Писатель-фантаст Дэвид Брин считает, что человеку лететь на Луну или Марс бессмысленно. Гораздо эффективнее посылать роботов на астероиды. Кстати, в том, что роботы полностью заменят людей в профессиях, писатель не видит проблемы. Об этом, а также о марксистской философии, обществе открытой информации и многом другом он рассказал корреспонденту “Солидарности”.
С американским писателем и футурологом Дэвидом Брином я встретилась в конце марта в Москве, куда он приехал впервые. Брин принимал участие в литературной конференции по вопросам фантастики “РосКон”, прочел лекцию об освоении космоса и рассказал о развитии общества в ближайшие годы. Я же с ним разговаривала, гуляя по Красной площади. Лежал снег, и Дэвид сетовал на то, что в его родной Калифорнии дождь (не говоря о снеге!) бывает так редко, что калифорнийцы уже забыли, что это такое. Свой небольшой огородик ему приходится регулярно поливать. Для тех, кому стало интересно, что выращивает всемирно известный писатель, сообщаю: капусту кале и артишоки.
Дэвид Брин - американский писатель-фантаст, лауреат престижных премий “Хьюго” и “Небьюла”. Наиболее известен циклом “Сага о Возвышении”. Живет в Южной Калифорнии, работает консультантом НАСА и преподает физику. В 1997 году по его роману “Почтальон” был снят одноименный фильм Кевина Костнера, повествующий о приключениях странствующего актера на северо-западе США после ядерной войны.
- Дэвид, как вы считаете, почему исследования космоса в последние годы затормозились?
- Двадцать пять лет назад мы не знали ни одной планеты за пределами Солнечной системы. Пять лет назад знали пять планет за пределами Солнечной системы. Сейчас это уже пять тысяч планет. В следующем году по программе TESS (Transiting Exoplanet Survey Satellite) должно быть обнаружено порядка двух тысяч планет. Мы отправили к Луне и Марсу громадное количество станций и немного за границу Нептуна. Два года назад наш космический аппарат пролетел мимо Плутона, мы исследовали метановый океан на Титане. Как можно говорить, что мы не делаем никакого прогресса в космосе?
Мечты человечества о космосе были грандиозны, и многие, наверное, испытывают разочарование, что они не сбылись. Но наши мечты всегда опережают наши возможности. Я думаю, через тысячу лет люди будут смотреть на спускаемый аппарат “Апполон” и скажут только одну вещь: наши предки были психами. Лишь сейчас мы готовы двинуться в космос.
- Куда?
- На астероиды. Причина номер один заниматься изучением астероидов - то, что они опасны. Спросите об этом динозавров! Причина номер два - полезные ископаемые. Фобос - самое интересное место для разработок. Кстати, русские об этом тоже знают. Если на Фобосе отыщется вода, можно будет прямо там производить ракетное топливо, которое позволит достаточно просто опускаться на поверхность Марса. Если мы найдем астероид с большими запасами воды, то сможем сделать пребывание человека в космосе намного более простым. Вода нужна для жизнеобеспечения, для гигиены, для кислородо-водородного топлива, как щит от радиации. Но основная причина изучения астероидов - это все же полезные ископаемые. Миллионы астероидов состоят из различных металлов. Астероид диаметром в километр, будучи расплавленным, может дать железа в размере годового потребления всего мира, золота и серебра столько, сколько добывается в течение десяти лет, и всю платину, которая когда-либо была извлечена на Земле за всю историю человечества. Поэтому причин направиться на астероиды намного больше, чем причин отправиться на Луну. Но намного проще отправлять туда роботов, а не живых людей. Именно на астероидах все мы разбогатеем уже лет через тридцать-сорок.
- Что мы сможем сделать с этими богатствами?
