Уже почти два года группы добровольцев из Рыбинска, Ярославля и других городов России ездят в больницы Донецка для помощи больным и раненым воинам. Об опыте участия в волонтерском проекте читателям “Солидарности” рассказывает Нина Сорокина, заведующая отделом информационной работы Объединения организаций профсоюзов Ярославской области.
Добровольцы из самых разных российских городов приезжают в Донецк, в больницы, чтобы помогать раненым. В том числе едут из Рыбинска. По благословению епископа Рыбинского и Романово-Борисоглебского Вениамина координирует работу волонтеров руководитель социального отдела Рыбинской епархии отец Иоанн Перевезенцев. В Республиканский травматологический центр Донецка каждое воскресенье из Рыбинска отправляется машина с семью добровольцами и гуманитарным грузом - бельем, обувью для раненых, лекарствами, продуктами, посылками воинам. Чтобы попасть в команду, записываться нужно за два-три месяца. Так, оказывается, много неравнодушных людей, готовых служить и безвозмездно трудиться в больнице.
Моя вторая встреча с Республиканским травматологическим центром (РТЦ) состоялась в начале августа. После 30-часовой дороги перед нами вновь предстало уже родное величественное здание в стиле ампира - с колоннами, длинными галереями, балконами с голубиными гнездами и птенцами.
По сравнению с апрелем уже не так были слышны раскаты боев - фронт отодвинулся от города, не звенели стекла в окнах, в нашу смену не привозили в больницу жителей, попавших под обстрелы. Лишь иногда раздавался грохот от снарядов, напоминавший сильную грозу. Удар ВСУ по крупному торговому центру “Галактика” на западе города будет еще впереди.
Как и обычно, у нас, волонтеров, была постоянная ежедневная работа: вывоз мусора из всех 12 отделений два раза в день, круглосуточное дежурство в приемном отделении и травмпункте. В некоторых отделениях отключали воду, поэтому приходилось поднимать ее из подвала в канистрах или пятилитровых бутылках.
Отец Иоанн, организатор добровольческих поездок, назначил меня старшей, поэтому волонтерский телефон, по которому в любое время суток могут вызвать для помощи, находился у меня. Звонки шли постоянно, и днем, и ночью: доставить биксы с перевязочными материалами из операционных на стерилизацию и обратно, перевезти больных из приемника в операционную или из операционной в отделения; из стационара или травмпункта - на ультразвуковое исследование, компьютерную томографию. Самое страшное, угнетающее - перевозка тел из операционной и реанимации в морг или из морга РТЦ - на судмедэкспертизу в больницу им. Калинина.
В эту смену по сравнению с апрельской поступало больше раненых, поэтому на сон оставалось три-четыре часа. Лишь в субботу и воскресенье все радовались временному затишью. И в первую очередь - за ребят: не привозят - значит, живы и здоровы. Уставали от тяжелых мусорных мешков, круглосуточной беготни по коридорам и лестницам. За территорию больницы практически не выходили, только в ближайшие магазины за продуктами и одноразовой посудой для раненых. И только в пределах больницы умудрялись натаптывать в среднем по 12 км в день.
Раненых ребят в Центр привозят сопровождающие медработники из частей. Иногда приема у врача травмпункта приходится ждать долго. Все в одной очереди: раненые бойцы, местные жители с травмами, дети. Воины - с осколочными ранениями и ожогами, с переломами и контузиями - молча располагались на лавочках травмпункта. Голодные, усталые, столько времени без сна - они мужественно превозмогали боль. Ни от кого мы не слышали стонов или жалоб. Те, кого доставляли на каталках, старались сами перебраться с каталки на столы рентгена и компьютерной томографии, помогали освободить их от окровавленной одежды и обуви. И как контрастно на их фоне выглядели два молодых дончанина, попавшие в автоаварию - крики, стоны, мат…
После того как бойцы выходят сами или их эвакуируют с поля боя, проходит до пяти суток. Мы помогали ребятам помыться, переодеться в чистую одежду. Если не предвиделось операционного вмешательства - поили кофе, чаем с бутербродами. Почти все, осознав, что они уже вне опасности, что смогли выбраться и спастись, что теперь им помогут, излучали тихую радость. Бойцы начинали шутить, рассказывать о себе, делиться новостями из дома.
