На заседании Общественного совета при Минтруде обсудили закон и этику

Фото: Николай Федоров / "Солидарность"

Назад Вперед

На фото - замминистра труда Сергей Вельмяйкин и зампред ФНПР Давид Кришталь перед заседанием Общественного совета 19 марта

КОДЕКС СТРОИТЕЛЯ КАПИТАЛИЗМА

На заседании Общественного совета (ОС) при Минтруде, которое состоялось 19 марта, замдиректора департамента оплаты труда Татьяна Маленко докладывала, что Минтруд уже подготовил законопроект о разработке кодексов профессиональной этики:

- ...Предусматривается разработка комплекса мероприятий по развитию институтов самоуправления и принятию кодексов профессиональной этики. Законопроектом предлагается наделить правами федеральные органы исполнительной власти...

Уложилась Маленко буквально в три минуты, не затрагивая каких-либо подробностей, даже существенных. Что уже настораживает. Как и то, собственно, что вопрос о разработке кодексов профессиональной этики лег на плечи департамента оплаты труда. Говоря откровенно, здесь впору было бы и запаниковать, но за круглым столом в министерстве собрались люди крепкие.

Так, зампред Общественного совета Елена Герасимова сообщила, что члены возглавляемой ею комиссии по труду и занятости ОС просидели за обсуждением этого вопроса целых четыре часа. И, судя по всему, их нервозность, если она и была, переросла за это время в уверенность. В уверенность в том, что государство не должно вмешиваться в вопросы профессиональной этики. За что гражданке Герасимовой отдельное, без иронии, спасибо.

- Несмотря на то, что идея разработки кодексов профессиональной этики связана с тем, чтобы усилить участие работников в самоуправлении организацией, мы считаем, что законопроект понижает степень самоуправления. Потому что предполагается, что кодексы должны разрабатываться органами исполнительной власти... могут приниматься работодателями, превращаться в локальные нормативные акты. Подход, при котором они превращаются из актов, принятых на добровольной основе, в законодательные и локальные нормативные акты, кажется нам неправильным, - заявила Герасимова.

Трудно было при обсуждении этого вопроса усидеть на месте, хотелось поддержать Герасимову и вставить в разговор и свои пять копеек. Ведь, по сути, речь шла о том, давать ли главреду “Солидарности” право уволить меня, например, за хруст костяшками пальцев или не давать. (Он бы, конечно, таким правом не воспользовался, ну так ведь и Путин на “красную кнопку” не нажимает, зато весь мир как-то странно косится...) Но формат заседания не предполагал инициатив от журналистов. Поэтому скажу здесь.

Государство не должно иметь права вмешиваться в вопросы профессиональной этики - это дело самих профессиональных сообществ. Потому что любая регламентация государством какой бы то ни было сферы жизни предполагает систему поощрений и наказаний. Как примеры - уже существующие кодексы: Административный, Уголовный, Налоговый - вещи сами по себе необходимые, но имеющие, что естественно, репрессивную природу.

И используются эти жизненно необходимые любому государству вещи как во благо, так и во зло - для наказания невиновных и награждения непричастных. В качестве примера можно привести п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ: “Совершение работником, выполняющим воспитательные функции, аморального поступка, несовместимого с продолжением данной работы”. По этой статье в ноябре 2013 года был уволен доцент кафедры физики и медэлектроники РНИМУ им. Пирогова Игорь Сирко. Причем весь “его проступок” заключался в том, что в аппарат президента пришло подложное письмо от имени Сирко (см. "Солидарность" № 3, 2014.)

Этот пример позволяет сделать вывод о том, что даже разработанные и действующие кодексы профессиональной этики не должны служить законным поводом для увольнения их нарушителей. Основным (если не единственным) побудительным мотивом соблюдения такого кодекса должна выступать, по идее, возможная обструкция со стороны коллег в обратном случае. У журналистов, например, есть свой кодекс профессиональной этики. Его суть коротко можно выразить слоганом, как ни странно, от Владимира Жириновского: не врать и не бояться. Ну, и не навредить, конечно. Но субстанция эта гораздо тоньше, чем статьи УК о клевете и нанесении ущерба. И из-за преступления черты, как правило, не увольняют - из-за него увольняются.

Так что перейдем к следующей теме.

ПОКУСИЛСЯ НА СВЯТОГО

Как помнят наши читатели, в начале марта президент Путин подписал указ о сокращении зарплаты самому себе и высшим чиновникам государства на 10% с 1 мая по 31 декабря этого года. Под президентские “санкции” подпал сам Путин, а также премьер-министр, генпрокурор, председатель и служащие Следственного комитета, сотрудники аппаратов правительства и президента. Тренд подхватили многие региональные лидеры, и теперь чиновники на местах тоже могут не сомневаться в том, что их зарплаты урежут (см. "Солидарность" № 9, 2015).

