Короли и “капуста”

В смысле, король Нидерландов Виллем-Александр. Второй начальник - не король. Я даже точно не могу определить его титул... Пойдем по формальным признакам - премьер-министр России Дмитрий Анатольевич Медведев.

Король Нидерландов - самый молодой монарх в Европе. Возможно, именно поэтому - от царственной неопытности - он сказал вслух то, чем во всем мире уже лет пятнадцать занимаются не только царствующие фамилии, но и вполне республиканские правительства. Суть его выступления следующая. Социального государства XX века больше не существует. Оно не в состоянии поддерживать социальное страхование и медицинское обеспечение на общедоступном, недорогом уровне. За социальные расходы теперь должны всё в большей степени отвечать местные бюджеты. На смену “социальному государству всеобщего благосостояния” должно прийти “общество активного участия”. В нем, как сказал король, “люди должны взять ответственность за свое собственное будущее, заботиться о себе и создавать свою собственную социальную и финансовую безопасность, с меньшей долей участия национального правительства”. “Общество активного участия” уже существовало в течение определенного времени: пособия по безработице и субсидии на здравоохранение в Нидерландах регулярно снижаются на протяжении последнего десятилетия. Пенсионный возраст был повышен до 67 лет.

Премьер-министр Дмитрий Медведев - не самый молодой премьер-министр в Европе. Поэтому - в отличие от короля Нидерландов - высказывается более аккуратно. На прошлой неделе он выступил с одинаковыми тезисами и в газете “Ведомости”, и на международном инвестиционном форуме “Сочи-2014”. Среди прочих в данных тезисах содержался один, который я хочу привести полностью (он длинный, но потерпите):

“...в этот период, который мы переживаем, нам нужно воспользоваться нашим очень серьезным преимуществом. Оно заключается в том, что у нас очень низкий по сравнению с европейскими странами уровень безработицы, и поэтому нужно уйти от политики сохранения занятости населения любой ценой. Безусловно, это очень болезненная тема, она связана с сокращением неэффективных рабочих мест, и, принимая такие решения, нужно действовать очень взвешенно, одновременно давая людям возможности для повышения квалификации, для освоения новой специальности. Очевидно, что кому-то (и это может быть значительная часть населения) придется менять не только место работы, но и профессию, и место жительства, но все это нужно делать. Только в этом случае мы получим более современную экономическую модель. Необходимо более эффективно использовать имеющиеся трудовые ресурсы в бюджетном секторе, стимулировать поздний выход на пенсию для квалифицированных работников, особое внимание уделить нашим моногородам и содействовать реструктуризации градообразующих предприятий (там очень много проблем, мы с вами это знаем)”.

Обращаю внимание на следующее. Несмотря на многочисленные экивоки - о “болезненной теме”, необходимости “действовать очень взвешенно” и т.д., суть выступления в том, что низким уровнем безработицы нужно воспользоваться, чтобы... сократить рабочие места, названные неэффективными, и в результате ПОВЫСИТЬ уровень безработицы. Мне скажут, что слов о повышении уровня безработицы Медведев не произносил. Конечно! Он же не король голландский с божественной санкцией на правление, а вполне себе государственный чиновник высшего уровня. Но тезис о необходимости “уйти от политики сохранения занятости населения” - этот тезис о росте безработицы.

Поскольку мы живем не в 1987 году в СССР, и рассказами о том, что-де “безработица полезна для экономики”, обдурить людей уже сложно, поговорим о том - для чего используется безработица? Безработица используется собственниками для простой и незамысловатой вещи, которая называется экономия на фонде оплаты труда. Чем больше людей на бирже труда - тем ниже стоимость их рабочей силы. Выгодно ли для работника уменьшение зарплаты? Но для работодателя - это способ найти дополнительные средства, чтобы либо выплатить их в виде дивидендов акционерам, либо вложить в расширение производства. То есть сокращением своей зарплаты работник безвозвратно кредитует расширение производства работодателя. Это полезно для производства и для собственника. А для работника? Только в той степени, в какой он готов платить СВОЮ неполученную часть зарплаты, чтобы приходить на рабочее место и работать.

