В Госдуме 23 мая обсудили, как вырастить для страны новое поколение квалифицированных инженеров. Ответ, казалось бы, прост: предложить сегодняшним детям нечто, что очень пригодится завтрашним взрослым: зарплаты, льготы, а с ними и уважение (как минимум - вес) в обществе. При этом промышленность проявляет заинтересованность в новых кадрах, но около трети студентов отсеиваются из учебного процесса на первом-втором курсах вузов. Что, в свою очередь, упирается в качество школьного образования.
- Три дня назад (20 мая. - П.О.) Госдума приняла закон о регулировании платных мест в вузах. Основной аргумент: России нужны инженеры, а не юристы-экономисты. А точно России нужны инженеры? Это реальный план или разговоры? Потому что когда стране что-то действительно нужно, то создается мотивация. [Например], стране айтишники нужны. И что мы видим? У них льготная ипотека под 3%, отсрочка от армии, у работодателей пониженные выплаты налога на соцстрах, высокие зарплаты - от 100 тысяч рублей со студенческой скамьи. Инженеры - средняя зарплата по России, включая Москву, 68 - 75 тысяч рублей, и льгот каких-то нету. - Так обозначил главные вопросы круглого стола “Как вырастить поколение инженеров для России: от мотивации к образованию и трудоустройству”, прошедшего 23 мая, глава партии и фракции ГД “Новые люди” Алексей Нечаев.
Впрочем, из его же слов вытекает, что если отслеживать цепочку подготовки инженерных кадров, то начинать надо не со льгот инженерам, а прежде всего с мотивации учителей физики и математики. Нехватка которых в российских школах составляет 25 - 30%, исходя из числа вакансий, сообщил Нечаев. Правда, представители Минпросвещения на мероприятии отсутствовали. Так что отдуваться пришлось, “как человеку, ответственному за совершенствование системы”, заместителю министра науки и высшего образования Дмитрию Афанасьеву:
- Хочу сразу оговорить, что за рынок труда мы не отвечаем, - сразу оговорил (но не себя и свое министерство) чиновник. И, кстати, представителей Минтруда на мероприятии тоже не было. - Проблема совершенно не новая. И на каждом переломном этапе развития страны вопрос об инженерном образовании вспыхивает снова и снова. Сегодня мы, очевидно, стоим на этапе переломном. И здесь есть две очень понятные причины. Одна - стратегическая: меняется технологический уклад, [появляются] новые технологии. И одновременно - набор тактических факторов: [например] гигантский дефицит кадров. Мы ожидаем качественного прогноза, который готовит Минтруд по поручению президента. Они должны его сделать не 4 - 5-летним, а 7-летним, и это позволит нам вписаться в цикл подготовки кадров с пониманием более детальным: для какой отрасли, по какому уровню мы должны сколько подготовить. И ответственность за этот прогноз очень высока.
Похоже было на то, что представители Минтруда не явились по тактическим соображениям. Или же их не позвали - по стратегическим. Ответственность здесь отмеряли щедро:
- Мы со следующего года перейдем на установление не менее 50% контрольных цифр приема [в вузы] на основании прямого государственного задания. И ответственность отраслей, профильных ФОИВов (федеральных органов исполнительной власти. - П.О.) и регионов, конечно, очень важна. Цена ошибки очень велика, - предупреждал Дмитрий Афанасьев.
Речь идет, в частности, о том, что за последние 5 лет количество бюджетных мест по инженерным направлениям выросло примерно на 20 тысяч. Но в то же время происходит и существенный отсев студентов: до 32 - 40%. Однако из тех, кто доучился до конца, только около 75% потом работают на должностях, традиционно требующих высшего образования. Остальные идут на рабочие профессии. (Хотя, оговаривается замминистра, “сейчас многие рабочие профессии требуют реально высшего образования”.) Как пример: треть выпускников в сфере радиоэлектроники, по словам чиновника, этой самой электроникой после выпуска торгуют, а не создают ее.
- И здесь одна из причин - состояние рынка труда, уровень зарплат и тот социальный пакет, карьерные возможности, которые предлагает работодатель, - указывает Афанасьев. И мысленно возвращается в школу: - Проблема здесь обозначена абсолютно точно - это падение за последние десятилетия качества преподавания математических и естественнонаучных дисциплин в средней школе. Нужно изменить программы, написать учебники, переподготовить учителей, замотивировать детей, сделать занятия более интересными, внеучебную деятельность сделать привлекательной, сориентировать на выбор инженерной профессии. В общем, огромный пласт задач. Жалко, Минпроса нет...