Воин из Донецка с травмой колена больше 20 километров добирался до пункта эвакуации. Молодой солдат после боя двое суток лежал без сознания. Его нашел командир, вытащил на себе, но сам получил тяжелое ранение в голову. Запомнились танкисты с сильными ожогами, чудом спасшиеся, плохо разговаривающие после контузии, но подшучивающие друг над другом жестами и редкими фразами. Мужчина лет пятидесяти, весь в осколочных ранениях, возбужденно и радостно повторял: “Меня Господь спас!” - и показывал два крестика на веревочке: один свой, другой, совсем маленький, - бабушкин, которым благословила его мать.
В последнее ночное дежурство мы познакомились с Макаром. Худющий, сутулый, с сине-зеленым цветом лица, в форме, задубевшей от крови, он долго сидел в очереди на прием к доктору. Макар рассказал, что, попав под минометный обстрел, раненный и контуженный, он два дня лежал без сознания. С поля боя его на плечах вытащил товарищ, а когда немного пришел в себя, то до места, откуда увозят раненых, добирался уже сам.
По словам солдата, еще в мае после обстрелов у него сгорел рюкзак с документами и банковской карточкой, которые он не может восстановить. Пока я бегала в палату за деньгами, молоденькие ребята, приехавшие в травмпункт и услышавшие наш разговор, тут же сложились и передали Макару деньги: “Вот! Кроссовки себе купишь!”
Другой боец, на теле которого практически не было места без осколочных ранений, сам перебрался с каталки на рентгеновский стол, но хватался за ремень, не давая снимать форму - только потому, что был без трусов. Как потом показала компьютерная томография, два осколка застряли у него даже в кишечнике. И вот при такой-то угрозе жизни он еще пытался сохранять целомудренность…
Самая тяжелая работа - и морально, и физически - в приемнике, сюда привозят тяжелораненых бойцов. В наши смены приемник брала на себя 22-летняя девушка из Ярославля, Анастасия. Меня поразило, как молоденькая девушка не боится трудностей, умеет искренне сострадать и сопереживать, как готова жертвовать собой. Она неделями не выходит из приемника, в перерывах между поступлениями раненых и больных спит на кушетке. Видя столько человеческой боли, крови, грязи, Настя не очерствела душой: каждый раз, когда врачи уже не в силах помочь, она сильно переживает и плачет.
Волонтеры отдают Донецку кто что может: силы, время, отпуска, очень многие - свои деньги. А главное, что привозят ребята в Донецк, отметил отец Иоанн Перевезенцев, это руки человеческие и человеческие сердца, готовые жертвовать собой, искренне сострадать, любить и помогать.
Семерка добровольцев на этот раз была представлена шестью женщинами и одним мужчиной. Александр из Кирова приехал на собеседование к отцу Иоанну, а место в автобусе оказалось свободным, и он - “с корабля на бал” - сразу попал в нашу группу. Саша - бывший моряк, 20 лет ходил на военных и рыболовецких судах.
Юлия из Ярославля и Наталья из Рыбинска - опытные волонтеры, это уже далеко не первая их смена. Девушки подружились в одной из поездок и теперь стараются ездить вместе. С ними было легко работать и интересно общаться - доброжелательные, отзывчивые, старательные. Юлю и Наташу знают в больнице, медработники встречают их с улыбками, радуются встрече.
Анна приехала из Костромы с желанием помочь раненым и надеждой узнать хоть что-то о внуке - он пропал на СВО в середине марта. Аня уже ездила волонтером в Луганск, обошла там все госпитали, была в пяти госпиталях в Донецке, но пока новостей нет. Так за нее переживается!.. Господи, помоги ей найти внука - воина Юрия!
Шахринисо - из Уренгоя, мама троих детей. Шахри и Анна - медицинские работники, в их профессиональной помощи нуждались и в приемнике, и в реанимации.
Мать Маркела - монахиня, волонтер со стажем. Я очень счастлива, что мне удалось познакомиться и пообщаться с таким удивительным человеком. Мать Маркела как-то очень ненавязчиво, тактично помогала всем нам, брала на себя самую тяжелую работу, окружала не только раненых, но и нас заботой и вниманием. Она поддерживала Анну, объезжая вместе с ней все донецкие госпитали в надежде что-то узнать о пропавшем воине. Мать Маркела записывала имена всех раненых бойцов, чтобы помолиться о их здравии.
Еще с прошлой поездки продолжаем общаться с Евгением из Москвы. За два года Евгений уже 12 раз приезжал волонтером на Донбасс. До травматологического центра он был добровольцем в церковной больнице Святителя Алексия в Мариуполе, в Донецкой республиканской клинической больнице. Чтобы быть профессионально нужным и полезным, Женя прошел обучение на курсах паллиативной медицинской помощи. Он не рассказывает о своей спонсорской деятельности, но в отделении реанимации мне показывали оборудование, закупленное Евгением и его друзьями.
Меня до глубины души поражают эти люди. Каким патриотом надо быть, какие нужно иметь чувства ответственности, любви и сострадания, чтобы, например, как Шахри, оставить на полторы недели семью, детей, младшему из которых всего семь лет, истратить кучу денег на дорогу от Уренгоя до Москвы, трястись двое суток в маленьком автобусе, каждый день таскать на мусорку огромные мешки, задыхаться от вони морга, спать по три часа в сутки, бегать в 35-градусную жару по этажам с бутылями с водой, на свои деньги покупать пеленки в реанимацию, белье для ребят, мыть ноги раненым солдатикам, обрабатывать раны с опарышами...
И таких людей немало, они не могут беспечно жить, когда рядом беда и необходима их помощь.
Елена из Тулы и Анастасия из Рыбинска, как только освобождаются дни от работы, закупают продукты, белье, на своей машине приезжают в госпиталь и ночами дежурят в травмпункте, встречая машины с ранеными. Лавочку напротив травмпункта, на которой девушки размещают кофе, чай, бутерброды для ребят, в Центре шутливо прозвали “Ресторан “Плакучая ива”. Шутками, заботой, вниманием, необыкновенным обаянием они поднимают настроение раненым бойцам.
- Спроси меня, почему я здесь. Я не знаю, я не могу сказать! Но я чувствую, что мне это нужно и для меня важно, - рассказывает Настя.
Парикмахер Ксения из Ярославля, работая волонтером, ухаживала за молодым бойцом с ампутированными руками. Она нашла его родных, но приехав со смены домой и узнав, что близкие парня не приедут в госпиталь, вернулась в медцентр. Она не смогла оставить бойца одного наедине с бедой, без помощи. Сейчас она переехала в Донецк и работает санитаром в операционной.
Медицинская сестра Галина из Костромы, спортсменка и удивительная красавица, после полугода ежемесячных волонтерских поездок тоже осталась в Донецке, чтобы работать медсестрой в реанимации. После суточных дежурств она навещает раненых в других госпиталях, организует гуманитарную помощь для военных частей, печет пирожки для ребят, ездит в Горловку на станцию переливания крови, потому что там сейчас нужна кровь ее группы.
- Все больше и больше то одним, то другим нужна помощь. То туда едешь, то сюда, то сводишь кого-то с кем-то, то откуда-то появляются новые подопечные, то ты в госпитале, то на станции переливания, то кого-то кормишь, то уже мчишься куда-то, то везешь что-то кому-то... А что делать? Мимо не пройти. Время сейчас такое, - делится Галя. - Вот, например, вышла на меня жена раненого бойца из Пермского края. Она потеряла здесь сына, зятя, теперь тяжело ранен муж. Где Пермь и где Донецк? Не помогать? А заявки от подразделений? Ребята ждут и надеются на помощь тыла, на нас с вами, - утверждает она.
Посчастливилось нам познакомиться и с Виктором Буркалем. Профессиональный парикмахер-стилист из Москвы приехал в РТЦ, чтобы бесплатно стричь ребят. Он работал два дня и для каждого, а всего было больше 30 человек, мастер подобрал подходящую стрижку. Виктор уже начинает планировать новую поездку - Донецк притягивает.
А сейчас очень ждем хороших новостей от санитарки травмпункта Светланы. Света каждого больного поддержит, утешит, окажет необходимую помощь. А у самой - большая беда: по последним новостям со СВО, поселок Нью-Йорк в ДНР полностью освобожден армией России, но мама Светы где-то там. Жива ли? Связи с ней нет больше двух месяцев. Кто-то видел двух женщин в подвале одного из разрушенных домов, но найти их пока не могут.
В трудах и заботах восемь дней пролетают незаметно. Побывав в Донецке, мы становимся другими. Сострадание и любовь переворачивают сознание. Мне хочется и дальше быть рядом с такими замечательными людьми и вернуться в Донецк снова. И конечно я верю, что и мой мобилизованный сын, не дай Бог, но если окажется в госпитале, попадет в руки таких же высокопрофессиональных докторов, неравнодушного медперсонала и заботливых волонтеров.