Совсем недавно ученики и учителя всей страны отметили День знаний. Но, к сожалению, в России есть места, где школьные уроки прерываются сигналами воздушной тревоги, а первоклассники хорошо знают адреса бомбоубежищ. Белгород - одно из них. “Солидарность” взяла интервью у четырех белгородских педагогов.
Нина Николаевна, заместитель директора школы.
- Как для вас все началось? Стало понятно, что наступила новая реальность, которая коснется и учителей, и учеников?
- С самого первого дня. Мы проснулись от гудящих в небе самолетов. Это было как в кино, когда думаешь, что все это тебе снится. Звонишь коллегам, а тебе отвечают: “На границе бои”. 24 февраля в школу пришло семь человек. Было страшно. Постепенно пришло осознание: как раньше уже не будет.
Мы с первых дней с родителями, детьми, коллегами организовали движение “Из дома - с любовью” и начали помогать нашим ребятам. Наверное, это нас и спасло. Даже потом, когда нас всех увели на дистанционные занятия, мы продолжали отправлять “за ленту” сладости, писать письма.
В сентябре 2022-го мобилизация вновь коснулась выпускников нашей школы. К сожалению, среди них уже есть погибшие. В память о них мы открыли в школе “Парту героя” и мемориальную доску, а ребята-спецназовцы приходят, чтобы провести для детей уроки мужества.
Мы очень признательны нашим защитникам. Несмотря на все жизненные тяготы, мы не опускаем рук. Даем детям знания, объясняем, что нелегкий жизненный опыт тоже может научить важному.
- Как за три года изменился школьный быт?
- В школах были организованы зоны безопасности. Все наши учителя прошли курсы первой медицинской помощи. С 2022 года ежедневно проводим уроки безопасности - рассказываем детям, как вести себя при обстрелах, при появлении БПЛА, что делать, если увидел незнакомый предмет. Приглашаем специалистов медицины катастроф, которые показывают, как оказать первую помощь. И это касается всех детей с первого по одиннадцатый класс.
Точно так же работают и детские сады. Часть детей перевели на дистант, но у некоторых родителей такая работа, где нельзя прерывать производственный процесс, поэтому в детских садах созданы дежурные группы. Там дети учатся алгоритмам поведения в критических ситуациях.
- Повлияли ли эти тяжелые события на детей?
- Война задела семьи многих наших детей. У кого-то на СВО отцы и братья, у кого-то повреждено жилье, у кого-то при обстрелах были ранены родители. Мы - учителя, городские власти, профсоюзы - всячески стараемся их поддерживать. В нашей школе двое детей получили ранения, младшеклассники другой белгородской школы погибли на стадионе - вышли гулять и попали под “прилет”. И когда 30 декабря был этот страшный обстрел на катке, там тоже погибли дети из белгородских школ. Наши дети взрослеют. Они стараются меньше баловаться, понимают, что нужно уделять больше времени учебе, ценят возможность учиться вживую. Одиннадцатиклассники очень переживали из-за ЕГЭ, а в итоге в 2025 году из 22 выпускников у нас было 12 медалистов.
- Вы сильно устаете - морально и физически, - работая в таких условиях? Что для вас самое тяжелое?
- По-человечески, конечно, устаю. Из-за переживаний. Одно дело, когда дети находятся в школе - тут есть укрытия. Но мы очень волнуемся, когда они идут утром или возвращаются домой, - не дай бог в это время случится обстрел. Ждешь не дождешься их сообщений: “Мы дома”. Вот это и есть самое тяжелое.
- Помогает ли вам в это непростое время профсоюз?
- Наша школа тесно сотрудничает с городским профсоюзом. И учителям, и нашим ребятам на СВО они помогают очень много. Нам выделяют путевки на отдых, на оздоровление - в первую очередь, конечно, коллегам, которые пострадали при обстрелах, у которых мужья ушли добровольцами. Мы стараемся принимать участие во всех мероприятиях, которые предлагает профсоюз, это сплачивает людей. Это одна из возможностей хотя бы немножко забыть о постоянном напряжении, в котором приходится работать.
