Средиземноморский рай для бизнесменов и туристов, Кипр полвека остается расколот надвое в результате межобщинного конфликта и оккупации части его территории Турцией. Однако профсоюзная борьба идет по обе стороны разделившей остров границы, да и вызовы перед профсоюзами Севера и Юга стоят похожие.
Кипр — популярный средиземноморский курорт и банковский центр, мекка для желающих покоя эмигрантов из бедных солнцем северных стран и, наконец, просто древний перекресток торговых путей, народов и культур. Здесь оставили свой след греки, крестоносцы, османы, британцы — кто только не владел островом лишь за последнюю тысячу лет!
Впрочем, красноречивее многочисленных памятников далекого прошлого след сравнительно недавних лет — линия разделения, разрезавшая по живому Кипр на две части. Это произошло в 1974 году, когда между греческой и турецкой общинами острова обострился конфликт, который привел к вторжению Турции и оккупации ею почти 40% территории острова. Там была провозглашена Турецкая республика Северного Кипра, государство, признанное только Турцией. Неофициально эта часть теперь называется Северным Кипром, а территории, оставшиеся за Республикой Кипр, — Южным Кипром.
Внутри буферной зоны, которая контролируется ООН, находятся дома, сады и когда-то бывшие фешенебельными отели. И хотя война закончилась десятки лет назад, эта мертвая зона на Кипре остается причиной для раздоров и сейчас. В октябре нынешнего года эффект разорвавшейся бомбы произвело обещание турецких властей Северного Кипра открыть «запечатанный» военными с самой войны курортный район-
призрак Варошу в городе Фамагуста. А ведь по условиям мирных договоренностей вернуться в брошенные дома и гостиницы могут лишь те, кому они принадлежали полвека назад...
Неудивительно, что «линии разделения» проходят на Кипре по многим областям жизни. В том числе по истории здешнего профсоюзного движения, которое насчитывает около сотни лет.
Греки-киприоты и турки-киприоты жили вместе с конца XVI века, когда остров был покорен Османской империей. Греки держали в руках торговлю, турки занимали управленческие должности. Но большую часть турецкой общины составляли ремесленники и земледельцы: турки стали на острове хотя и меньшинством, но меньшинством очень значительным. К 1960 году, когда Кипр был провозглашен независимым государством, греки на острове составляли 80%, турки-киприоты — 18%.
В 1878 году из рук дряхлеющей Порты Кипр забрала под свой протекторат Британия. В 1920-е годы остров получил статус коронной колонии Его Величества. Тогда же там начали складываться и первые рабочие организации. Ведь если раньше Кипр был островом торговцев, рыбаков и крестьян, то теперь на нем стали строиться железные дороги и активизировалась добыча полезных ископаемых.
Молодое рабочее движение объединило в своих рядах киприотов — греков и турок. Привыкшие веками жить в условиях общинного разделения (в Османской империи православные и мусульмане традиционно принадлежали к управлявшимся отдельно конфессиональным сообществам — миллетам), они теперь сталкивались с одинаковыми проблемами: произволом нанимателей, неограниченным рабочим днем, низкой оплатой труда... Сыграло свою роль и то, что в создании ранних рабочих организаций Кипра принимала большое участие местная компартия, основанная в 1926 году и пропагандировавшая совместную классовую борьбу рабочих обеих общин против колониальной власти и капиталистической системы в целом.
Недовольство колониальной политикой Британии на острове и впрямь росло, но оно не сплотило греков и турок Кипра, а раскололо их. Среди греков массовым стало движение за воссоединение острова с материковой Грецией — энозис. Но для турок-киприотов энозис был угрозой: на глазах всего мира совсем недавно, после кровопролитной войны 1921–1923 годов, произошел массовый насильственный обмен населением Греции и Турции...
Компартия Кипра вскоре была запрещена и вынуждена была уйти в подполье. В 1941 году ее члены основали новое политическое движение — Прогрессивную партию трудового народа Кипра, AKEL. Поддерживая антиколониальную борьбу киприотов, AKEL выступала за равноправие и мирное разрешение противоречий между греческой и турецкой общинами.
Под влиянием AKEL в 1941 году был впервые создан большой профсоюзный центр — Всекипрский профсоюзный комитет, PSE (из-за репрессий со стороны британских властей он был в 1946 году преобразован в новую организацию — существующую по сей день Всекипрскую федерацию труда, PEO).
Тем временем, уже в сороковые годы, под влиянием нарастающего напряжения между греками и турками-киприотами последние начали создавать свои «национальные» профсоюзы. И в 1945 году на свет появился первый «турецкий» профцентр острова — Ассоциация турецко-кипрских рабочих союзов, KTIBK.
