Платформенная занятость, цифровизация и удаленная работа - пандемия принесла в современную экономическую реальность перемены и новые проблемы в регулировании трудовых отношений. Какие пробелы в законодательстве нужно закрыть в первую очередь, что нужно изменить, а что сохранить - обсудили ученые, юристы, представители профсоюзов и специалисты в области трудового права на традиционных Смирновских чтениях.
11 февраля 2021 года в Академии труда и социальных отношений в третий раз состоялась международная научно-практическая конференция “Современное трудовое право: от теории к практике”, посвященная памяти выдающегося ученого, доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РСФСР Олега Владимировича Смирнова.
С приветственным словом к участникам конференции, которая в этом году прошла онлайн, обратилась ректор академии, зампред Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Нина Кузьмина. Она напомнила, что еще в советское время Смирнов видел: трудовое право будет развиваться “с учетом современных мировых тенденций, связанных с расширением трудовой миграции, появлением новых специальностей и видов трудовых функций, а главное - условий их выполнения”.
- Жизнь подтвердила его правоту, что мы наблюдаем и сейчас в реализации новых форматов организации труда. Все это свидетельствует как нельзя лучше о том, что исследования профессора Смирнова по-прежнему актуальны для современной юридической науки и трудового права, - считает ректор АТиСО.
Она добавила, что вопросы и предложения, которые обсуждались на предыдущих “Смирновских чтениях”, учитываются при разработке нормативно-правовых актов, коллективных договоров, соглашений, в том числе генерального соглашения между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и правительством РФ.
Профессор кафедры трудового права АТиСО, профессор факультета права ВШЭ Марина Буянова указала на то, что права работников сейчас сокращаются, а гарантии умаляются:
- Сейчас работодатели находят в законах уловки именно за счет того, что часть норм изложена диспозитивно, таким образом есть возможность неправильного толкования и применения в судах или в трудовых спорах. В КЗОТ все нормы были императивные, и это облегчало защиту работников. Сейчас судья может так прочитать норму закона, что права работников, по сути, сократятся.
Так же поступают и работодатели. Буянова привела пример. Если за ненормированный рабочий день положена компенсация - не менее трех рабочих дней дополнительно к оплачиваемому отпуску, то работнику обычно предоставляют только эти три дня, сколько бы он ни перерабатывал. То же касается статьи 74 ТК “Изменение определенных сторонами условий трудового договора по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда”.
- Ее трактовка позволяет уволить работника по пункту 7 части 1, - говорит Буянова. - Работодатели не меняют название должности, но меняют ее наполнение, обязывая, скажем, знать иностранные языки. В итоге выполнение трудовой функции невозможно. За два месяца сотрудника уведомляют и предлагают работу, которая, по сути, отсутствует - заранее убираются все вакантные должности. Поэтому юридически гарантия есть, а фактически ее нет.
Ведущий конференции - декан юридического факультета АТиСО Виталий Мальцев - заметил, что в России “постоянно развивается трудовое право, законодательство совершенствуется, действуют новые нормы, мы стараемся урегулировать те современные отношения, которые возникают между работодателем и работником, а проблем становится все больше и больше”.
Профессор кафедры трудового права юридического факультета МГУ Елена Мачульская назвала новые формы трудовых отношений неоклассическими. В пандемию дистанционный труд стал широко распространенным, и законодатели спешно вносили изменения в Трудовой кодекс. Условия неоклассических трудовых отношений были определены так: работник находится “вне места нахождения работодателя”, а рабочий процесс проходит “с использованием информационно-телекоммуникационных сетей”. Тем не менее контроль и управление со стороны работодателя сохраняются, так как работника могут уволить, если он не выходит в течение какого-то времени на связь.
По мнению Мачульской, мир стоит на пороге четвертой промышленной революции, и ее ключевые аспекты - автоматизация технологического процесса (лучший пример в России - оборонная промышленность и авиастроение) и цифровизация. Профессор привела данные по мировому спросу на промышленных роботов. Наиболее востребованы они при обработке материалов (42%), в сварке и пайке (30%). По прогнозам РАНХиГС, среди массовых профессий самая большая вероятность автоматизации - у водителей (98%), продавцов (96%), бухгалтеров, экономистов (94%) и учителей (94%).
