов ФНПР о проведении всероссийской акции, разве воспримет эту “борьбу” всерьез правительство?
Станут ли профсоюзы элементом выстраивающейся сейчас государственной вертикали? Или - оставят за собой лишь экономику и социальную сферу? Или - сумеют вырастить “Союз Труда” в реальную самостоятельную политическую величину для лоббирования собственных интересов?
К сожалению, повторимся, большинство профсоюзных руководителей разного уровня вообще не задаются подобными вопросами. А если и задаются, то лишь для того, чтобы покрепче “лягнуть” центральный аппарат ФНПР. Не учитывая, что перечисленные выше вопросы относятся не только к нему, но и к региональным объединениям профсоюзов, к отраслевым профсоюзам.
Сказанное отнюдь не означает, что российские профсоюзы плывут сейчас без руля и без ветрил. Частично все темы, связанные с долгосрочными перспективами профдвижения, разрешаются принятым документом “Экономическая демократия”. Однако основные проблемы, которые стоят сейчас перед ФНПР, носят не долгосрочный, а среднесрочный характер.
Что это означает? Это означает для профсоюзов ту странную ситуацию, когда при наличии четко определенной цели отсутствуют механизмы ее реализации. Более того, все попытки создать элементы подобных механизмов встречают глухое недовольство и нежелание со стороны группы руководителей поделиться частью своих прав, полученных в период “конфедерализации” профдвижения.
Пример. В стране создается новая управленческая структура - федеральные округа, куда перемещаются региональные властные функции, а через систему казначейств - и средства. Однако предложения о создании симметричных профсоюзных “точек власти” вызывают пока тихое неприятие, а в перспективе - после принятия решений соответствующих органов ФНПР - тихое фактическое неисполнение данных решений со стороны ряда облсовпрофов. Эти руководители считают, что федеральные округа “рассосутся” сами по себе через полгода? Вот только что они будут делать через несколько месяцев, когда деньги и власть уйдут из региона наверх?
Другой пример. Все без исключения профсоюзные руководители знают о жутком состоянии, в котором пребывают многие областные комитеты в регионах. Ни у кого нет никаких иллюзий о дееспособности обкома, состоящего подчас из двух человек (председателя и бухгалтера), ютящегося в одной комнатке, без средств и без какой-либо связи с предприятиями. Однако ряд ЦК профсоюзов предпочитают поддерживать эту “мумификацию”, нежели допустить организационные слияния с родственными структурами на региональном уровне.
Третий пример. Членские взносы в ФНПР. Кто-нибудь может внятно объяснить, почему организации, ежегодно перечисляющие лишь 10 - 15 процентов тех денег, которые они должны перечислять, пользуются теми же правами, что и правоверные “профсоюзные налогоплательщики”?
Почему руководители этих организаций голосуют на Генеральном Совете и Исполкоме? Можно, конечно, сослаться на соответствующий пункт Устава, который фактически предоставляет право не платить взносы в должном объеме ввиду “обстоятельств”. Однако все мы прекрасно знаем, что у некоторых организаций эти обстоятельства продолжаются дольше пятилетки, и конца-края им не предвидится.
Четвертый пример. Можно провести десять конференций по проблеме физического вымирания профсоюзных кадров, напечатать десятки статей о нашей молодежной политике в газете “Солидарность”. Однако это не может скрыть того факта, что мы сделали крайне мало для того, чтобы на деле привлечь молодых людей в ряды профактива или хотя бы попытаться что-то сделать со сложившимся имиджем профсоюзов как аппаратной, вконец забюрокраченной организации. Понятно, что выходом из тупика не могут быть чисто организационные решения (наподобие, скажем, введения возрастных квот), однако еще пять лет - и ситуация станет критической не в смысле расхожего образа, “страшилки”, а в реальности.
Пятый пример. А точнее - еще один вопрос. Как профсоюзы предполагают совершенствовать систему социального партнерства с учетом того, что государство взяло на вооружение принцип отказа от “неисполняемых социальных обязательств”? Во скольких регионах и отраслях по России исполняются трехсторонние соглашения в части зарплаты и занятости? Дальше будет так же? Ограничимся протоколами о разногласиях при подведении итогов?
Затронутые темы являются сейчас дискуссионными. Однако ответы на них и на вопросы, оставшиеся “за кадром”, жизненно важны для профсоюзов. И эти ответы нужно давать именно сейчас.
Единственный вывод (как бы жестко он ни звучал) сводится к одному: санация (оздоровление) государства, которую пытается осуществлять сегодня власть, для профсоюзов должна быть связана с санацией собственной структуры. Причем провести эту санацию профсоюзы должны (и в силах!) самостоятельно, без вмешательства сторонних сил.
И первым шагом к такой санации должен стать серьезный разговор о реальных задачах и конкретных шагах профсоюзного движения, который надо начинать сегодня, задолго до начала очередного съезда ФНПР. Главное - обойтись здесь без болтовни и неисполняемых постановлений.
Александр Шершуков