К столетию первого отечественного свода трудовых законов

Фото: pastvu.com

На фото: биржа труда в Петрограде, 1918 год

10 декабря 1918 года в официальном периодическом издании Советской власти - Собрании узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР вышел, и с этого же момента вступил в силу, первый отечественный Кодекс законов о труде (КЗоТ).

Его издание большевиками было одной из первых в мире попыток создать единый кодифицированный национальный свод законодательства о труде. Тем более это был прецедент для России - все трудовые законы, принимавшиеся до революции, носили фрагментарный и несистемный характер.

Кодекс появился спустя год с небольшим после прихода к власти большевиков, до того, как они начали чувствовать себя уверенно даже в столицах. Он был призван объяснить новые реалии трудовых отношений в переживающей революционный перелом стране. Их, надо сказать, на тот момент мало кто понимал...

Большевики с самого прихода к власти пытались вводить новые трудовые нормы точечно, с помощью декретов. Первым, осенью 1917 года, был принят самый громкий акт советского трудового права, декрет о восьмичасовом рабочем дне. Таким образом, исполнялось требование резолюции Женевского конгресса I Интернационала еще 1866 года. Правда, Советская Россия не снискала пальму первенства: в 1915 году законы о восьмичасовом дне на государственном уровне принимают в Уругвае, а в 1917 году такое право закрепляется в мексиканской Конституции.

Летом 1918 года власть издает еще несколько трудовых декретов. Была образована Госинспекция труда, введены “Положение о порядке заключения коллективных договоров” и “Временные правила об отпусках”, в которых рабочим и служащим “всех отраслей труда” гарантировалось право на двухнедельный отдых по истечении полугода работы на одном месте.

Первые нововведения иначе как прогрессивными не назовешь, но уже в октябре 1918 года власти издают декрет “о трудовых книжках для нетрудящихся”; под его действие подпали люди, жившие на ренту, процент с капитала, наниматели наемных работников и люди “свободных профессий”. Для них декрет вводил обязательную трудовую повинность; удостоверения личности “нетрудящихся” заменялись трудовыми книжками для контроля участия в обязательных работах. За уклонение “нетрудовой элемент” ждали штрафы или даже тюрьма.

Подоспевший под новый 1919 год единый трудовой закон должен был упорядочить систему трудовых отношений в эпоху наступившего военного коммунизма.

ПРАВА И ПОВИННОСТИ

“Все трудоспособные граждане имеют право на применение труда по своей специальности и за вознаграждение, установленное для этого рода работы” - так формулирует КзоТ впервые в отечественном законодательстве право на труд.

Но право, по сути, оборачивалось обязанностью. Первый же раздел кодекса вводил всеобщую трудовую повинность - уже не только для “бывших людей”, но поголовно для граждан РСФСР 16 - 50 лет, за вычетом лиц, утративших трудоспособность, и беременных женщин. Трудовые книжки тоже становились обязательными для всех. Мало того, Совет народных комиссаров декретом “О порядке всеобщей трудовой повинности” обяжет в 1920 году все трудоспособное население участвовать в общественных трудовых мероприятиях независимо от занятости на основном месте работы...

Свободным отношениям работника и нанимателя места в новой реальности не оказалось: между ними вставал обязательный посредник - биржи труда и иные органы распределения, не в последнюю очередь - профсоюзные организации.

“Осуществление права на труд обеспечивается отделами распределения рабочей силы, профессиональными союзами и всеми учреждениями Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Привлечение трудящихся к работе помимо отделов распределения рабочей силы возможно только в случае приглашения лица на работу по выбору соответствующего советского учреждения или предприятия”.

Безработный гражданин обязан был состоять в очереди в распределительном органе и не мог отказаться от предложенной работы по специальности, если условия труда не отклонялись “от норм, установленных соответствующим тарифным положением, а за неимением тарифа - профессиональным союзом”.

Затруднен был и перевод на другую должность, и увольнение по собственному желанию (хотя право на него было прописано в КзоТ 1918 года, опять же, впервые): “Если орган рабочего самоуправления (фабрично-заводский и тому подобный комитет), ознакомившись с причинами оставления работы, найдет их неосновательными, трудящийся обязан продолжать работу, но может обжаловать постановление органа рабочего самоуправления в соответствующем профессиональном союзе...”