Дмитрий Чуйков, секретарь и представитель ФНПР в Южном федеральном округе, поделился результатами исследования по применению института компенсации морального вреда в делах об оспаривании прекращения трудового договора педагогическим работникам по дополнительным основаниям. Дело в том, что сейчас нет единого и последовательного толкования терминов “возмещение” и “компенсация” применительно к моральному вреду. Анализ решений судов первой инстанции по делам за 2019 - 2020 годы по всем субъектам РФ показал, что истцы требовали компенсации морального вреда на суммы от 10 до 100 тыс. рублей, в среднем около 56,5 тыс. рублей. А суд присуждал от 2 до 10 тыс. рублей, в среднем 5,5 тыс. рублей.
- Данное обстоятельство сигнализирует о необходимости правого просвещения работающего населения, привлечения внимания прессы к правозащитной деятельности общественных организаций, в первую очередь профсоюзов, - считает Чуйков.
Еще об одной актуальной проблеме рассказала Светлана Татарникова, замруководителя Центра трудовых отношений и социальных отношений Института профсоюзного движения, эксперт профсоюзной стороны в РТК. Минюст пытается провести через РТК законопроект о внесении изменений в статьи 382 и 391 ТК РФ. Суть в том, чтобы исключить из компетенции комиссии по трудовым спорам (КТС) индивидуальные трудовые споры по выплате зарплаты и по другим выплатам в рамках трудовых отношений. Причиной этого называются финансовые риски при исполнении удостоверения комиссии: “Удостоверения КТС могут предъявляться ФССП как в целях обналичивания денежных средств, так и уклонения от уплаты обязательных платежей”.
- КТС не только один из традиционных институтов российского трудового права, но и орган соцпартнерства на локальном уровне наряду с комиссией по коллективным переговорам и комиссией по охране труда. Рассмотрение трудовых споров в КТС - более оперативный по сравнению с судебным разбирательством способ защиты трудовых прав. Тем более речь идет о наиболее значимых правах работников - на своевременную и в полном объеме выплату зарплаты, - говорит Татарникова.
Она согласна - есть проблема мошенничества при использовании института КТС, и Минтруд предлагает разумным образом ограничить суммы денежных требований по индивидуальным трудовым спорам, подлежащим рассмотрению на заседании КТС.
- Я предлагаю поставить вопрос шире. Сейчас организационно-процессуальная сторона деятельности КТС не соответствует реалиям перехода к электронному документообороту и в целом цифровой экономике. Никто не знает, сколько в стране КТС, какая доля решений была оспорена в судебном порядке. Деятельность КТС, как и многие другие процессы в сфере соцпартнерства, должна быть переведена на цифровую платформу. Все станет прозрачным, и это исключит как желание использовать механизмы КТС в противоправных целях, так и беспочвенные обвинения на этот счет. Государство должно обеспечивать целевую поддержку правового обучения членов комиссии, - считает Татарникова.
Платформенная занятость и так называемый заемный труд - эти темы звучали в выступлениях многих докладчиков. Ирина Костян, профессор кафедры трудового права юридического факультета МГУ, задалась вопросом: “Таксист, использующий цифровую платформу, является субъектом трудовых или гражданско-правовых отношений? Индивидуальный предприниматель заключает договор, у него длительные отношения с заказчиками и чуть ли не режим рабочего времени, постоянная работа. Но разве он субъект трудовых правоотношений? Безапелляционно приравнивать гражданско-правовые отношения к трудовым только потому, что одна сторона экономически слабая или отношения носят длящийся характер, наверное, нельзя. Таких людей можно приравнять к работникам, чтобы предоставить им гарантии”.
О нестандартной занятости говорил и председатель профсоюза “Торговое единство” Сергей Филин:
- Законом у нас запрещен заемный труд. Но сейчас огромное количество компаний фактически выполняют функции частных агентств, при этом полностью снимая с себя ответственность по предоставлению социальных гарантий. Получается, запретить термин “заемный труд” - можно, а воспрепятствовать реализации подобных схем - очень тяжело. Появляются новые гибкие формы занятости, и мы не можем их запретить, они продиктованы экономическими изменениями. Юриспруденция догоняет, но хочется видеть эти шаги более быстрыми и уверенными.
Декан юрфака АТиСО Виталий Мальцев согласился:
- Иногда приходится и догонять, потому что сфера экономической деятельности резко меняется, и у специалистов в области юриспруденции трудового права возникает масса проблем. Пандемия принесла столько вопросов: что такое нерабочие дни, какие особенности работы в удаленном формате, вопросы по оплате труда, индексации. Мы столкнулись с реальным снижением доходов граждан и уровня жизни. Именно труд, его справедливая оплата влияет на уровень жизни наших граждан. И это одна из важных задач, которые стоят перед специалистами и учеными в области трудового права, - подытожил Мальцев.