- Например, если мы хотим доставить на Землю платину или золото, мы можем выдуть из них один большой пузырь, и он, подпрыгивая внутри атмосферы, плюхнется в океан. Хотя большинство ресурсов, добываемых на астероидах, будут использоваться там же, в космосе. Например, можно построить гигантские солнечные батареи, которые будут вырабатывать энергию и передавать ее на Землю. И никаких облаков или зимы. Или мы можем делать более амбициозные вещи. В конце фильма “Интерстеллар” вы видели орбитальные колонии, на которых гравитация достигается вращением станции вокруг оси. Изученного на сегодня материала в астероидах достаточно для того, чтобы построить станцию с поверхностью в три тысячи поверхностей Земли. И просто отпадет необходимость копаться во внутренностях Земли. Из нашей планеты можно сделать сад, переместив всю промышленность в космос.
- Вы являетесь советником НАСА. По каким вопросам к вам обращаются?
- Я работаю в НАСА с группой концептуального развития. Мы обрабатываем идеи, которые находятся на границе науки и фантастики. Один из проектов - это венероход, на котором не будет никакой электроники и компьютеров, потому что на Венере очень жарко и вся электроника плавится. Мы бы хотели получить помощь русских в этом проекте, потому что русские владеют Венерой. Именно вы первыми спустили аппарат на Венеру и отправили сведения с фотографией, так что нам нужно ваше разрешение. Все автоматические станции на Венере до сих пор были русскими, все надписи сделаны на кириллице. Мы поедем на вашу Венеру, а вы тогда на нашу Луну.
Венероход будет снабжаться энергией от ветра и сможет отправлять данные на Землю через спутник на орбите Венеры. Это будет целиком механическая конструкция: рычаги, шестеренки, турбина, которую вращает ветер - по тому же принципу, по которому действует робот, чистящий бассейны. Было немыслимым достижением, что советские станции на Венере смогли в течение часа передавать изображение. Мы надеемся, что наш аппарат сможет проработать там около года, поскольку он полностью механический.
- Вы в своих книгах показываете возможные варианты будущего. Как вы считаете, какой сейчас наиболее реальный вариант развития событий для человечества?
- В течение шести тысяч лет феодализма сильные люди брали мечи и забирали все зерно и всех женщин, строили дворцы. У вас был гениальный правитель - Петр Первый, но он был очень плохим отцом, а это, к сожалению, все, что имело значение на тот момент для государства. Потому что самое главное в феодализме - это передать власть по наследству.
У людей есть один большой талант - создавать иллюзии, вводить в заблуждение. Есть один путь, как бороться с иллюзиями, - это критика. Только другие люди могут видеть ваши иллюзии, и у всех они разные. Вы можете видеть их иллюзии, а они ваши. Но для этого мы все должны быть на одном уровне, потому что если вы попытаетесь критиковать короля, то познакомитесь с топором. Как можно получить преимущество от критики? Создать общество, где нет неприкосновенных для критики. Если мы продолжим эксперимент уравнивания всех в обществе по горизонтали, то сможем увидеть свои ошибки, и наши дети смогут достичь звезд. Если мы будем подавлять критику, то останемся глупыми, и наши потомки будут сидеть вокруг костров, рассказывая легенды о минувших днях, когда боги и люди летали по небу, могли управлять молниями и вызывать свет прикосновением. Если мы вернемся обратно к феодализму, ностальгируя, романтизируя его, мы не выживем.
Верю ли я, что важно распространять демократические ценности, толерантность, терпимость, постоянно проверяя деятельность руководителей, считая, что непогрешимых нет? Однозначно да. Я буду распространять эту идею каждой клеткой своего организма, потому что это единственный путь для наших внуков и правнуков. Феодализм существовал шесть тысяч лет, чтобы показать всего несколько примеров мудрого правления - в их числе император Ли Юань из китайской династии Тан, Петр Первый... Было много отдельных хороших королей, но нет никакого просветления или мудрости в том, что система позволяет сыну-идиоту унаследовать место правителя. И поэтому если вы спрашиваете меня, должны ли мы пропагандировать демократию с американской тенденциозностью, то я отвечу, что мы должны пропагандировать просто демократию, потому что это единственный путь, при котором наши дети смогут выжить.
- Как вы сейчас оцениваете общество?