Несмотря на очевидные ограничения свободы работника, КЗоТ 1918 года декларировал немало важных для развития отечественного трудового права норм. Среди прочего, в законе прописывалось, что вознаграждение за труд не может быть ниже прожиточного минимума и должно выплачиваться не реже чем раз в две недели. Также работнику гарантировалось не менее 42 часов непрерывного еженедельного отдыха и вновь подтверждалось право на ежегодный отпуск (в это время, правда, закон запрещал заниматься оплачиваемым трудом). Содержал кодекс и нормы о пособиях по болезни, родам и беременности, безработице и даже в случаях, если человек вынужденно работает не по специальности.

Но многие из этих норм в условиях разрухи и Гражданской войны остались декларациями. Наконец, в кодексе, создатели которого рассчитывали на форсированное построение коммунистического общества, не нашлось место важнейшим базовым понятиям - таким, как “наемный труд” и “трудовой договор”.

Первый КзоТ прожил всего четыре года, а де-факто перестал применяться и того раньше, будучи замещен новыми законодательными актами советской власти, регулирующими труд и систему тарифов.

В 1922 году в Советской России был принят новый КЗоТ, который отвечал реалиям НЭП и возродившихся свободных трудовых отношений. В нем, в отличие от первого кодекса, найдется место нормам о регулировании колдоговорного процесса. Этот КЗоТ станет отправной точкой для дальнейшего развития советских законов о труде, несмотря даже на сворачивание НЭП. Но это уже немного другая история.

“А”-СПРАВКА

Прадедушки трудового кодекса – фабричные законы царской России

Разрозненные законы, регулирующие сферу труда в основном на фабриках (отсюда название: “фабричное законодательство”), начали приниматься в России в последней четверти XIX века.

В первой половине 1880-х годов в России появляются первые законы, ограничивающие на фабриках труд женщин и детей. Полностью запрещалась эксплуатация на фабриках детей до 12 лет и малолетних работников в целом - на вредных производствах; для подростков, не достигших 15 лет, вводился восьмичасовой рабочий день. Закон 1884 года рекомендовал фабрикантам открывать школы для малолетних работников при заводах. Еще одна норма, принятая в 1885 году, запрещала ночной труд женщин и подростков на ряде производств.

Чтобы в стране появились более-менее содержательные нормы, регулирующие отношения рабочих и хозяев, стране пришлось пережить массовые волнения, самым известным из которых стала “Морозовская стачка” в 1885 году, в которой приняло участие до восьми тысяч рабочих.

Массовые злоупотребления фабриканта Тимофея Морозова в отношении работников, вскрывшиеся во время расследования обстоятельств забастовки, заставили законодателей разработать “Правила о взаимном отношении фабрикантов и рабочих”. Документ впервые формализовал порядок найма на работу, вводил на производствах расчетные книжки, ограничивал хозяев в прежде безудержном праве штрафовать работников за провинности. Кроме того, был создан институт “фабричных инспекторов” для наблюдения за исполнением новых норм и общей ситуацией на фабриках. Первоначально “Правила” действовали лишь в нескольких губерниях - лишь в 1897 году они были распространены на всю европейскую часть империи.

В том же 1897 году впервые было ограничено до 11,5 часов трудовое время для взрослых рабочих.

Фабричное законодательство в начале XX века продолжает медленно и точечно развиваться: в 1903 году появляются законы о компенсациях при несчастных случаях на фабричных и горнозаводских производствах. В 1912 году принят пакет законов о страховании рабочих на случай нетрудоспособности, об организации фабрикантами бесплатной медицинской помощи при производствах и о создании на фабриках независимых “больничных касс” для рабочих.

Но все трудовые законы, которые успели принять российские законодатели до 1917 года, так и остались несистематичными и касающимися в первую очередь промышленных производств.

Был ли у Российской империи шанс на появление полноценно защищающего работников разных отраслей свода законов о труде - мы уже никогда не узнаем.