Это что касается безработицы. Но речь не только о ней. Королевский тезис об “обществе активного участия” - пусть и без столь откровенной публичной декларации, но вполне последовательно - реализуется в России и по другим направлениям.

Основные из них:

- сокращение государственного участия в прямой социальной поддержке (заморозка пособий по безработице) и косвенной (например, занижение социальных норм потребления электроэнергии);

- перекладывание на региональные и, что особенно цинично, муниципальные власти ответственности за ряд социальных гарантий и контроля за соблюдением целой группы социальных обязательств.

По факту ситуация в России отличается от таковой в тех же Нидерландах только более низким уровнем жизни основной массы населения и более низкими темпами введения этого “общества активного участия”. Однако направление совершенно идентично.

Конечно, все это, с точки зрения массовой пропаганды, оправдывается необходимостью борьбы с кризисом. Без сомнения, это - аргумент. Когда кризис на дворе, можно немного потерпеть. Но тогда терпеть должны все: и работник, и собственник. Однако - если вы вдруг не заметили - период непрерывного кризиса в мире продолжается уже семь лет. И прекращения его не наблюдается. Я не буду здесь углубляться в размышления о том, что-де капитализм себя съедает. Но обращу внимание на то, что у работников - и зарплаты снижаются (или не растут, или слабо растут), и безработицу “вводят”. А вот рост личных доходов собственников как был в 2008 году, так и продолжается. И чем крупнее собственник - тем выше у него рост доходов. То есть кризис и аргументы для работников о том, что “надо потерпеть”, сказываются исключительно на доходах работников. Одновременно с теми же аргументами производится снижение налогов для бизнеса. Причем наибольшую выгоду от этого снижения получает именно крупный бизнес. Больше бизнес - больше выгоды. Под шум о “неэффективности госсобственности”, “коррупции” и “доходах чиновников” производится передел экономической и финансовой политики в государстве.

Поймите правильно: конечно, есть и неэффективность, и коррупция, и чиновники. Но они в современной цивилизации есть уже примерно несколько тысяч лет. Конечно, чиновников нужно регулярно чистить от неэффективности и коррупции. Но нам предлагается следующая модель: выведенные из-под государственного контроля собственность и налоги отнюдь не возвращаются всему обществу. Они поступают в доход либо в виде собственности, либо в виде неполученных (отмененных) налогов узкой группе собственников. Остальная часть общества должна проявлять свою “участливую активность” в условиях сокращения своих не только прямых доходов (в виде зарплаты), но и косвенных (в виде сокращенной государственной поддержки).

И вот всю эту... эквилибристику нам пытаются скормить под видом заботы о нас же. Под видом “борьбы с коррупцией”, под видом “общественных инициатив” и т.д. Используя в том числе и тех самых чиновников, которые за аплодисменты “прогрессивной общественности” или за денежные преференции крупных корпораций готовы сдать еще остающиеся социальные гарантии.

Чтобы расставить точки над “i”. Я не считаю Дмитрия Медведева коррумпированным чиновником. Но я считаю, что вещи, которые он излагает, именно “за аплодисменты” сводятся к ликвидации социальных гарантий. Под сладкий лепет мандолины. И абсолютно в русле той самой ликвидации социального государства, которой сейчас в Европе занимается ряд правительств. Детям иногда говорят родители: “А если все будут прыгать с крыши - ты тоже будешь?” Так то - дети. А тут целый премьер-министр говорит, по сути: будем прыгать. Говорит вместе с королем.

Эта ситуация ставит не только российские, но и мировые профсоюзы в совершенно новую ситуацию. От мировой “экономики казино”, которая характеризовалась финансовыми спекуляциями и которую критиковали за это профсоюзы, происходит переход к “экономике Железной пяты”. В начале прошлого века Джек Лондон описал будущее, которое сводится к жесткой эксплуатации, контролю и насилию правящего класса над классом работников. Будущее еще не пришло. Но оно на пороге. Нужно быть благодарными Виллему-Александру и Дмитрию Анатольевичу за своевременное предупреждение.