Раскол в профсоюзах к тому времени шел не только по национальному, но и по идеологическому признаку. В мире занималась холодная война. В 1946 году часть членов PEO, недовольных доминированием во всекипрском профобъединении коммунистов, откололась и организовала альтернативный профцентр — Конфедерацию рабочих Кипра, SEK. В отличие от PEO, тяготевшей к просоветской Всемирной федерации профсоюзов, SEK стала членом «прозападной» Международной организации свободных профсоюзов и вошла в политический альянс с националистическими греческими партиями. В 1947 году на острове появился еще один правый профсоюзный центр — Национальное объединение госслужащих, PASYDY. До пятидесятых годов среди его членов были и турки-киприоты, но впоследствии они образовали собственный профсоюз.
В 1950 году 98% греческого населения Кипра высказалось за объединение острова с Грецией. Турецкая община бойкотировала голосование. Ставки повышались. Греческое подпольное движение ЭОКА (Национальная организация кипрских бойцов) развернуло вооруженную борьбу против колониальной администрации.
Турки-киприоты стали все активнее требовать таксима — географического и политического обособления турецкого населения Кипра. В 1958 году турецкие радикалы не без помощи спецслужб Анкары создали собственную вооруженную Турецкую организацию обороны. Под прицелом турецких националистов оказались не только бойцы ЭОКА, но и турки-активисты в рядах «греческих» рабочих организаций.
На фоне все усложнявшейся ситуации британцы в 1960 году согласились покинуть Кипр, оставив под своим суверенитетом лишь часть его территории с двумя военными базами, Акротири и Декелией.
Чтобы не провоцировать дальнейший конфликт между турецкой и греческой общинами, а также между собственно Грецией и Турцией, готовыми в любой момент вмешаться в него, Кипр было решено провозгласить независимой республикой. Несмотря на диспропорцию в численности, греки и турки-киприоты получили равновесное политическое представительство во властных структурах острова.
Наступивший мир, однако, оказался слишком хрупок. Из-за разногласий между греческими и турецкими политиками Кипра в стране начался конституционный кризис. В 1963 году межобщинный конфликт вспыхнул с новой силой, обернувшись боями, погромами, этническими чистками и многочисленными жертвами. Столица острова Никосия была поделена на греческую и турецкую части; места компактного проживания турок-киприотов превратились в изолированные анклавы. В 1967 году, после того как в Греции пришел к власти крайне правый режим «черных полковников», последовала новая серия вооруженных столкновений, спровоцированных радикальными сторонниками энозиса.
В июле 1974 года греческие радикалы, опиравшиеся на режим полковников в Афинах, устроили на Кипре государственный переворот, свергнув президента страны митрополита Макариоса III. Под предлогом защиты турецкой общины на остров вторглась Турция. За короткое время турецкая армия оккупировала север Кипра — 37% его территории. Десятки тысяч людей были изгнаны из своих домов; многие пропали без вести. Кипр разделила буферная зона ООН.
«Черный июль» жестоко ударил по кипрской экономике: под турецкой оккупацией оказался главный порт страны Фамагуста, а также множество промышленных предприятий, были перерезаны пути и экономические связи.
Но уже в конце семидесятых годов на Кипре начался новый экономический подъем, который постепенно перерос в бум. Курорты острова вновь наводнили туристы, начал бурно развиваться банковский сектор. Постепенно Кипр превратился в крупный финансовый центр (накануне кризиса 2010-х годов активы кипрских банков превышали 800% всего ВВП республики!). Благодаря низким налогам для иностранных инвесторов Кипр стал знаменитой по всему миру офшорной зоной. Строительство, сфера обслуживания, легкая промышленность — все эти отрасли тоже пошли в рост. Добыча полезных ископаемых, хотя и не играет уже той роли, что прежде, тоже сохранилась и развивалась как доходная отрасль...
В начале восьмидесятых годов в профсоюзах греческой части Кипра состояло чуть больше 120 тысяч человек, а к концу двухтысячных — уже свыше 200 тысяч. В этих цифрах, впрочем, есть известное лукавство: доля членов профсоюзов среди работающих киприотов за это же время упала с 80 до 50%. Хотя и такие цифры для профсоюзов в наши дни — очень неплохой показатель...
Крупнейшей профсоюзной национальной организацией на Кипре остается старейший профцентр острова — PEO: 61,5 тысячи членов на 2016 год. За ним по-прежнему стоит партия AKEL, которая и поныне остается на Кипре очень влиятельной политической силой и выступает за объединение разделенных частей острова.
Тесная связь с партиями и репутация их «приводных ремней» — для профсоюзов Кипра это, напомним, правило, а не исключение. Второе по численности профобъединение греческой части острова SEK (в 2016 году — 55,5 тысячи человек) ориентируется на крупнейшие правые партии республики — Демократическое объединение (DISI) и Демократическую партию (DIKO).
