— Надежда Александровна, первый вопрос — об экономической ситуации во Владимирской области. Так сказать, профсоюзный взгляд.
— На заседании региональной трехсторонней комиссии 7 октября мы обсуждали результаты, которых достигла Владимирская область в первой половине 2019 года. Они неоднозначны. Так, если индекс промышленного производства вырос на 2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, то оборот розничной торговли снизился. Темпы роста реальной заработной платы не успевают за темпами роста потребительских цен. (Реальная заработная плата за полугодие — 100,5%, индекс потребительских цен — 102,4%). При низких зарплатах и высоких ценах город Владимир по итогам первой половины 2019 года оказался в аутсайдерах по отношению средней заработной платы к стоимости стандартного потребительского набора и занял в рейтинге 86-е место из 100 крупных городов. Сейчас средняя зарплата во Владимире 33 тысячи рублей, а в целом по региону — 31 567 рублей. Население закредитовано.
Если говорить о видах экономической деятельности в регионе, то это производство химических веществ и химических продуктов, добыча полезных ископаемых, обрабатывающее и сельское производство, строительство, торговля и туризм. Есть также производство лекарственных средств и материалов и металлургическое производство.
Раньше наш регион был связан с машиностроением, сейчас этих предприятий нет. Они либо признаны банкротами, либо изменили свой профиль деятельности.
— Честно говоря, не ожидала услышать о низкой зарплате в регионе, столь близко расположенном к столице…
— К сожалению, близость к Москве дает свой отпечаток. Это прослеживается в высоких ценах на продукты питания, товары и некоторые виды услуг, а также наблюдается отток рабочей силы, в основном квалифицированных кадров.
Профсоюзы области обеспокоены появившейся информацией о том, что Правительство Российской Федерации отмечает низкий среднегодовой темп роста валового регионального продукта во Владимирской области и прогнозирует на 2020–2022 годы минимальный рост экономики нашего региона. В итоге это может привести к еще большему ухудшению положения нашего населения.
— А во внепроизводственной сфере? Судя по официальным отчетам, повышение зарплат бюджетникам, как того требовали «майские» указы президента, прошло практически во всех регионах.
— Этот вопрос мы тоже поднимали на октябрьском заседании трехсторонней комиссии. Дело в том, что, несмотря на вроде бы достигнутые показатели, повышение зарплаты происходит за счет увеличения учебной нагрузки по сравнению с нормами рабочего времени. Кроме того с повышением МРОТ практически уравнивается заработная плата учителей и воспитателей с зарплатой младшего персонала. Все это привело к массовому обращению педагогов к федеральным властям с основными требованиями — установить размеры единых базовых окладов по профессиональным квалификационным группам работников на уровне не ниже МРОТ. Наши педагоги были вынуждены обратиться в Госдуму, собрали под своим письмом больше 1500 подписей. Похожая ситуация складывается и в сфере здравоохранения. Если у нас у врачей зарплата составляет в среднем 58 тысяч рублей, то она достигается точно так же — работой на 1,5–2 ставки.
В конце сентября на заседании Общественного совета по вопросам ЖКХ председатель областной организации отраслевого профсоюза тоже отметила, что заработная плата работников коммунального хозяйства катастрофически низкая, порядка 15–20 тысяч рублей.
— А если говорить о своевременности выплат? Есть ли факты задержки заработной платы?
— Мы ведем профсоюзный мониторинг. Если Владимирстат представляет информацию, что таких фактов нет, то Госинспекция труда во Владимирской области и наши данные говорят о том, что задержка зарплат имеется. К примеру, на предприятии ОАО «Муромтепловоз» это происходит постоянно: задолженность то гасится, то накапливается вновь…
— Насколько остра проблема безработицы в регионе?
— По официальным данным на 1 июля, безработных во Владимирской области было 7464 человека, на 671 больше, чем в прошлом году. В целом по области показатель составляет 1%, но есть муниципальные образования в регионе, где он существенно выше.
