В Совете Федерации 4 июня прошло обсуждение мер борьбы с теневой занятостью в контексте трансформации трудовых отношений. Речь, конечно же, о появлении новых форм занятости - платформенной и “специальном налоговом режиме”, а также злоупотреблениях при заключении гражданско-правовых договоров вместо полноценных трудовых. Как со всем этим быть и как этому не быть - в материале “Солидарности”.
По данным Росстата, на конец III квартала 2024 года уровень теневой занятости в стране составил 15,8 млн человек, или 21,3% от общего числа занятых. Такие цифры привел глава комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам Анатолий Артамонов 4 июня, выступая на совещании “Трансформация трудовых отношений в условиях цифровизации: преодоление теневой занятости и восстановление социально-трудовых гарантий и фискальной устойчивости бюджетной системы Российской Федерации”. Ущерб российскому бюджету от теневой занятости, добавил сенатор, прогнозируется по итогам текущего года на уровне 11,4 трлн рублей.
В качестве меры борьбы с “серыми” зарплатами Анатолий Артамонов предложил перейти “от системы оплаты труда, привязанной к минимальному размеру оплаты труда, к почасовой оплате”.
“Особое беспокойство вызывает практика подмены реальных трудовых отношений статусом самозанятого. Многие работодатели используют его для маскировки найма сотрудников, игнорируя требования Трудового кодекса. Самозанятые же остаются без ключевых социальных гарантий, включая пенсионное обеспечение и пособия по беременности и родам”, - указал сенатор, во многом солидаризовавшись, таким образом, с позицией ФНПР.
Как заявлял ранее председатель организации Сергей Черногаев, “необходимо тщательно проанализировать влияние текущего эксперимента со специальным налоговым режимом для так называемых самозанятых граждан на экономику страны и принять соответствующие меры по итогам этого анализа”.
- На сегодня нет известных нам исследований, отвечающих на вопрос: сколько вообще должно быть самозанятых в экономике, как они влияют на производительность труда, на рост ВВП и других экономических показателей? - отмечал Сергей Черногаев в феврале этого года на форуме “Кадры”, проведенном Российским союзом промышленников и предпринимателей. - Профсоюзы считают, что если самозанятые являются “точками роста” экономики и развивают свое производство, то государство должно оказывать им меры поддержки с целью перевода их в категорию работодателей и создания новых рабочих мест. Если же самозанятые показывают нулевой результат, тогда их нужно выводить из “тени” и признавать безработными - с последующим переобучением и трудоустройством в реальный сектор экономики.
Таким образом, режим самозанятости в некоторых случаях можно считать своего рода инструментом теневой занятости, хотя этот режим изначально подавался правительством как способ борьбы с ней. В свою очередь, член Общественного совета при Министерстве труда Сергей Песков на совещании 4 июня обратил внимание на то, что в российском законодательстве отсутствует четкое определение понятия “теневая занятость”. И - предложил “обсудить целесообразность создания специального федерального органа, осуществляющего мониторинг ситуации с теневой занятостью в режиме реального времени, выявление ее причин, координацию действий финансовых и социальных государственных органов и выработку рекомендаций по эффективному решению данной проблемы”. То есть в лучших традициях жанра - “создать комиссию”. Хотя, если говорить серьезно, с начала этого года подобные межведомственные комиссии уже работают в каждом регионе страны (см. комментарий). Члены Общественного совета при Минтруде, вроде бы, должны быть в курсе.
Об экономических последствиях предупредил профессор кафедры психологии и развития человеческого капитала Финансового университета при правительстве РФ Александр Сафонов:
“Официально действующие компании оказываются в невыгодных условиях, теряют квалифицированный персонал. Недорогая рабочая сила в теневом секторе подавляет мотивацию бизнеса к модернизации и повышению производительности труда. Создается дисбаланс, препятствующий развитию передовых технологий и высококачественных услуг. Социальные риски, вызванные распространением неофициальной занятости, тоже значительны. Уже сейчас сокращается количество граждан, обладающих необходимым стажем для полноценного пенсионного обеспечения”, - приводит его слова пресс-служба СФ.