Так вот, глава Росуглепрофа Иван Мохначук заявил на заседании совета при Минтруде, что президентский указ не соответствует российскому законодательству и даже более того - неконституционен. Профлидер напомнил, что по закону зарплаты можно только повышать либо “замораживать”, но уж никак не снижать. Вопрос, что же тогда делать с президентом, нарушающим закон, казалось, сгустился над головой Ивана Ивановича плотной массой. Я бы сказал, если б в здании министерства нашелся топор, то на этот вопрос можно было бы подвесить и топор. Что, конечно, голове Ивана Ивановича ничего хорошего не сулило бы.

Впрочем, не лишним будет вспомнить, что чуть раньше, в конце февраля, идее относительно урезания собственных зарплат бесстрашно высказали свое “фи” некоторые депутаты. И ничего, живы-здоровы. Правда, проводником той инициативы выступил не президент, а вовсе даже председатель Госдумы Сергей Нарышкин. И сократили они в результате (зарплата, перефразируя легендарного предшественника Нарышкина, не повод для дискуссий) собственный доход, а не чей-либо еще. Как впоследствии и члены Совета Федерации - имеют право.

- Вы тоже должны понимать, что там заработные платы... кратно выше... - отреагировал на сообщение главы Росуглепрофа замминистра труда Сергей Вельмяйкин.

И добавил нечто, что тянуло бы на сенсацию, если бы не было для самого ведомства рутиной. По словам Вельмяйкина, Минтруд работает в “такой хитрой государственной системе распределения компетенций”, что занимается всеми профильными вопросами, “кроме вопросов оплаты труда”.

ПОДПОЛЬНЫЙ ПЕНСИОНЕР

Тут бы и сказать “занавес!”, но Мохначук не ограничился критикой президентского указа. Еще одной “жертвой” стал законопроект Мин-труда “Об особенностях выплаты пенсий работающим пенсионерам”. Инициатива министерства предполагает замораживание выплат тем работающим пенсионерам, которые зарабатывают от миллиона и более рублей в год.

- Даже “озвучивание” законо-проекта вызвало сильную отрицательную реакцию у людей, работающих в добывающих отраслях, особенно в районах Крайнего Севера, - сообщил Мохначук. - Потому что шахтеры, нефтяники, энергетики, геологи - у них зарплаты в 90 - 100 тысяч, с учетом северных коэффициентов. А 90 тысяч в Воркуте и 90 тысяч в Краснодаре - это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

(Сергей Вельмяйкин мог бы в очередной раз огласить размышления главы Минтруда об отмене северных надбавок, но не стал.)

Кроме того, председатель Росуглепрофа указал на некоторые вопросы, которые законопроект, по его мнению, обходит стороной. Например, вопрос о том, должен ли работающий “пенсионер-миллионер” продолжать делать взносы в Пенсионный фонд, если право на свою пенсию, пусть и “замороженную”, он уже заработал. Напомним, ранее с резкой критикой идеи об ограничении права на получение пенсий выступила ФНПР.

Полезно, кстати, было бы отследить динамику ухода зарплат в тень, если законопроект Минтруда станет законом. Логично ведь предположить, что “миллионеры” не захотят терять свои пенсии и будут готовы декларировать заниженный доход от трудовой деятельности. Думается, редкий работодатель от бизнеса не станет соблазнять своего работника подобным предложением. Твори Ильф и Петров в наше время, подпольный миллионер Корейко, глядишь, стал бы подпольным пенсионером.

Интересен также вопрос, откуда взялась такая сумма - миллион рублей в год. Впервые, кажется, ее назвал министр труда Максим Топилин, когда выступал на IX съезде ФНПР в Сочи (см. "Солидарность" № 6, 2015). Но в тот раз прозвучало слово “например”, то есть демонстрировалась готовность к обсуждению деталей. Теперь детали обсуждать поздно - успеть бы обсудить законопроект. И члены Общественного совета сошлись на том, что сделают это в ближайшее время.

А времени у них на это - до 12 апреля, когда заканчивается официальный срок общественного обсуждения законопроекта. Найдите его, кстати, на правительственном портале regulation.gov.ru - на страничке тикают часы, зрелище, без преувеличения, драматическое.

Рассчитывать на лучшее, однако, можно. Ведь общественный совет при Минтруде хотя бы регулярно собирается, не считая напряженных многочасовых заседаний его профильных комиссий. Так что эти героические люди видят и друг друга, и, соответственно, проблемы. А вот за ОС при Минфине порадоваться вряд ли можно: эти, как сообщил Сергей Вельмяйкин, голосуют заочно. Может статься, что отсюда и финансовый кризис, но нет - ведь Минтруд-то генерирует свои законопроекты, несмотря, кажется, ни на какие советы.

Николай Федоров / "Солидарность"