Выступил на днях премьер-министр России Дмитрий Медведев на Московском финансовом форуме и сказал буквально следующее: “Технологическая трансформация на базе цифровой экономики может привести не только к взрывному росту производительности труда, но и убить, с другой стороны, целые профессии, усилить риски поляризации доходов. И для нас критически важна готовность к новым вызовам таких ключевых государственных институтов, как система здравоохранения, образования, социальной помощи, поддержки занятости и модернизации государственного аппарата...”
А перед ним на том же форуме выступил бывший министр финансов Алексей Кудрин. В его интерпретации, за шесть лет, внедряя цифровую экономику в системы управления, можно сократить количество чиновников на треть. Это мы еще не считаем регулярных сообщений о том, что конкретное предприятие увольняет сотрудников, заменяя их роботами. В широком диапазоне - от операционистов в банке до автосборщика. И раз уж нам всем начали угрожать “цифровой экономикой” и “роботизацией”, то давайте вместе определимся - чего, собственно, бояться?
Самое простое - это бояться увольнения. Цифровая экономика и роботизация - это сокращение “живых” рабочих мест. Поскольку осуществляют ее, в первую голову, частные компании, то стимула у них к этому два. Первый - ликвидация “человеческого фактора”, под которым понимается брак, ошибки в технологическом процессе. И второй - существенное удешевление производства. Разговор о “техническом прогрессе” был бы пустым трепом для компаний, если бы не включал эти два пункта.
И дело не только в увольнении. В обычной экономике вы пойдете на другое рабочее место. Но! В случае массовых сокращений, прикидывая эту ситуацию на Российскую Федерацию, мы понимаем, что идти особо некуда. В секторе реальной экономики отсутствует необходимое число рабочих мест. Разговоры о якобы вакансиях, коих вроде бы множество на биржах труда, заканчиваются в момент реального посещения этих предприятий и разговора о реальной же (а не “напечатанной в газете”) зарплате. Традиционно оказавшимся в такой ситуации людям рекомендуют “начать свое дело”, пойти в сферу услуг и т.д. Но нет ответа на вопрос, зачем моногороду, где закрылась шахта, десять новых парикмахерских - “Снежан”, “Людмил” и “Бородачей” - или кофеен с аналогичными названиями? Кто из безработных будет в них стричься или пить смузи? И главное - где они добудут на это деньги?
Вот главный вопрос! В таком количестве новые люди в секторе услуг не нужны, тем более что их приток существенно снизит там даже нынешний невысокий уровень зарплат. А новых производств с потребностями в “живой рабочей силе” в таком объеме в России просто нет. Откуда все уволенные будут получать зарплату или какой-либо доход, в принципе?
Это проблема не только России, но и западного мира, который ближе к роботизации, чем мы. Уже реализуемая в Скандинавии идея “минимального безусловного дохода” - это, в сущности, рента, которая выплачивается государством своему гражданину только за факт его, гражданина, существования. Грубо говоря, делай что хочешь, хоть сиди дома - но не бузи! Такой вариант древнеримского плебса на новом технологическом уровне: вместо хлеба и зрелищ - безусловный доход и “Игра престолов”.
Но! Откуда государство берет деньги, которые выплачивает гражданину? Откуда обычно: из налогов, которыми облагается бизнес и - что важно! - которыми еще жестче облагаются наиболее обеспеченные слои общества. И вот тут начинаются разночтения между вариантами капитализма, реализованными, допустим, в Финляндии и в России. В России действует плоская шкала налогообложения. Поэтому деньги у богатых никто, собственно, забирать не планирует. А значит, и перераспределять в пользу остальных граждан тоже не планирует. Поэтому ожидать варианта с безусловным доходом, реализованного в России, нельзя: нет прогрессивных налогов - нет общественных фондов, реализованных в виде безусловного дохода. Более того, никто не собирается изымать сверхдоходы и у успешных компаний. Я уже писал, что “Евраз”, например, планирует выплатить акционерам около полумиллиарда долларов. Эти деньги не пойдут ни государству в виде налогов, ни работникам в виде зарплаты. И не вернутся в производство в виде инвестиций. Они уйдут в личный доход очень небольшой группы акционеров.
Что мы имеем в итоге? На словах - рассказы о сверкающем мире цифр и промышленных терминаторов. В теории - проблемы “на рынке труда”. На практике - медленно начинающийся в России процесс сокращений работников и замены их роботами. В перспективе - безработица, падение зарплат и, вообще-то, кризис общественных отношений. Поскольку получается так, что россиянам жизнь древнеримского (кое-кто скажет: “современного финляндского”) плебса не грозит. Ведь в Древнем Риме патриции все-таки еще делились деньгами с плебеями, ибо понимали опасность бунта.
Но... Нонеча не то, что давеча.
А, что касается безработицы, московские власти пи сообщают, она снизилась. Как человек, стоящий уже 2 года на бирже труда (официально это называется каким-то витиеватым образом), могу сказать, что за это время резко упало число вакансий, резко сократилась переподготовка на другие специальности (остались только рабочие профессии, но и по ним переподготовка сократилась).
Зато внедрили систему электронной очереди. Это при том, что тебе назначают весьма конкретно время посещения. Выглядит это так: ты приходишь к назначенному времени, отдельный(!) сотрудник находит тебя в распечатанном списке, сам набирает на табло и выдаёт тебе талончик по которому ты в своё назначенное время заходишь на приём. Там тебе сообщают об отсутствии вакансий (или предлагают что-нибудь, всех приколов не помню, но предлагали, в числе прочего, переводчика с японского) и назначают очередное время явки. На вопрос, зачем внедрили электронную очередь, сотрудники молча показывают глазами наверх. Т.е., какие-то мэрские сучата опять помыли денежку.
Что касается внедрения новых технологий, тут особо бояться не следует. Потому как, если президенту показывают очередной продукт импортозамещения, это означает, что в середине отечественного корпуса заныкана основная импортная мелкосхема, а вокруг она замаскирована несущественным отечественным говном. Если же пытаются реально создать отечественный продукт, тут тоже полный крах. Над людьми, которые конкретно делают (и могут такое сделать), стоят начальники с межушным ганглием, у которых полностью нарушена функция целеполагания. Они мечтают разработать штуку, которая будет делать "всё". Да ещё по принципу гитлеровской Германии 1943-45 годов: проекты дольше 3 месяцев разработки даже не рассматриваются.
Так что, спите спокойно, дорогие члены профсоюза, не бойтесь этих роботов. Выпрут с работы вас по гораздо более прозаическим причинам.
В 2012 году власть широковещательно заявила о росте в 1,5 раза производительности труда к 2018 году в сравнении с 2011 годом, а также о создании и обновлении к 2020 году не менее 25 млн качественных и хорошо оплачиваемых рабочих мест.
Как жить безработному на нищенское пособие, как правительство оценивает выполнение 1-го обещания и ход выполнения 2-го? Вот на эти вопросы должен был отвечать премьер. Но он продолжает нести свои «банальности» типа «свобода лучше, чем несвобода», а его чиновники продолжают брать подоходный налог с явно бедных работающих, что можно расценивать как издевательство.
Ясно, что в условиях предстоящего бюджетного кризиса (запасы тают стремительно) власти никуда не деться от введения прогрессивного налога – скоро деньги брать будет больше неоткуда – что тогда будут вещать наши властные умники, кроме «враждебного окружения», в которое именно они и завели страну.