В целом же довольно отрадно наблюдать, что и в Совете Федерации, и в других экспертных сообществах довольно ясно понимают опасность распространения такой угрозы, как теневая занятость и ее, так сказать, свежие модификации в виде самозанятости, платформенной занятости и гражданско-правовых договоров. (Ничто из перечисленного, конечно, не является злом в чистом виде, но как инструмент для вывода работника в тень и ухода от налогов опционально может использоваться.) Но куда отраднее наличие предложений по борьбе с проблемой.
Так, Минтруд предлагает прописать в Трудовом кодексе признаки трудовых отношений и наделить Роструд правом обращаться в суд, если работодателем наличие таких отношений скрывается. А Федеральная налоговая служба уже, выявляя махинации с налогами, делится с Рострудом информацией о признаках теневой занятости в проверяемых организациях. Но, говоря о здравых предложениях и действиях, не будем забывать о том, что многое из этого рождается либо в самой ФНПР, либо при ее участии в консультациях с соцпартнерами. Тогда мы как минимум будем знать, что отвечать на пресловутое “А чем вообще занимаются профсоюзы?”. А там, глядишь, сможем и привлечь в свои ряды новых активистов.
Олег Соколов, секретарь ФНПР:
- Что касается предложения бороться с “серыми” зарплатами путем введения почасовой оплаты труда, то оно сопряжено с некоторыми рисками. Мы считаем, что просто вводить почасовую оплату труда без существенного увеличения ее нижнего предела нет никакого смысла. Потому что фактически почасовая оплата труда есть и сейчас - в условиях неполного рабочего времени. Полставки, четверть ставки есть, бывает и меньше. Вопрос в том, сколько за это платят. А установление почасовой оплаты как таковой несет следующие риски: фактически работодатель будет оплачивать только тот труд, когда у работника есть загрузка, и не будет платить ни за время простоя по вине работодателя, ни за другие какие-то перерывы. Если почасовая оплата будет установлена на таком уровне, что в результате при отработке существенно вырастет месячная заработная плата минимальная, тогда еще есть смысл подумать. Но таких предложений нет, и тем более их нет по бюджетному сектору.
Предложение ФНПР - восстановить в полном объеме контрольные функции Роструда, которые сейчас практически парализованы. Есть совсем немного оснований, и то с разрешения прокуратуры, когда Роструд может полноценно вести проверки. Мы считаем, что у Роструда должно быть право на признание отношений трудовыми и на передачу дела [по соответствующему иску] в суд. Сейчас, опять же, это может сделать только прокуратура. Такое право, очевидно, нужно вернуть Роструду, потому что в случае очень многих фактически трудовых отношений происходит их формальная подмена гражданско-правовыми в разном виде. И сейчас это никак не контролируется. Только налоговые службы какие-то мероприятия в этой части проводят, но они, опять же, связаны в основном с пополнением бюджета, а не с восстановлением прав работников. Это первая мера.
Вторая мера: мы считаем, что нужно решать вопрос, связанный с правами на социальное страхование так называемых платформенных занятых. Сейчас ситуация выталкивает значительную часть людей в этот сектор занятости, а основные бенефициары - это работодатели, цифровые платформы, которые экономят на налогах и тем самым лишают людей социальной защиты и прав. Вот тут нужно восстановить экономическую справедливость, и это можно сейчас сделать - ввести обязательное социальное страхование [в данной сфере]. Причем плательщиками сделать именно цифровые платформы, не трогая тех же самозанятых, не меняя их налоговую нагрузку напрямую, но восстановив их права.
И следующий момент: по инициативе профсоюзов с этого года во всех регионах страны начали работать межведомственные комиссии по легализации трудовых отношений. В них есть представители профсоюзов. Опыт этих комиссий мы будем учитывать, обобщать и предлагать какие-то корректировки в законодательстве по итогам их работы.