Еще одно национальное профобъединение на Кипре — отколовшаяся еще в 1962 году от SEK Демократическая федерация труда Кипра, DEOK. Но по численности она в разы проигрывает и PEO, и SEK. У нее, в отличие от последних, стойкие связи с кипрскими социал-демократами.
Наконец, перечень ныне действующих национальных объединений греческой части Кипра завершает совсем немноголюдная левая Всекипрская федерация независимых профсоюзов, POAS.
Кроме того, на Южном Кипре действуют два самостоятельных и влиятельных отраслевых профобъединения. Это упоминавшаяся организация госслужащих PASYDY (22 тысячи членов на 2016 год), а также профсоюз работников банковского сектора — ETYK (около 9 тысяч членов).
Наиболее активны и сильны профсоюзы греческой части Кипра в госсекторе, в меньшей степени они имеют влияние в крупном частном бизнесе.
На занятой турецкой армией территории в 1983 году при поддержке Анкары была провозглашена Турецкая республика Северного Кипра (с 1975 до 1983 года территория называлась Турецким федеративным государством Кипр). Признанный как независимое государство только Турцией, Северный Кипр оказался в полной зависимости от ее вливаний в свою экономику. Вся его международная торговля стала вестись также через Турцию. А место бежавших с севера греков заняли переселенцы из Анатолии.
Несмотря на международное эмбарго и долгую блокаду со стороны Юга, постепенно Северный Кипр тоже смог восстановиться как туристическое направление — тем более что в начале нового века связь между двумя частями острова вновь наладилась. С 2004 года, когда Республика Кипр вошла в ЕС, вновь активизировались разговоры о гипотетическом (пока) объединении острова. Власти, чтобы преодолеть неизбежную для самопровозглашенных стран изоляцию и привлечь инвесторов из-за рубежа, сделали ставку на либерализацию экономики республики.
И если на Южном Кипре профсоюзы, пусть и не всегда без труда, оперируют в частном секторе, на севере острова работники частных предприятий, как правило, остаются незащищенными...
У турецких профсоюзов, надо признать, было меньше возможностей для маневра и развития. Хотя первые «национальные» организации стали появляться на Кипре очень давно, обстановка на острове мало способствовала их нормальному росту. Набирать вес турецкое профсоюзное движение начало лишь после турецкого вмешательства в кипрский конфликт и оккупации Севера.
К середине 2010-х годов в профсоюзах состоял лишь каждый четвертый работник Северного Кипра. Большая часть членов профсоюза (вполне предсказуемо!) трудится в госсекторе. На Северном Кипре невелика доля промышленного производства, и львиную долю частного сектора составляет малый бизнес, а профсоюзы имеют доступ едва ли в 5% частных предприятий и организаций.
Наконец, профдвижение Севера попросту разрозненно. На подконтрольной Северной Никосии территории действует большое количество профцентров, но численность самых крупных из них не превышает 3–5 тысяч человек.
С пятидесятых годов, например, отсчитывает свою историю Федерация турецко-кипрских союзов, Turk-Sen. В конце шестидесятых годов были и основаны Турецко-кипрский союз учителей начальных школ, KTOS, а также профсоюз учителей старших классов, KTOEOS. Профсоюзы учителей на Северном Кипре довольно влиятельны и по численности (свыше 2 тысяч человек в каждом) превышают иные некрупные федерации.
В семидесятые-восьмидесятые на Севере появился ряд новых профструктур: Революционная федерация профсоюзов, Dev-Is, Кипрско-турецкий союз госслужащих, KTAMS. Эти профсоюзы представляют условный левый спектр, что в местных реалиях означает еще и идеологию примирения с Югом.
Но часть профсоюзов предпочитает ориентироваться на правые и условно националистические силы. В первую очередь это ныне крупнейшая на Северном Кипре Федерация свободных профсоюзов, HUR-IS (около 5 тысяч членов), а также профсоюз должностных лиц KAMU-SEN.
Дробность профсоюзной палитры Севера усугубляется еще и почти полным отсутствием социального диалога на отраслевом и национальном уровне. Все коллективные соглашения в республике профсоюзы заключают с конкретными работодателями...
2010-е годы стали тяжелым временем для обеих частей Кипра. Банковский кризис 2012–2013 годов вверг экономику Юга в рецессию; за короткий период уровень безработицы в стране достиг 14%.
Хотя экономисты отчитались в преодолении кризиса на Кипре уже в середине десятилетия, ситуацию там нельзя назвать простой. Все последнее десятилетие, несмотря на то, что рабочих мест вновь становится с каждым годом все больше, профсоюзы Кипра «теряют в весе»: в 2015 году в них (без учета севера острова) оставалось лишь около 170 тысяч человек...