В сельских учреждениях культуры прослеживается неполная занятость. Но есть еще так называемая скрытая безработица. На эти факты мы обратили внимание властей на заседании трехсторонней комиссии. Мы пригласили профактив из муниципальных образований, и они рассказали, что происходит на местах. Показали реальную картину, а не удобные цифры. Нас услышали, и в ближайшее время должно пройти совещание по поводу проблем в сферах образования и культуры.
— Сейчас, наверное, уместен противоположный вопрос — о нехватке кадров во Владимирской области.
— К сожалению, это есть. Так, в регионе не хватает порядка 1000 медработников. И здесь сказывается близость к столице, куда едут как врачи, так и учителя. К примеру, зарплата учителя в области в среднем 29 тысяч рублей, а в Москве доходит до 110 тысяч. Естественно, многие жители близлежащих районов, таких как Киржачский и Александровский, ездят на работу в Москву. А многие ездят в Нижний Новгород, где заработки тоже выше, чем в нашем регионе.
— Есть ли у профсоюзов области право законодательной инициативы?
— Такого права у нас нет, но мы свои предложения в виде законопроектов продвигаем через профсоюзных депутатов. В любом случае добиваться принятия предложений непросто. Но есть хорошая пословица: под лежачий камень вода не течет.
С администрацией области мы работаем в рамках социального партнерства. У нас есть трехстороннее соглашение, которое в регионе заключается с 1994 года. Мы работаем в тесном контакте с департаментами, с губернатором и с вице-губернаторами.
— Какие профсоюзные инициативы были приняты у вас в последнее время?
— Если за последние пять лет, то это региональный законопроект о льготном ипотечном кредитовании работников здравоохранения. С такой инициативой выступил Владимирский обком профсоюза работников здравоохранения РФ, мы предложение поддержали и лоббировали принятие законопроекта на всех уровнях. Понимаете, просто так положить бумагу с предложением и уйти — это ничего не решить. Нужно уметь доказать его необходимость. Нам это удалось, и закон был принят. Насколько мне известно, многие врачи уже получили ипотеку на льготных условиях.
— Во многих регионах до сих пор не решены проблемы различных категорий льготников, возникшие в 2015 году с принятием Социального кодекса. Люди попросту теряли прежние гарантии. Насколько остро эта проблема проявилась в вашей области?
— Да, такая проблема возникла у сельских учителей и педагогов. Я имею в виду льготы по оплате коммунальных услуг. В нашем случае сельские бюджетники этих льгот были лишены. Мы обращались в законодательное собрание, и в соответствующие законопроекты были внесены изменения. Льготы были возвращены.
— Какие инициативы планируете продвигать в ближайшее время?
— Сейчас мы обратились в законодательное собрание с проектом программы «Организация санаторно-курортного лечения работников бюджетной сферы Владимирской области». В качестве аргументов за принятие данной программы мы привели и дефицит бюджетных кадров, и сложность труда медработников, и ответственность и напряженность труда педагогических работников, и низкий уровень оплаты труда. Сейчас наша программа проходит стадию обсуждения.
— В чем суть предложений профсоюзной стороны?
— Хотя у нас в регионе многое делается для поддержки именно бюджетников, но программа должна стать дополнительной мотивацией для привлечения кадров. Речь идет о предоставлении бесплатных путевок работникам бюджетной сферы для оздоровления в санаториях региона, и для санаториев это тоже будет хорошей поддержкой.
В июне текущего года был принят областной закон «Об установлении Дня профессиональных союзов Владимирской области». В нашем регионе впервые за все время существования профсоюзов появился такой день. Я считаю, что это признание значимости работы наших профсоюзов.
— Порой вопрос, касающийся целой отрасли региона, бывает проще решить, чем разобраться с проблемной ситуацией на отдельно взятом предприятии. Наверное, за годы работы в профсоюзах вы не раз сталкивались с подобным?