- Самая большая проблема сейчас - волна пессимизма и ностальгии, тоски по феодализму. Люди не верят, что мы можем решить проблемы. Но мы окружены решениями проблем! Каждый год использование альтернативных источников энергии увеличивается, причем больше, чем предсказывали пессимисты. Может быть даже достаточно, чтобы сохранить нашу планету. В 80-х годах люди думали, что природа уничтожается. К примеру, если бы вы тогда спросили кого-то, сколько видов китов останется в 2018 году, никто бы не подумал, что все останутся, не вымрут. Я даже об этом написал книгу “Земля” - про экологию.
Я не говорю, что не надо предупреждать о проблемах, говорить о плохом. Надо. Я в “Почтальоне” описал апокалипсис. Но когда пессимизм распространяется на все, то это просто писательская лень. Потому что работа писателя заключается в том, чтобы поместить героя в сложную ситуацию, в опасность, когда у него нет помощи. Самый просто способ этого добиться - показать, что государственные организации не работают, а соседи героя - бесполезные бараны. Кстати, советская фантастика 60-х годов была весьма свежей, потому что описывала работающие организации. К сожалению, она оказалась очень скучной (смеется). Но не вся, конечно!
С писателем Сергеем Лукьяненко на литературной конференции “РосКон”. Фото: Юлия Рыженкова
- Как вы считаете, в чем роль фантастики для общества?
- Я уважаю фантастику, которая пытается сделать две вещи: показать, как наши потомки могут стать лучше, и предостеречь их от возможных проблем. Некоторые вещи в ближайшем будущем очевидны - это, например, появление искусственного интеллекта (ИИ). Люди верят, что у нас будут суперинтеллектуальные компьютеры, но при этом я знаю и теорию слабого искусственного интеллекта Роджера Пенроуза (английский физик и математик. - Ю.Р.). В соответствии с ней ИИ не может перейти определенный уровень. Но даже если он не достигнет уровня осознания себя, это все равно все поменяет в мире.
Сильный и слабый искусственные интеллекты - гипотеза в философии ИИ, согласно которой некоторые формы такого интеллекта могут действительно обосновывать и решать проблемы. Теория сильного ИИ предполагает, что компьютеры могут приобрести способность мыслить и осознавать себя, хотя и не обязательно их мыслительный процесс будет подобен человеческому. Теория слабого ИИ отвергает такую возможность.
- Сейчас в связи с массовой цифровизацией заговорили о проблеме того, что роботы вытеснят людей с рабочих мест и это приведет к массовой безработице и обнищанию. Как вы оцениваете эту вероятность?
- Зачем вам нужна работа? Вам нужна работа, чтобы удовлетворить потребности с помощью денег. Вам нужна работа, чтобы реализовать себя как человека. Вам нужна работа, чтобы вас уважали в обществе. Давайте посмотрим, что будет, если роботы заменят всех на заводах. Что они будут производить? Все, что нужно людям. Поэтому первый вопрос: получат ли все люди свою часть от того, что произведено? Если да, то первая причина иметь работу отпадет. Если же орудия производства останутся в руках капиталистов, тогда очень вероятна революция. Вторая причина - самореализация. Сейчас в Америке больше кузнецов, выковывающих в свободные дни мечи, чем в любое время в Средние века в Европе. Так что, возможно, мы найдем, чем себя занять в свободное время. Остается третья причина: если мы не работники, будет ли общество нас уважать? Нам придется вернуться к главному вопросу марксистской философии: кто контролирует средства производства? Будут ли это политические элиты, ИИ или контроль будет осуществляться демократическим путем? Чем черт не шутит - возможно, марксистская революция приведет к тому, что власть возьмут роботы, как в “R.U.R.” Карела Чапека…
- Что кроме искусственного интеллекта нас ожидает в ближайшие десятилетия?
- Генная инженерия, человеческая аугментация, то есть искусственное усиление врожденных способностей, робототехника и сам искусственный интеллект, как же без него. Мне кажется, в ближайшем будущем производство станет все сильнее концентрироваться в мегаполисах, в итоге города через некоторое время станут полностью автономными. Ото-мрет за ненадобностью раздутая инфраструктура, все эти поезда, машины, авиалайнеры, загрязняющие атмосферу и наносящие ущерб окружающей среде. Что, в общем, к лучшему: так человечеству будет проще справиться с изменениями климата.
