“Дело Кобозева”: шокирующие показания свидетелей могли бы иметь решающее значение, но в беспристрастном суде

Минувшая неделя судебного следствия в Центральном районном суде Волгограда по “делу Кобозева”, бывшего председателя Волгоградского облсовпрофа, привлекла внимание к роли следственных органов в текущем судебном процессе. Неприглядной, в общем-то, роли. Но обо все по порядку.

САМ СЕБЕ ЗАКОН

Первым допрошенным свидетелем на прошлой неделе был следователь Сергей Кулаковский, сотрудник Следственного управления СКП. Именно он в 2009 году организовывал обыск квартиры Вячеслава Кобозева, и именно он “обнаружил” боевые патроны. Кулаковский уверял суд, будто он лично определил, что в сейфе есть боевые патроны. Как именно это произошло? Якобы в сейфе были две коробки с охотничьими патронами, и отдельно лежали четыре боевых: “По внешними признакам они походили на боевые от автомата “АК”. Причина, по которой патроны были изъяты? “Причина - маркировка. Красная полоска на месте соединения патрона и гильзы”.

Сторона защиты поинтересовалась у следователя, откуда такие познания о боеприпасах и справлялся ли он в справочнике об особенностях маркировки патронов, чтобы определить, боевые ли это патроны или же охотничьи. Кулаковский уверял, что справочники ему не нужны, он и так знает достаточно, потому что “учился на юридическом”.

- То есть это устойчивые познания в баллистике? - уточнил защитник Кобозева.

- Да.

Суду предъявили протокол изъятия патронов. Изъятые патроны были БЕЗ красной полоски. С полоской - были охотничьи. Сторона защиты вновь поинтересовалась, почему же следователь, уверенный, что красная полоска - признак боевых патронов, не изъял те, что были с ней.

- Что посчитал нужным, то и изъял, - с царственным достоинством ответил Кулаковский.

- А почему? - настаивали защитники.

- Потому что посчитал нужным.

Встал другой вопрос. Допрашиваемый следователь сам признал: Кобозев заявлял, что патроны были ему подброшены, и требовал экспертизы, чтобы выяснить, чьи отпечатки пальцев на патронах.

- Почему вы не внесли в протокол заявление Кобозева о том, что патроны ему не принадлежат? - спросила сторона защиты.

- Вероятно, Кобозев не настаивал на своем заявлении. А значит, это была просто фраза, а не заявление. Я не обязан записывать все слова, которые произносятся при обыске.

- Были ли при изъятии патронов приняты меры к сохранению отпечатков на боеприпасах?

- Я их брал руками, - отвечал следователь.

- Почему вы не надели перчатки? Почему не приняли меры к сохранению отпечатков?

- Все необходимые МНЕ меры я предпринял. Не учите меня работать!

Впрочем, весь допрос Кулаковского стал подтверждением того, что предпринимались действия, зачем-то нужные следователю, а не закону. В частности, после обнаружения патронов обыск прекратился, и лоджия, примыкающая к комнате с сейфом, не была обыскана вовсе. На вопрос защиты, почему лоджия не была обыскана, следователь возмущенно ответил: “А почему вы считаете, что я должен был ее обыскивать?” Адвокаты сослались на нормы закона, регламентирующие произведение обысков. Следователя это явно не впечатлило...

ХОЧЕШЬ БЫТЬ ГЛАВОЙ ОПГ?

Появление в суде Георгия Болтунова, бывшего зятя Кобозева, стало полной неожиданностью для всех. На прошлое заседание суда он не являлся. Сторона защиты попросила отложить нынешнее заседание, чтобы хотя бы подготовить документы. Судья отклонил ходатайство, обосновав это тем, что, дескать, свидетель... уже был опрошен в предыдущем судебном заседании. Кобозев попытался возразить, что это не так, но судья запретил ему даже обсудить эту ситуацию с защитниками.