— Ситуации были разные. К примеру, несколько лет назад возникли проблемы с градообразующим заводом «Освар» (от «осветительная арматура». — Н.К.) в Вязниках. Планировалось предприятие там закрыть и перевести в другой регион (группа компаний «СОК»). Отчаявшиеся работники хотели перекрыть федеральную трассу, добиваясь сохранения завода. Вмешались отраслевой профсоюз, его областная организация и наше профобъединение. Мы были участниками переговорного процесса. В итоге удалось прийти к компромиссу. Конечно, определенное сокращение штата было проведено, но предприятие работает, его коллектив сохранен. А вот добиться сохранения бывшего ранее знаменитым Владимирского тракторного завода не удалось. Сейчас он признан банкротом.
Еще один завод — «Автоприбор», тоже расположенный во Владимире. За его сохранение мы боролись лет пять. Проблема была в том, что собственник взял кредиты, но вот на их возврат взять деньги было неоткуда — нет заказов, нет сбыта продукции. В отношении бывшего генерального директора даже было заведено уголовное дело. В итоге завод сохранили — пришел новый собственник, а вот первичку сохранить уже не удалось. Сейчас думаем о том, чтобы восстановить там профорганизацию.
Есть предприятия нового формата, такие как завод «Гусар» в Гусь-Хрустальном районе. Отлаженное производство, высокая заработная плата — начинающий работник уже получает порядка 40 тысяч! Но директор пока не поддерживает идею создания профорганизации.
Ну и еще один пример, совсем недавний. На автовокзале Владимира началась реорганизация, и нам пришлось вмешаться, потому что члены профсоюза стали жаловаться на незаконные действия руководства. Вызывают человека и говорят: «Ты здесь уже не работаешь. Пиши заявление, уходи по собственному желанию». Буквально запугивали людей. Пришлось пообщаться с директором, провести проверку, нас поддержала Госинспекция труда, и процесс сокращения вошел в законное русло.
— Надежда Александровна, тема снижения численности членов профсоюзов, к сожалению, остается актуальной. Насколько эта проблема характерна для вашего региона?
— При подведении итогов на 1 января 2019 года численность членов профсоюзов в нашем профобъединении снизилась почти на 3,5 тысячи человек. Сейчас в профсоюзных рядах насчитывается порядка 98 тысяч работников, а вот трудоспособного населения в регионе больше полумиллиона. Так что нам есть с кем работать, есть кого привлекать в профсоюзные ряды. Однако среди не охваченных профсоюзами большинство составляют индивидуальные предприниматели.
К сожалению, есть такая тенденция, что человек обращается в профсоюз за помощью, получает ее, а когда вопрос решается — выходит из профсоюза. Он говорит: а мне больше ничего не надо, я уже все получил. К тому же, когда повышается зарплата (чего всегда добиваются профсоюзы), работник иногда меняет свое отношение к профсоюзному членству: сумма-то профвзноса возрастает.
— Как привлекаете людей в профсоюзы?
— Что мы для этого делаем? У нас 1538 предприятий и организаций, где действуют профсоюзы, почти на 90% охвачены коллективными договорами. А в колдоговорах, как вы знаете, предусмотрены все льготы и гарантии, защита работников при сокращении и увольнении, вопросы охраны труда, оздоровление членов семьи. И то, что эти пункты появились в документе, во многом заслуга профсоюзной стороны.
Если взять отраслевые организации профсоюзов, то по вопросам мотивации очень хорошо работает обком Общероссийского профсоюза образования — крупнейший в профобъединении. Они создали кредитный союз, работники могут получать беспроцентные займы. Это очень хорошая мотивация. В сфере здравоохранения тоже есть определенные льготы для членов профсоюза. Если взять в целом по профобъединению, то, допустим, мы предоставляем скидки членам профсоюзов на приобретение путевок. А сейчас пошли дальше, пытаемся пробить предоставление бесплатных путевок за счет бюджета области.
— Во многих профобъединениях и региональных организациях отраслевых профсоюзов действуют программы профсоюзного дисконта. Называются они по-разному, но суть одна — скидки и кешбэки для членов профсоюза на определенные товары и услуги. Такой вариант мотивации не рассматривали?
— Если говорить о профсоюзных льготах, то такая попытка у нас была, но очень неудачная. Мы пытались сделать корпоративную мобильную связь, работали с компанией «МТС». Но оказалось, что сами члены профсоюза зачастую отдают льготную «симку» родственникам, и требуемый эффект достигнут не был. А для нас было важно, чтобы профсоюзная информация путем рассылки СМС на номера телефонов доходила до членов профсоюзов. Увы, как показал анализ, чаще всего она не попадала к адресату.
Сейчас мы прорабатываем вопрос дисконтных карт. К нам обратилась компания, которая предлагает систему льгот и скидок для членов профсоюзов. Есть предложения подключиться к программе «Профдисконт». Потому что, действительно, любая скидка желательна и ощутима. Но вот то, что предлагают нам в уже проработанных системах, не очень подходит для нашего региона. Потому что скидки предоставляются только в крупных компаниях, а во многих населенных пунктах их представительств нет. А значит, карта будет бесполезна.
— Как вы считаете, что необходимо сделать на уровне региона, чтобы профсоюзная работа стала более эффективной?
— Я поддерживаю ту работу, которую проводит ФНПР по объединению, укрупнению профсоюзов. Да, это всегда очень трудно. Но у нас такое объединение произошло: был создан областной комитет Российского профсоюза работников промышленности. Эффект от объединения, конечно же, есть. Те мелкие первички, которые раньше на уровне региона фактически не видели никакой работы, попав в организацию крупную, оживились и активизировались. Поняли, что нужны. Люди на местах сами хотели этого объединения.
К примеру, раньше я вообще не видела работы профсоюза в текстильной отрасли. Но сейчас ситуация изменилась. Председатель областной организации РПРП посетил все предприятия этой отрасли, узнал имеющиеся у них проблемы. И теперь обком оказывает реальную помощь своим членским организациям. Все зависит от лидера.
К сожалению, у нас до сих пор остались профсоюзные руководители, которые, просидев не один год в кресле председателя, ни разу не встретились с профактивом и руководством предприятий, где действуют первички профсоюза. Не считают это необходимым. Так что и человеческий фактор исключать нельзя.
— Согласна с вами. Просто, как мне кажется, некоторые профработники несколько иначе видят цели профсоюзной работы. Взносы собрали — и адью…
— Меня, если честно, иногда выбивают из колеи доводы вроде такого: «Я не могу нормально работать, так как директора отраслевого департамента часто меняются». Тогда я обычно говорю: «За мои девять лет работы в регионе сменился уже третий губернатор… Если следовать этой логике, то нужно просто поставить крест на профсоюзной работе в области. Идите — и налаживайте контакт! Не можете — ищите причину, почему так происходит, ищите пути для взаимодействия!»
Вы себе представить не можете, что многие профсоюзные работники в отраслях буквально до прошлого года не имели электронной почты! Или до сих пор не умеют ею пользоваться и учиться не хотят. Дескать, зачем? Когда человек перестает прогрессировать, развиваться в профессиональном плане, наверное, надо найти силы и сказать себе: «Стоп! Я ухожу». Ведь если человек сам не примет такого решения, он будет опять переизбираться. А при таком руководстве организация теряет членов профсоюза, что и понятно. Я предлагала на съезде ФНПР ограничить возможность избрания на руководящую профсоюзную должность двумя-тремя сроками. Предложение не нашло поддержки. Да вообще-то и дело не в возрасте профсоюзного лидера, а в его отношении к работе, в его личностных качествах, в профессионализме.
Вероника ДРЕМОВА