Начать надо с официального. Мария Степановна Макарова, 1940 года рождения, с 1973 по 2010 год проработала председателем организации профсоюза работников АПК Энгельсского района Саратовской области. Под ее ответственностью было 65 профсоюзных организаций, 25 тысяч членов профсоюза. За свой труд награждена медалью губернатора Саратовской области “За любовь к родной земле”. “Солидарность” с удовольствием расскажет о профлидере, в чьей судьбе к тому же, как в капле воды, отразилась жизнь российского села.
На фото: Мария Макарова (справа) с Клавдией Степановой, зампредом Саратовской областной организации Профсоюза работников АПК РФ
Но я хочу начать с неофициального. С силы характера и харизмы. “Пример Марии Степановны оказался для меня таким ярким, что я посвятила свою жизнь профсоюзу, чтобы, как и она, защищать людей”, - скажет ее преемница, Татьяна Печерская. Пусть история Татьяны Николаевны и будет первой…
- Как вы познакомились с Марией Степановной и какая ситуация позволила вам составить представление об этом человеке?
- Я тогда работала ветеринарным врачом на клеевом заводе в городе Энгельсе, и среди членов профсоюза распределяли дачные участки. Выделили участок и мне. Потом мне предложили работу на другом предприятии, я уволилась, а через полгода меня вызвали в профком клеевого завода: “Вы теперь не наш работник, участка мы вас лишаем”. От обиды я сначала растерялась, а потом решила: раз мне отказывает заводской профсоюз, значит, буду звонить в профсоюзную районную организацию. Набрала номер, голос на другом конце провода представился: “Макарова Мария Степановна”. Рассказываю свою историю, а мне: “Татьяна Николаевна, подождите два дня”. Через два дня звонок Марии Степановны: “Вы не против, если ваш участок будет рядом не с работниками клеевого завода, а с вашими коллегами, ветеринарными врачами?” Оперативность Марии Степановны, ее участие произвели на меня такое впечатление, что я, придя на новое место, сразу же вступила в профсоюз. И так активно включилась в работу, что меня вскоре выбрали в профком, а потом - председателем первичной профсоюзной организации.
- Мария Степановна, ваше сельское детство было нелегким. Помог ли вам этот опыт лучше понимать обращающихся к вам за помощью людей, когда вы стали профсоюзным лидером? - пытаюсь я отыскать корни такого обостренного чувства справедливости моей второй - и главной - собеседницы.
- Я родом из села Денисовка Суземского района Брянской области. Родилась за год до войны, а в августе 1941 года в мой дом пришли немцы. Жители Денисовки - женщины, дети, старики - убежали в леса (благо их много на Брянщине). Там понастроили землянок, но немцы нас обнаружили и угнали в концлагерь для гражданских лиц на территорию нынешней Украины. Когда наша армия освободила Брянщину, мы вернулись в свое село, оно было сожжено немцами дотла. Я помню оккупацию только обрывками, а мама так натерпелась, что не хотела ничего говорить о войне. Очень тяжело это было. Представьте, у меня был брат, на 6 лет старше меня, немец бросил окурок, он наклонился поднять, а немец его чуть не застрелил. Мама бросилась немцу в ноги, чудом вымолила.
Жизнь, конечно, после войны была нечеловечески трудна. Но уже став взрослой, я всегда очень хорошо понимала людей. Очень хорошо. Как только я видела несправедливость, все мои усилия направлялись на то, чтобы ту несправедливость ликвидировать. Всю мою жизнь.
- Как вы попали на профсоюзную работу?
- Я всегда была очень активным человеком, не отказывалась ни от чего. После института устроилась работать экономистом в межколхозную строительную организацию в Энгельсе, через год меня избрали председателем профсоюзного комитета. Мне тогда было 24 года. А в 33 года предложили место председателя районного профсоюза, и на этой должности я проработала 35 лет.
- В каких сложных ситуациях вам как профсоюзному лидеру приходилось вступаться с людей?
- В советское время профсоюз имел большой общественный вес. Например, тогда - в отличие от сегодняшнего дня - квартиры людям давали бесплатно, а при их распределении обязательно учитывалось мнение профсоюзного комитета. Если это нарушалось, приказ директора признавался недействительным. Однажды ко мне в профсоюз обратилась одна доярка, замечательный человек, профессионал - у нее были самые высокие показатели надоев на ферме. Она разошлась с мужем и пыталась получить на себя с ребенком отдельную комнату. А у мужа была трехкомнатная квартира, и ей не давали комнату из-за того, что она была прописана квартире мужа. Я пошла в администрацию района. У нас тогда помощником главы района работала замечательная женщина, Татьяна Васильевна Петровская. Объясняю: “Представляете, передовая доярка, а они придумали ей комнату не давать!” И не успела я до райкома доехать, как мне уже звонят с предприятия: “Мы все переиграли”. И дали этой женщине комнату. Она потом приехала ко мне, говорит: “Господи, как я вам благодарна!” И сколько за 35 лет я видела такого...