Дерегуляция рынка труда, гибкие формы занятости, привлечение мигрантов в сферу обслуживания и промышленность — все это заставляет кипрские профсоюзы искать новые способы вовлечения незащищенных работников в профсоюзы и все чаще прибегать к забастовкам. Благо южный темперамент киприотов и либеральное трудовое законодательство тому лишь способствуют.
Под ударом оказались и профсоюзы Севера. В начале 2010-х годов правительство Северного Кипра занялось приватизационными реформами и строгой экономией бюджетных средств. Пакет реформ, продавленный правительством Турции, иначе как шоковым назвать было сложно: 40-процентное урезание зарплат в госсекторе, резкий рост налогов, приватизация авиалиний, предприятий энергетики и телекоммуникаций.
Ответом стали стачки и протесты. Весной 2011 года на митинги против политики Турции в Северной Никосии вышли десятки тысяч человек, притом что всего населения Северного Кипра — около 290 тысяч. А еще ранее, в августе 2010 года, после организованной профсоюзами всеобщей забастовки власти арестовали ряд профсоюзных лидеров. 24 профактивиста были осуждены условно, с испытательным сроком. Репрессии против северо-кипрских активистов осудила Международная конфедерация профсоюзов, членской структурой которой на турецкой части Кипра является профцентр Turk-Sen...
Экономическое давление со стороны турецкого правительства привело к росту на северной части острова объединительных настроений. Флаги Республики Кипр были заметны в толпе и в 2011 году, во время массовых демонстраций против экономической политики Турции.
Вопрос о политическом будущем Кипра остается открытым. Между тем как минимум часть профсоюзов по обе стороны Зеленой линии готовы давить на политиков обеих сторон с тем, чтобы переговоры о судьбе Кипра продолжались.
2 мая 2018 года представители PEO и группы левых профсоюзов Севера (включая KTOS, KTOEOS, Dev-Is и другие организации) совместно выступили с требованием к правительствам двух частей острова возобновить диалог об объединении. Профсоюзный меморандум с требованием единства острова был символично зачитан посреди разделяющей Никосию буферной зоны.
Ведь от угроз социальным гарантиям работников, от дерегуляции рынка труда и распространения незащищенной занятости ни за какими «зелеными линиями» не спастись. С угрозами нужно бороться — и лучше делать это сообща.
Александр ЦВЕТКОВ
Забастовочное движение шахтеров, 1940-е гг.
Добывающая промышленность британского Кипра, которая в значительной степени была подконтрольна иностранному капиталу, стала в межвоенный период горячей точкой рабочей борьбы. На шахтах произошел ряд забастовок, в которых участвовали вместе рабочие из обеих общин острова.
Кульминацией шахтерских протестов на Кипре зимой — весной 1948 года стала стачка рабочих Кипрской добывающей компании, принадлежавшей американскому капиталу. Стачка, спровоцированная нежеланием хозяев шахт идти на малейшие уступки рабочим в вопросах оплаты и условий труда, объединила турок и греков — несмотря на то, что к тому времени раскол между общинами острова уже вставал во весь рост. Классовое по своей идеологии, общекипрское профобъединение PEO во время забастовки координировало действия с появившимися к тому моменту национальными турецкими профсоюзами.
Протесты окончились кровью: полиция расстреляла рабочие демонстрации. Несколько человек погибло.
«Мы говорим о необходимости единства, — заявлял тогда глава PEO Андреас Циартидес. — Это единство ковалось, когда мы вместе стояли под пулями, которые, не разбирая, поражали и греков, и турок. Греческая и турецкая кровь... стала навсегда залогом нерушимого сотрудничества между двумя братскими группами».
Реальность, увы, оказалась иной.
Впереди Европы всей — бушующие 2010-е
В 2016 году британская The Independent составила рейтинг самых бастующих стран Евросоюза. Республика Кипр оказалась в рейтинге на первом месте, с большим отрывом обогнав ближайшего конкурента в этом списке — Францию. Авторы исследования учитывали среднюю потерю рабочих дней в результате стачек на 1 тысячу работников. На Кипре этот индекс за 2009–2013 годы составил 514 (во Франции — всего 171).
К концу десятилетия ситуация с трудовыми конфликтами на Кипре лишь усугубилась. Так, в 2017 году в стране было зарегистрировано 16 забастовок, которые совокупно стоили работодателям около 4 тысяч рабочих дней, а в 2018 году — уже 37, с потерей почти 25 тысяч рабочих дней.
Неудивительно, что взрыв недовольства в стране пришелся на конец нулевых — начало десятых. Требования международных кредиторов по ужесточению финансовой политики и сокращению расходов, предъявленные правительству Республики Кипр, население встретило традиционным греческим «Нет!».