Дэвид Брин создал концепцию “прозрачного общества”. Граждане этого общества пользуются правом “обратного наблюдения” за властью. Концепция утверждает, что общество в конечном счете отберет у элиты контроль за информацией, и право на приватность станет нелепым предрассудком. Ведь всеобщая прозрачность - это залог свободы.
- Вы неоднократно говорили, что информация должна стать полностью открытой. Но не боитесь ли вы, что если открыть ее совсем всю, это приведет к серьезным проблемам? Может быть, часть информации все-таки не стоит открывать?
- Если будут существовать какие-то ограничения на информацию, как вы думаете, кто от этого получит большую выгоду: обычные люди или элиты? Элиты. Они будут гораздо лучше вас получать выгоду от такой информации. Будет глупо думать, что вы можете сохранить от них секреты. Не имеет значения, как много элита знает о вас, имеет значение, что они могут с вами сделать. Единственный способ помешать могущественным элитам навредить вам - это видеть их, знать их. И если элиты спланируют увидеть меня обнаженным, единственная моя надежда - снять с них всю одежду. Если преступники, государство и богачи открыты всем, они не посмеют прессовать вас.
Теперь можно задать вопрос: а как же неприкосновенность частной жизни, правила приватности и все такое? Представьте, что вы находитесь в маленьком ресторане, где все столики отгорожены бумажными ширмами. Там у вас больше приватности, чем в большом ресторане, где все столики просматриваются? Нет. В открытом ресторане можно увидеть, как кто-то прислушивается к вашему разговору. Если же вы будете сидеть за ширмой, кто-то может встать прямо за ней, прислониться ухом, проделать отверстие, вставить в него камеру, и вы всего этого не заметите. Непрозрачность защищает хищника.
- Вы себя больше считаете ученым или писателем? И кем в США выгоднее быть, ученым или писателем?
- Наука - это одна из самых престижных профессий в США. Если у тебя есть образование в науке или в инженерном деле - у тебя будет свой дом и машина. Есть богатые инженеры, особенно в Кремниевой долине, есть и бедные инженеры. Но у большинства есть свой дом. Мир искусства напоминает иерархическую лестницу феодализма: на самой вершине - несколько богов, чуть ниже - несколько королей, дальше несколько вассалов и так далее. До самого верха добираются немногие. На самом верху - Джоан Роулинг, чуть-чуть пониже Стивен Кинг, ниже Кинга другие писатели. Немногие инженеры или ученые зарабатывают столько денег, сколько Джоан Роулинг. Не у всех писателей есть такие деньги. Большинство людей, которые будут пытаться заработать на жизнь только искусством, умрут с голоду. Мне повезло, у меня есть дом и машина, а иногда мне оплачивают перелеты в зарубежные земли, чтобы я там выступил на конвентах (смеется).
Иерархия в искусстве - это своеобразная метафора всей цивилизации. У большинства человеческих обществ в истории была именно такая иерархическая структура: наверху несколько мужиков с мечами и священников, которые говорили всем остальным, что так и должно быть. Подавляющее большинство остальных были слугами, пейзанами, крестьянами, рабами, кем угодно. Для них не нашлось ничего иного, кроме голода. В просвещенных обществах был еще средний класс, который не боялся богатых и превосходил количеством бедняков. Искусство всегда будет напоминать такую иерархическую лестницу, как в феодальном обществе.
- Ваш дед воевал на русско-японской войне. Вы ощущаете тягу к России?
- Я всегда чувствовал, что имею немного русской души. Если бы я родился в России в то время, то, вероятно, был бы меньшевиком. Я был бы очень доволен летом 1917 года, а в ноябре, скорее всего, был бы расстрелян. Но если бы мне нужно было выбрать - я был бы за революцию.
Николай Федоров / "Солидарность"
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно