Бег на месте

Все выступавшие огласили свои позиции, о которых было известно заранее и которые содержательно никак не повлияли на оппонентов. Скажем, уже несколько месяцев звучит аргумент о демографической нагрузке, которую несет каждый работающий со стороны увеличившегося числа пенсионеров, по сравнению с цифрами полувековой давности. И уже два месяца этот аргумент опровергают другим: производительность труда этого работающего за те же полвека существенно увеличилась. И теперь, выражаясь словами Салтыкова-Щедрина, один мужик может прокормить не двух, а уже четырех генералов. Точнее - пенсионеров. Но вся эта аргументация выглядит бессмысленно с точки зрения эффекта, поскольку не оказывает никакого влияния на сторонников “демографической нагрузки”.

Формально слушания завершились созданием рабочей группы, состоящей из представителей разных ведомств и общественных организаций. И если мы используем исторический опыт - это выглядит неплохо. Например, в начале 2000-х годов аналогичная рабочая группа смогла свести во взаимоприемлемый вариант несколько версий Трудового кодекса, сторонники которых уже были готовы к взаимному побоищу.

Но эффективность такого рода работы высока только тогда, когда стороны готовы друг друга слушать, приводить и опровергать аргументы, а также чем-либо поступаться в своей позиции. То есть осуществлять взаимную коммуникацию. Как раз то, чего пока что нет. И это удивляет более всего, как и то, что совершенно неясно: на что можно списать это отсутствие коммуникации?

Я уже читал совершенно причудливые варианты ответов на эти вопросы. Начиная с того, что власть в стране переменилась, и заканчивая тайным планом ВВП, который направлен на… И далее следовало перечисление целого списка шагов - радикального и экзотического свойства. Притом что доселе президент всегда очень осторожно подходил к внутриполитическим изменениям - экономическим и особенно социальным. Именно поэтому сейчас от его позиции арбитра зависит очень многое. Собственно, и пауза, которую мы видим сейчас (этот материал написан 27 августа), скорее всего, вызвана пониманием этой ответственности.

Однако свято место пусто не бывает. И это пустое пространство в течение августа заполняется не только искусственно поддерживаемыми телевизионными мифами “все уже решено”, “альтернативы нет”, “ученые-экономисты говорят…” и т.д. - тезисами, выдержанными в стилистике ранней перестройки. Оно заполняется неверием в ответственность и справедливость власти. Это неверие не уничтожишь отказом от небольшой части околовластных льгот. Вообще-то, под угрозой окончательного разрушения “крымский консенсус”, то есть, наверное, высочайший в новейшей российской истории уровень поддержки гражданами России своих политических лидеров. И если это произойдет, лишь через некоторое время мы поймем, что потеряли, а власть - стоило ли оно того.

P.S.

28 августа президент Владимир Путин заявил, что сформулировал свою позицию, и что она будет оглашена в самое ближайшее время. В российской политической палате мер и весов мнение президента - самая большая гиря и, одновременно, самый длинный аршин. (Естественно, после мнения народа, который по Конституции - единственный источник власти.) Теперь осталось узнать: на какую чашу ее положат и что им намеряют? В любом случае, политические велосипеды тронутся с мест.

Как там говорили в древности - “Лучше ужасный конец, чем ужас без конца”?