- Тяжелейшим временем для аграрного сектора, как и для всей экономики, стали 1990-е годы. Как тогда работалось профсоюзному работнику на селе?
- Ничего было невозможно сделать. Все распадалось - колхозы, агропредприятия, профсоюзные комитеты. Люди выходили из профсоюза. Новый руководитель сельхозпредприятия приглашал председателя первички и говорил: “Никакого профсоюза мне тут не нужно”. И никто ему не указ, потому что нет никакой власти. То беззаконие, которое творилось, невозможно передать. Вот мы сидим на районном совещании, делаем перекличку. “Колхоз такой-то?” - “Ликвидирован”. - “Совхоз такой-то?” - “Ликвидирован”. Очень трудное было время. И тогда профсоюз наш рухнул. При этом налицо был полный букет нарушений трудовых отношений - и незаконные увольнения, и невыплата зарплат.
Но дело в том, что и профсоюз работодатели в тот момент уже не признавали, и власти уже не было, к которой можно было за поддержкой, как раньше, обратиться. Мы приходили к руководителям-нарушителям, а они смотрели на нас как на досадную помеху. Но что-то все равно пытались сделать. Вот на молочном комбинате директор увольняет председателя профкома из-за того, что она вроде бы “проводит за его спиной агитацию ему не подчиняться”. Приглашаю этого руководителя, спрашиваю, в чем дело? Он говорит: “Она против меня”. Возражаю: “Ничего подобного. Я не слышала ни разу (и это правда), чтобы она против вас выступала”. Потом звонит: “Вопрос решен, пусть работает”. В другом совхозе директор увольняет председателя профкома. Я приезжаю: “Как это - увольняете? Она же председатель профсоюзного комитета, ее люди избрали”. Восстановили человека в итоге.
- Профсоюз все же повлиял на то, что жизнь людей стала немного налаживаться, - вступает в разговор Татьяна Николаевна. - Тогда же массовые сокращения были, годами людям не выплачивали зарплаты. И за защитой шли к ней. На предприятиях талоны выдавали - также с помощью профсоюза. А ведь еще и бартер был. Работает человек, скажем, на саломыловарне, ему мылом зарплату выдавали, и куда хочешь, туда с ним иди. Люди обменивались потом этими бартерными вещами. И всем этим тоже профсоюз занимался. Это было унизительно - вместо того, чтобы отстаивать трудовые права, профсоюз раздавал кофточки. Или вот пример - одно из сельхозпредприятий должно было внести определенную сумму профсоюзных взносов. И они привезли вместо денег тушки баранов, мы их продавали и докладывали потом вырученные деньги в кассу, чтобы погасить долги.
Практически все крупные перерабатывающие предприятия разорились, их профсоюзы канули в Лету. Когда появились фермерские хозяйства, Мария Степановна ездила по всему району, договаривалась с владельцами, пытаясь создать новые первички. Она тогда очень много работала, и были руководители, которые хотели от нее избавиться, потому что она такая - несгибаемая, если шла свои идеи отстаивать, ни на что не оглядывалась. Она даже преемника не могла себе найти, потому что люди боялись идти на ее место - сколько тычков она получала! Ее упрекали во всем: колхозы распадаются, животноводство умирает, - во всем она была виновата. И однажды на конференции она выступила с отчетом и сказала: “Я ухожу”. Тут уж, не сговариваясь, мы, председатели первичных организаций, ее отстояли. Но здоровье у нее от этих битв сильно пошатнулось...
- У меня были замечательные председатели профкомов, - возвращает слова поддержки своим коллегам Мария Степановна. - Даже когда уже практически никаких совхозов и колхозов не осталось, они все равно работали, старались поддержать людей. Сейчас у Татьяны Николаевны первички в основном на перерабатывающих предприятиях, из сельских профсоюзов у нас остался один бывший совхоз «Энгельсский», и то потому, что мы упросили директора не ликвидировать профсоюз. Татьяна Николаевна приезжает в хозяйство, предлагает людям объединиться, а люди уже не рвутся объединяться. Там, где первичка ликвидирована, больше не пишут заявлений в профсоюз. Татьяна Николаевна приезжает поговорить с руководством сельхозпредприятия, а кто она для директора, если там даже профсоюза нет? Она постучится-постучится, как в глухую стену, и все. Профсоюзам нужна поддержка, без поддержки работать невозможно. Иначе общественной организации, которая защищает права людей на селе, просто не будет.
* * *
15 августа Марии Степановне Макаровой исполняется 85 лет. Вместе с ее коллегами и всеми, кому она помогла и кого поддерживала всю свою долгую и честную жизнь, “Солидарность” поздравляет Марию Степановну с этим юбилеем, желает ей здоровья, сил и - по-прежнему - веры. В себя, в свое дело и в людей.