Рейтинг высокопроизводительных рабочих мест, опубликованный на днях РИА “Новости”, дает уверенную картину прогресса: количество таких мест растет, и наибольшая их доля - в обрабатывающей промышленности. А когда интересуешься подробностями, то уже неясно - это успехи в экономическом росте или подбор таких критериев для сравнения, которые дали бы картину роста на бумаге…
На днях вышел рейтинг высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ) от РИА “Новости”. Рейтинг подготовлен экспертами Центра экономических исследований “РИА Рейтинг” по данным официальной статистики. Отметим, что успехи экономики привязывают к увеличению таких рабочих мест уже больше десятилетия. К 2020 году нам обещали создать 25 млн высокопроизводительных рабочих мест - такие целевые ориентиры сформулированы в указах президента РФ от 7 мая 2012 года. В 2018 году издан новый “майский” указ, в котором определено: в рамках общенационального проекта “Производительность труда и поддержка занятости” необходимо решить задачи повышения производительности труда на средних и крупных предприятиях несырьевых отраслей экономики не ниже 5%. Также была создана программа “Повышение производительности труда и поддержка занятости”.
Так есть ли эти успехи? Рейтинг рассчитывается по числу ВПРМ на 1000 занятых, сообщается динамика количества таких рабочих мест, дополнительно указывается отрасль, где больше всего таких мест, и процент, который эта отрасль занимает в регионе от общего числа ВПРМ. Итак, что же говорят результаты исследования? Что лучше всего дела обстоят в “добывающих” регионах; лидеры близки к тому, что почти вся тысяча рабочих мест будет высокопроизводительной.
Лучшие показатели 2024 года у регионов: ЯНАО (929 ВПРМ на 1000 рабочих мест); Чукотский АО (819); Ненецкий АО (811); ХМАО - Югра (535); Санкт-Петербург (521); Магаданская область (519); Москва (502); Архангельская область (470); Республика Саха (Якутия) (462); Мурманская область (429).
Худшие показатели в рейтинге у республик Кавказа (с 81-го по 85-е место): Карачаево-Черкесская (122 ВПРМ на 1000 рабочих мест); Чеченская (115); Кабардино-Балкарская (111); Ингушетия (88); Дагестан (85).
В рейтинге не учтены новые территории - не хватает данных. А что видно из имеющихся цифр?
Больше всего высокопроизводительных рабочих мест в стране - в добыче полезных ископаемых и обрабатывающей промышленности. Но это не единственные отрасли, создающие ВПРМ. В транспортировке и хранении наибольшее количество высокопроизводительных рабочих мест в Республике Коми, Сахалинской области, Хабаровском, Приморском и Забайкальском краях, в Еврейской автономной области. В Камчатском крае - в сельском хозяйстве (к которому относится и ловля рыбы). В Амурской области - в строительстве. В Москве, Московской области и Краснодарском крае наибольшее количество ВПРМ в торговле.
Однако ряд регионов располагает ВПРМ лишь на государственной службе, где самые высокие зарплаты в Севастополе, в республиках Северная Осетия - Алания, Калмыкия, Тыва, Алтай, Ингушетия, Дагестан, а также в Карачаево-Черкесской, Чеченской, Кабардино-Балкарской. Наиболее “впечатляющие” показатели у Ингушетии, где в ВПРМ доля госслужбы - целых 55%. По сути, это означает, что реальная промышленность в данных регионах не развита.
Средний же показатель по стране - 350 ВПРМ на 1000. Количество таких рабочих мест за год увеличилось на 6,7%. Наибольшая их доля - в обрабатывающих производствах, и это очередное прямое доказательство, что Россия - вовсе не страна-бензоколонка, а если уж угодно говорить в таких терминах, то как минимум - страна-“обрабатывалка”. Кроме того, рейтинг показывает, что большинство регионов-лидеров год от года только наращивает количество ВПРМ.