Тут уж Минпрос впору было переименовывать в Минспрос. Благо его не было. Но все-таки коллега из Минобрнауки не забывал и про свое ведомство: по словам Афанасьева, нужно сформировать обновленный перечень инженерных специальностей, “потому что ряд программ уже устарели, а ряд специальностей отсутствует напрочь”. Но, как следует из слов чиновника, - обновить перечень не проблема. Куда сложнее изменить ФГОСы - федеральные государственные образовательные стандарты - так, чтобы в них были отражены “те компетенции, которые будут нужны не только сегодня, а на более отдаленную перспективу”. Пока что, говорит чиновник, такой эксперимент идет только в трех вузах.
- Понятно, что у нас, в основном говоря, не нужно будет через пять лет, чтобы Уралвагонзавод делал танки. Потому что - всё танки… - заговорил о перспективах и Алексей Нечаев. - Уже скоро будут не нужны вертолеты, через год. Через три года не нужны будут боевые самолеты, потому что всё, кончится эпоха. А мы сейчас будем инженеров “фигачить”...
То есть вопрос поставлен ребром: надо ли “фигачить” инженеров? Если опираться на цифры, которые привел замруководителя Рособрнадзора Сергей Рукавишников, то по крайней мере вузы отвечают на этот вопрос положительно: половина всех программ обучения, которые представляются на государственную аккредитацию, относятся к сферам информатики, энергетики и машиностроения. Но есть проблема, говорит Рукавишников, в качестве самих абитуриентов, о чем свидетельствуют низкие баллы по ЕГЭ при поступлении.
Невозможно было, конечно, обойти стороной тему ИТ-технологий как отдельного популярного направления подготовки студентов. Выше уже упоминался недавно принятый закон “о регулировании платных мест в вузах” - так сказать, в пику засилью “юристов-экономистов”. Но не случится ли в итоге переизбытка айтишников? Хотя, если верить, замминистру цифрового развития Сергею Кучушеву, они по-прежнему востребованы и останутся таковыми еще долго, потому что отрасль постоянно меняется в своем развитии. Так, по словам чиновника, сами вузы и ключевые компании в отрасли хотели бы обновлять образовательные программы хотя бы раз в полгода.
- Среди 128 тысяч айтишников, которые приняты в прошлом году по контрольным цифрам приема (КЦП), более половины относятся к инженерным специальностям, то есть ИТ и инженерия - это единое целое, - говорит Кучушев. - В рамках нацпрограммы “Цифровая экономика”, которая завершилась в 2024 году, у нас был проект КЦП. Полностью программы и мероприятия, которые мы реализуем, мы называем “траекторией от школьника до профессии”. В школах мы реализовываем уже на протяжении трех лет такие мероприятия, как ЦОКи - цифровой образовательный контент. В этом году он запускается в новом формате в ГИС “Моя школа”. Цель этого проекта - дать школьнику возможность в рамках получения дополнительных знаний либо выполнения домашних заданий получить некоего помощника. Я отец трех детей и понимаю, что у меня примерно 12 или 15 репетиторов, которые занимаются с тремя детьми. Идеальная картина мира - хотя бы половину заменить цифровыми помощниками.
А ведь трансляцию круглого стола могли, чего доброго, смотреть те самые 12 - 15 репетиторов, и веселого для них было бы мало. Так сказать, цифровой конь наступает на пятки крестьянской лошадке. Но Сергея Кучушева можно понять: все-таки платить стольким учителям сразу не каждый даже замминистра потянет, правда? Тему мотивации продолжил директор департамента стратегического развития и корпоративной политики Минпромторга Алексей Матушанский:
- Система образования и система трудоустройства так или иначе выстроена, но вот вопрос мотивации для нас и вопрос образа промышленности для детей, для подростков - это насущная проблема. Потому что многие даже не до конца понимают, что всё, что в этой комнате, сделано промышленными предприятиями. Я думаю, у многих сложился образ застарелой промышленности, что это что-то такое ржавое, дымящее, скрежащее, притом что во многих отраслях прошла за последние десятилетия модернизация, это современные чистые производства.
Но пока куда больше настораживает, конечно, образ самих детей в глазах чиновников Минпромторга.