Евгения Сергеевна, педагог дополнительного образования.
- Что заставило вас осознать радикальность перемен?
- Для всего города, это, наверное, случилось 30 декабря 2023 года, когда ВСУ обстреляли центральную площадь города с катком и новогодней елкой. У нас там стояла припаркованная машина. После обстрела в ней было четыре дырки размером с палец. Один из осколков попал в подголовник детского кресла. Когда я увидела это, спросила себя: “Что, если бы там сидел мой ребенок?”
Лично же для меня все поменялось в марте 2024 года. Тогда шли выборы президента России, и наш город обстреливали беспрерывно. Было очень много попаданий в дома моих родных, близких, друзей. “Прилетело” и ко мне. Была уже поздняя ночь, когда на улице начались громкие хлопки. Супруг кричит мне: “Быстро в укрытие!” Выбегаю в коридор, и в этот момент в окно влетает осколок. После этого я взяла билет и с ребенком на месяц уехала к знакомым в Москву.
Ты испытываешь страх, что в любой момент - дома, на улице, на работе - может прилететь снаряд, и ты не в состоянии защитить ни себя, ни своих близких. Этот опыт оказался для меня настолько травмирующим, что я не смогла с ним справиться без помощи психолога. Конечно, мы боимся, но мы не имеем права показать свой страх. Мы учимся направлять страх в конструктивное русло, в действие. Иначе он сожрет изнутри.
- Какой была поддержка со стороны профсоюзов?
- Службу бесплатной психологической помощи для учителей организовал профсоюз. Сейчас мы живем в более-менее стабильной ситуации.
Марина Анатольевна, учительница начальных классов.
- Как война коснулась вас лично, как изменила вашу педагогическую и человеческую жизнь?
- В кругу моих знакомых и коллег нет людей, которых не коснулась СВО. Наши мужчины - родные, друзья, сослуживцы - принимают участие в боевых действиях. Лично мой, к сожалению, ныне покойный, брат - участник специальной военной операции. Он не был убит в бою, но получил две контузии, из-за чего у него обострились хронические болезни. Он приехал с войны абсолютно больной и через три месяца умер.
Мы на Белгородчине постоянно собираем помощь нашим ребятам - медикаменты, необходимые вещи - и сопровождаем посылки детскими письмами. Сначала я воспринимала эти листочки как легкое дополнение к куда более серьезным закупкам, пока не спросила брата, нужны ли им, военным, эти детские письма? Оказалось, ребята берегут их, носят как талисманы - у сердца. Это напоминание о доме, о том, что где-то есть жизнь, ради которой все происходит. И сейчас в письма мы с учениками особенно стараемся добавить частицу тепла.
- Когда вам как педагогу и человеку нужна была поддержка, получили ли вы ее от профсоюзной организации?
- Конечно. Меня поддерживали и школа, и профсоюз. Когда настоящее горе, тебе не до просьб, но люди откликаются сами, безо всяких запросов и обращений.
Татьяна Викторовна, преподаватель истории.
- В какой момент для вас наступило осознание, что теперь надо будет жить и работать в прифронтовом городе?
- Когда после обстрела города 30 декабря 2023 года нас посадили на дистант. Я и мои коллеги очень переживали за качество образования. Например, я получила пятые классы, которые за четыре года начальной школы учились очно - сначала из-за ковида, потом из-за СВО - максимум полгода. Живя в прифронтовом городе четвертый год, мы привыкли. Знаем, что нужно делать в случае тревоги, у нас не возникает паники. Конечно, когда нужно спускаться в укрытие, это дезорганизует учебный процесс. Но если у меня небольшая группа старшеклассников, то и в укрытии мы найдем возможность завершить урок. Иногда это помогает и детям, и педагогу отвлечься от страшной реальности.