Очень приятно, Маркс

“НИКАКИХ ПРОФСОЮЗОВ, НИЧЕГО...”

Того же мнения, судя по всему, придерживается научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг. В конце апреля, в рамках проекта “Лекторий на Зубовском”, он прочитал краткую лекцию “Карл Маркс: 200 лет спустя”. И первое, что приходится отметить, - сегодня послушать о нем добровольно готово куда меньше россиян, чем прежде.

- Мне грустно, - признался экономист. По той причине, что в России “как-то не очень обращают внимание на этот юбилей”. Хотя и “начинаются дни такие очень серьезные”...

Актуальность работ Карла Маркса, по Гринбергу, не уменьшается потому, что с течением времени не утихают споры о том, кто главный двигатель экономики - работник или работодатель. И политика в этом отношении меняется: то бизнесмен “наше все” и поддерживать нужно только его, а уж он вытянет всех остальных; то у нас, грубо говоря, диктатура пролетариата. А то снова “свободный рынок”. И сразу же - “социальное государство”.

- В разные эпохи дается установка. [Например], что сегодня важны предприниматели, и надо все делать для того, чтобы им помочь. В другое время - установка на работополучателя: их нужно холить и лелеять, поскольку они [определяют] спрос. Какой толк от того, что работодатели производят холодильники, если их никто не будет покупать? - пояснил Гринберг. - И возникает вопрос: а как делить [прибыль]? И это вопрос особый, он не связан с нашей темой.

Последняя ремарка, признаться, несколько озадачивает. Ведь о чем еще говорить в связи с трудами Маркса? Но специалистам, конечно, виднее. Как и то, называть ли работников - “работополучателями”. Приятней считать, что работу, как и зарплату, не “получают”, а зарабатывают, добиваются ее. Однако эта позиция, видимо, ближе к профсоюзной среде, нежели к академической. Но есть еще одна дилемма - о свободе и достатке:

- Когда крепостное право было отменено, люди стали свободными, и возник капитализм. Люди остались “без ничего”, но - стали свободными. А что толку от свободы, если ты голодный? - говорит экономист. - Кстати, хочу провести параллель с нашими 90-ми годами, когда мы тоже бредили свободой и наивно полагали, что те все хорошие прелести общежития советской власти - сохранят, а к ним добавят 70 сортов колбасы, сыра и демократии, свободы слова. Оказалось, что ты выбираешь либо то, либо это.

Куда ни кинь - всюду клин, такая вот материалистическая диалектика. Хочешь свободы - сиди голодный. Хочешь есть - иди в крепостные. Этот вывод, кстати, сделан не на пустом месте: Руслан Гринберг обронил, что феодалы, так или иначе, заботились о своих “душах”. “Они делали с этими душами что хотели - продавали, покупали, убивали даже, когда хотели. Но главное, что они заботились об их существовании, они заботились о них”, - припомнил экономист. А вот пришедший на смену феодальному строю капитализм “стал развиваться очень жестоко”.

- Потому что никаких профсоюзов, ничего, - пояснил Гринберг. - Работополучатели без прав. И получилось так, что вскоре капиталисты поняли, что мужчины... хотя мы и им мало платим, но все равно много. Это неправильно, надо женщин [привлечь к работе], им можно поменьше платить. А потом поняли, что и дети могут работать. Конечно, это была жизнь страшная. И Маркс был свидетелем этого всего, он понимал, что этот строй абсолютно бесперспективный, абсолютно глупый. В общем, он начал изучать эту систему, чтобы показать, как выйти из этого кошмара свободного капитализма.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКС

Наверное, именно поэтому Руслан Гринберг, по собственному признанию, стал ценить Маркса только в свои 50 лет (Руслан Семенович родился в 1946 году; начало эпохи любви к классику, таким образом, приходится на середину 90-х, когда “кошмар” повторился “в отдельно взятой стране”). Хотя многие его коллеги по студенческой и ученой скамье активно пользовали труды Карла Генриховича еще в советские годы: “Любую глупость, которую ты придумал лично, - если ты для нее находил какую-то цитату в каком-нибудь томе, то это уже было серьезное слово в науке”.

- И мне тогда было ясно, что Маркс никакого отношения не имеет к нашему социализму, но все равно невозможно было отличить его от советского реального социализма, и Маркс был ненавистным человеком, - вспоминает экономист. - Так вот, я хочу сказать, что когда начался дикий капитализм - все вдруг вспомнили про Карла Генриховича... Вспомнили, что он гениальный аналитик анатомии капитализма.

Еще бы не вспомнить: ведь Маркс писал о том, что свободный рынок без регулирования автоматически ведет к концентрации капитала, то есть к монополизации рынка. Каковую тот же Гринберг называет “чудовищной”. (Интересно, что сказал бы о Марксе глава Федеральной антимонопольной службы Артемьев.) “Если вы становитесь монополистом, то вы на словах ратуете за свободный рынок, но сами делаете с потребителем все что хотите”, - поясняет Руслан Семенович. Это во-первых. А во-вторых, “слишком” свободный рынок ведет к чрезмерной дифференциации доходов: “На одном полюсе будет у вас некоторая кучка богатейчиков, а на другом - массовая бедность”. Что мы в тех же 90-х и увидели.

- Официальная статистика говорит о том, что русские миллиардеры за 2017 год разбогатели на 25 млрд долларов. Одновременно русских бедных стало на 3,5 млн больше, - привел цифры Гринберг. - [...] Но Маркс писал о развитом мире, и ему, конечно, в голову не пришло, что социалистическая революция будет у нас. Он бы очень удивился, конечно. Теперь нельзя просто так вернуться к социализму, но нет другого выхода, по-моему, чтобы все-таки как-то бороться с этой поляризацией доходов. У нас в России всякие призывы к установлению шкалы прогрессивной налогообложения не находят особого интереса у правящего дома. Такая мантра есть у них, например: вы производительность труда повышайте, тогда будете больше получать. А кто производительность труда должен повышать, если шахтер имеет отбойный молоток с 30-х годов (я утрирую)? Не он же сам должен модернизировать оборудование, с помощью которого он должен повышать производительность труда. Это должен делать работодатель. А работодатель в теперешних условиях не очень заинтересован, потому что он не уверен в завтрашнем дне, но это другая песня.

“Короче говоря, Маркс жив, дело его живет”, - так Руслан Гринберг завершил свою лекцию. Что заставляет думать (помимо его, конечно, воли): именно классик виноват в нашем теперешнем положении. Что, само собой, не правда. Но Маркс Герцена вряд ли читал и не задавался целью указать дорогим россиянам (которых на самом деле недолюбливал) путь к счастью и благоденствию. Одно можно сказать точно: нельзя ждать милостей от “Капитала”. Без кавычек и с маленькой буквы - особенно.