Но какое место является высокопроизводительным? Авторы рейтинга поясняют, что ВПРМ - это места, где среднемесячная зарплата “равна или превышает установленную величину критерия (пороговое значение)”. Собственно, это определение утверждено приказом Росстата от 09.10.2017 № 665. Но каково это значение? Указания на то в рейтинге нет. Не удалось найти актуальное пороговое значение и на сайте Росстата.
Причем, как деликатно отмечали в различных отчетах, презентациях и докладах, “отсутствие единого подхода к идентификации высокопроизводительных рабочих мест в отечественной экономической практике обуславливает значительные различия в оценке их количества”. Попросту говоря, можно сравнивать как угодно и с чем угодно и называть это “высокопроизводительным рабочим местом”. Например, по определению “Деловой России”, под ВПРМ понимаются рабочие места с выручкой не менее 3,5 млн руб. в год. По определению Агентства стратегических инициатив, ВПРМ - рабочее место с добавленной стоимостью не меньше 900 тыс. руб. в год при зарплате не ниже 30 тыс. руб. в ценах 2011 года. В зарубежной практике оценивают и другие вещи: квалификацию сотрудников, уровень модернизации, человеческий капитал. Росстат же на данный момент оценивает качество рабочего места исходя из средней зарплаты работников.
Олег Соколов, руководитель департамента социально-трудовых отношений и социального партнерства ФНПР:
- Если вы помните, у нас одной из целей было создание 25 млн высокопроизводительных рабочих мест. А потом выяснилось, что все это невозможно подсчитать - нет критериев. И тогда Росстат был вынужден придумать расчет, сделав это на основе зарплаты. Такой подход имеет право на жизнь, добавленная стоимость и зарплата - величины связанные.
Но мне кажется, сама методика требует очень серьезной корректировки: брать критерием только зарплату - неправильно. В нашей стране большая дифференциация в регионах по оплате труда за один и тот же труд, влияют и климатические факторы, и региональные надбавки, и наличие теневого сектора экономики. Так что определять производительность просто по зарплате - это пальцем в небо. Понятно, что на Чукотке госслужащие получают бóльшую зарплату, чем в Дагестане. Означает ли это, что на Чукотке у чиновников больше нагрузка, они более эффективно работают, население получило больше заботы властей?..
Возникает и другая опасность. Когда мы в общественных секторах начинаем гнаться за производительностью труда, мы, по сути дела, в качестве основного критерия ставим не улучшение здоровья людей, не образование, а что-то такое, что не отражает сути деятельности: количество обслуживаемых коек, заполняемость и т.д. Но это абсолютно неверный подход. Поэтому наша позиция в том, что в социальном секторе, с его очень высокой чувствительностью для населения, определять критерии и цели надо с участием профсоюзов.
- А нет ли вероятности, что все показатели специально делают абстрактными, чтобы просто создать картину постоянного роста?
- Такое тоже может быть, такая ситуация была с целевыми показателями по зарплате отдельных категорий бюджетников, когда методику не раз меняли именно с той целью, чтобы их легче было достичь. То же самое с показателями бедности: поменяли методику вычисления - и количество бедных у нас снизилось на несколько миллионов. Теперь критерий ни к чему не привязан, это просто цифра, за которой ничего не стоит. Профсоюзы заявляли свою позицию по этому поводу, но нас не поддержали, были выбраны методики, помогающие на бумаге выполнять национальные цели развития. Тем не менее ФНПР продолжает вести расчеты по методикам, от которых уже отказались.
Статистика:
Официальная граница бедности в 2024 году - 16 848 руб.
Прожиточный минимум, установленный законом, - 19 329 руб.
Расчеты ФНПР:
Прожиточный минимум по методике 2013 - 2020 годов (по потребительской корзине) - 21 325 руб.
Прожиточный минимум по методике 2013 - 2020 годов с учетом рациональных норм потребления, установленных Минздравом России, - 27 819 руб.
Минимальный потребительский бюджет - 59 625 руб.