Бывшего зятя подсудимого допрашивали в связи с тем, что он был одним из учредителей ООО “ВСКО” - того самого общества, которое стало партнером облсовпрофа в организации ООО “Аэробус”. Болтунов рассказал, что учредителем общества он стал до того, как стал родственником Кобозева, а продал свою долю в обществе уже после развода с дочерью Кобозева. По словам свидетеля, он стал учредителем по просьбе Кобозева, и никаких документов, кроме как формальные протоколы собраний, не подписывал. Финансовые документы - не подписывал. Другим участником общества, по его словам, была Ковалева, сестра директора ООО “ВСКО” Виктора Азарова. Болтунов утверждал, что неоднократно обращался к бывшему тестю за советом, что делать с долей общества. Кобозев ему посоветовал знакомых, на которых можно было написать доверенность на управление долей. Так Болтунов, по его словам, и поступил.

- А где сейчас ваша доля? - поинтересовалась сторона обвинения.

- Я ее продал Ковалевой за номинал. Она [доля] мне не нужна. Мне за нее голову бы оторвали.

- Вам угрожали? - поинтересовалась защита.

- Конкретных угроз не было. Движения непонятные были. Я постоянно находился в стрессовой ситуации.

- А что за “непонятные движения”?

- Меня вызвали в следственный комитет. И там следователь Видюков заявил мне, что, дескать, те граждане, на которых я делал доверенность по управлению моей долей, замешаны в каких-то темных делах. А я, значит, организатор преступной группировки. Да зачем мне это надо? Я как вышел оттуда, сразу же продал свою долю.

Болтунов продал свою долю в конце осени 2012 года. По словам свидетеля, саму сделку ему предложила Юлия Щербинина, адвокат Виктора Азарова, с обоснованием “все равно же не твое”. После продажи доли никаких претензий к Болтунову у следственных органов не было.

ОСВЕЖИЛИ ПАМЯТЬ

Сергей Евсеев был председателем правления “Волго-Дон банка” в те годы, когда из подвального помещения облсовпрофа пытались сделать ресторан. В строительстве ресторана принимали деятельное участие подчиненные Евсеева, и именно Евсеев одобрял кредиты для занимавшегося строительством ООО “Туркестан”.

Особого толку от Евсеева в качестве свидетеля обвинения на этом разбирательстве вроде бы и не было. Он сказал, что почти ничего не помнит о произошедших событиях, но и отрицать ничего из своих предыдущих показаний не может: “Почти десять лет прошло. Если бы мне вчера не показали документов, я бы названий всех этих организаций вообще не вспомнил”.

Защита живо заинтересовалось, кто же показывал свидетелю документы, то есть оказывал на него давление.

- Сотрудники органов. Меня вызвали в следственный комитет, показывали какие-то протоколы - возможно, с показаниями, данными на предварительном следствии. Посоветовали “ничего не выдумывать”. Фамилию следователя я не запомнил.

МИФИЧЕСКИЕ ПРОТОКОЛЫ

Несмотря на шокирующие показания свидетелей, у судьи Косолапова почему-то не было к ним вопросов относительно поведения следователей... В принципе, в беспристрастном суде показания, данные на минувшей неделе, могли бы иметь решающее значение. Следователь сам признал, что нарушил нормы закона при производстве обыска. А два других свидетеля показали, что на них оказывали давление следственные органы. Но попадет ли эта информация в протоколы суда - большой вопрос.

Защитники Кобозева не раз жаловались: содержание протоколов, по их словам, не соответствует тому, что реально говорили свидетели. Все эти жалобы судом отвергались. Равно как и ходатайства стороны защиты приобщить диктофонную запись судебного заседания к протоколам. Более того, в последние месяцы протоколы вообще перестали изготавливать. Хотя протоколы должны изготавливаться в течение трех дней, этих документов к последним 56-ти заседаниям нет. На минувшей неделе сторона защиты вновь заявила ходатайство о предоставлении протоколов. И судья вновь ответил, что “по мере изготовления проколов будет предоставлена возможность с ними ознакомиться”.

С предыдущим материалом о "деле Кобозева" можно ознакомиться здесь