Российский союз промышленников и предпринимателей 1 марта провел традиционный социальный форум в рамках Недель российского бизнеса. На участие в форуме зарегистрировались очно и полузаочно (в режиме видео-конференц-связи) больше 250 человек. Из профсоюзной среды правом голоса обладал - зато как! - только глава ФНПР Михаил Шмаков. О том, есть ли что новенькое на уме у наших соцпартнеров и что об этом думают в профсоюзах, - в репортаже “Солидарности”.
- Мы и дальше будем участвовать в форумах РСПП, потому что не можем оставить вас без присмотра, - заверил 1 марта глава Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков президента Российского союза промышленников и предпринимателей Александра Шохина.
- Михаил Викторович... - И тут, вместо ответа, микрофон у Шохина зафонил так, будто что-то нарочно “запикивают”. Но на самом деле лицо президента РСПП выражало дружелюбие.
С техникой на форуме “Социально-трудовые аспекты устойчивого развития в современных условиях”, который проходил в тот день в рамках Недель российского бизнеса, ежегодно проводимых РСПП, и правда поначалу было плохо. Так, из-за этих проблем “ушла от нас”, по выражению Александра Шохина, вице-премьер Татьяна Голикова, которая должна была выступить по видеосвязи. Может быть, при всем уважении, оно и к лучшему, ведь вскоре из своего кабинета говорил уже ее подопечный, министр труда Антон Котяков. А выступления обоих чиновников наверняка мало бы отличались друг от друга. Более того, и сам Котяков, по большому счету, повторял здесь ровно то, о чем он говорил полчаса назад в Госдуме на заседании комитета по труду (см. стр. 4). Впрочем, когда вещаешь на разные аудитории, это еще не грех.
- Внешние давления не привели к просадке рынка труда, наши совместные усилия этого не допустили. Мы продолжаем реализацию всех инструментов и мер поддержки [бизнеса и рынка труда], которые были использованы нами в 2022 году, необходимые ресурсы в федеральном бюджете заложены, - заверил министр.
Сейчас представители Минтруда часто повторяют: рынок труда становится ориентированным на соискателя. Министр тоже сказал об этом, но тут неизбежно встает вопрос: а к кому же, так сказать, передом этот рынок был обращен до того? Потому что к кому задом - стало уже понятнее. И все-таки про инструменты:
- В первую очередь - это переобучение в рамках проекта “Демография” (звучит на любителя, но по факту верно. - П.О.). Соискатели первоначально проходят профориентирование в центрах занятости. А в качестве гарантирующего инструмента заключается договор с будущим работодателем, - пояснил Котяков.
При всем при том, указал министр, “в ряде отраслей работодателям предстоит серьезная конкуренция за кадры”: основная проблема сейчас - это “структурное несовпадение” спроса и предложения. Потому, собственно, и нужно развивать переобучение кадров. Но если оно происходит “под работодателя”, то почему тогда говорят о “рынке труда соискателя”?
Наверное, потому, что, как сказал тот же Антон Котяков, “работодатель становится для центра занятости клиентом, который требует такого же внимания [как и соискатель]”. Хорошо, что на том самом заседании комитета по труду чуть ранее министр не говорил, что таким “клиентом” для центра занятости становится депутат. Как и то, что эта речь не звучала, например, на конференции филателистов.
- Понятно, что ключевой вклад в развитие регионов, в решение социальных и экономических задач вносят работодатели и бизнес. Поэтому поддержка работодателей - безусловный приоритет, - это уже говорил губернатор Новгородской области, глава рабочей группы Госсовета по направлению “Социальная политика” Андрей Никитин. Но тоже сделал реверанс: - Сейчас рынок труда - это рынок работника. С одной стороны, это хорошо: это приводит к росту заработной платы и повышению защищенности работников. С другой стороны, важно, чтобы это все не кончилось дефицитом производительности, связанным с недостатком кадров.
Как рост зарплат может привести к дефициту кадров - загадка для ученых. Но направление мысли в целом вырисовывается: ориентированность на работника - это, товарищи, хорошо, но это, господа, плохо.
Свое представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, есть и у председателя ФНПР Михаила Шмакова. К слову, он был единственным из 19 человек спикером от профсоюзов и выступал последним, когда спустя почти четыре часа форума все максимально устали. (Александр Шохин к тому времени и вовсе уже давно покинул заседание.) И отвели Шмакову всего пять минут. Но он взял все 25 - и взбодрил аудиторию темой о новых видах занятости:
- Каждое рабочее место, которое создает продукт, еще и генерирует взносы в Социальный фонд. И если это рабочее место, оформленное через платформенную занятость, будет описано так, чтобы [не подрывать] бюджет государства, то можно найти приемлемые формы, - так деликатно (благо в гостях) было высказано требование профсоюзов считать платформенную занятость трудовой деятельностью по закону.
Профлидер также напомнил, что самозанятость изначально предназначалась для легализации теневых доходов трудящихся. Но этот режим “превратился в вариант снижения издержек на персонал”.
- И эта система вынудила работников обменять свои трудовые права и гарантии на сниженную ставку НДФЛ. И самозанятые сегодня - фактически это бесправный класс трудящихся. Они не имеют права ни на безопасный труд, ни на оплачиваемый отпуск, ни на больничный, ни на пенсию. Устойчивое развитие [государства] невозможно за счет эксплуатации самозанятых и [за счет] неразвитой платформенной занятости, - заключил Михаил Шмаков.
А об устойчивом развитии бизнеса говорили до Шмакова много. Как оказалось, для этого нужны льготы, льготы и снова льготы. А вот льготы для работниц железных дорог на селе, дескать, нужно убрать. И увеличить количество допустимых сверхурочных часов - причем “по просьбам трудящихся”. И допустить дистанционный инструктаж по охране труда.
- Мы готовы обсуждать, - снова дипломатично отреагировал Шмаков. - Но третье предложение и обсуждать не будем. Это можно обсуждать только в правовом государстве. У нас государство - неправовое, и сегодня этого делать нельзя и обсуждать не надо.
Шмаков знал, что запоминается последняя фраза.