Участь советских людей, попавших в него, сегодня мало кому известна

После войны вопрос о судьбах советских военнопленных и гражданских лиц в финском плену не был популярен. Отношения СССР и Финляндии улучшились, и советское руководство из политических соображений предпочитало не поднимать неприятные темы из недавнего прошлого. Такая политика в условиях развязанной Западом “холодной войны” была отчасти оправданной.

МАННЕРГЕЙМ И КАРЕЛИЯ

Финские историки признают, что “Восточная Карелия никогда не принадлежала Швеции или Финляндии”, ее принадлежность России подтверждена Столбовским мирным договором 1617 года.

Финляндия поддержала фашистскую Германию в войне против СССР. Согласно распространенному мифу, она лишь хотела вернуть земли, утраченные после поражения в советско-финляндской войне 1939 - 1940 гг. (см. “Солидарность” № 10, 2010.) Миф опроверг историк Владимир Барышников, напомнивший, что финские солдаты пересекли бывшую государственную границу вовсе не на Карельском перешейке. Они дошли до реки Свирь, до Онежского озера, а это территория никогда не была финской. Но желание сделать ее таковой - было. Ккарельские города были переименованы. Так, захваченный Петрозаводск,  столица Карелии, получил новое имя - Яанислинне (Крепость на Онего). В переговорах с Германией эти земли фигурировали как “жизненное пространство Финляндии”.

Завоевать его вновь попытался маршал и бывший царский генерал Карл Густав Маннергейм. Сегодня над его имиджем усиленно трудится либеральная общественность. Ему посвящают телепередачи. Леонид Власов внес его имя в серию “Жизнь замечательных людей”, есть книги “Маннергейм и Польша” “Маннергейм в Петербурге”, “Женщины в судьбе Маннергейма”.

В этом ряду недостает работ на темы “Маннергейм и блокада Ленинграда” и “Маннергейм и узники финских концлагерей”. О последних маршал вскользь пишет в “Мемуарах”. По его словам, в начале 1942 года он “смог убедиться, что смертность в некоторых лагерях увеличивается”, но сразу добавил, что “причиной смерти в большинстве случаев было изначально плохое состояние здоровья пленных”.

Люди, прошедшие финские концлагеря, называют иные причины.

УЧАСТЬ ВОЕННОПЛЕННЫХ...

Красноармеец Силантьев вспоминал, как в холодные дни ноября 1941 года финны сняли с военнопленных обмундирование, отобрали все вещи. Взамен выдали рвань, погнали прокладывать дорогу, рыть канавы и таскать камни: “По пояс в холодной воде, в грязи заставляли работать по пятнадцать часов в день. Питание состояло из одной черной сухой лепешки финской галеты весом в 100 граммов, и нескольких ложек тепленькой бурды... Когда заканчивался рабочий день и пленных пригоняли в бараки, конвоиры устраивали себе перед сном “развлечение”. У входа в барак становился капрал и производил перекличку. Каждый, кого выкрикивали, обязан был подойти к дверям. Обратно на свое место он должен был ползти на четвереньках. Тех, кто не подчинялся, избивали прикладами и прутьями...

Однажды пленный Беликов обратился к офицеру с жалобой на конвоира. Тот в лютый мороз отобрал у него тряпку, которой Беликов обматывал себе руки вместо рукавиц. Офицер подозвал солдата, рассказал ему о жалобе и велел тут же “извиниться” перед пленным. Все это заставили переводчика перевести всей группе пленных. Они слушали, не веря своим ушам. Когда ухмылявшийся офицер закончил... солдат, размахнувшись, так ударил Беликова прикладом в висок, что тот свалился замертво”.

“Порка была настолько распространена в лагерях, что начальству приходилось в определенное время отчитываться об ее эффективности, - пишет финский историк Эйно Пиэтола. - Розгой служил привязанный к деревянной ручке пучок изолированной медной или стальной проволоки. Сильный удар этим пучком приходился, как правило, на спину пленного. Костей он не деформировал, но причинял адскую боль”.

А вот показания Ивана Котова: “В финских лагерях для советских военнопленных я находился с 4 ноября 1941 по 5 сентября 1942 года. За это время я побывал в Петрозаводском и Томицком лагерях для военнопленных... Я был очевидцем таких фактов:

1. В январе 1942 года красноармейца Чистякова перед строем избили за то, что он нашел где-то рваный сапог и принес в расположение лагеря. По распоряжению начальника лагеря Чистяков был раздет и избит прутьями до бессознательного состояния. Начальник лагеря и исполнители-солдаты после каждого удара посматривали друг на друга и улыбались...

2. 29 апреля 1942 года в Томицком лагере № 5 военнопленный Бородин был забит финскими живодерами до смерти.

3. В первых числах февраля 1942 года в Петрозаводском лагере одного из военнопленных расстреляли на глазах у всех военнопленных за то, что он, будучи в уборной по естественным надобностям, задержался, как показалось начальнику лагеря, слишком надолго...

5. В июле 1942 года на сенокосе в Томицком лагере № 5 за срыв щавеля финский солдат натравил собаку на военнопленного Суворова, которая изгрызла Суворова до неузнаваемости...

8. В этом же лагере военнопленного Чума в июле 1942 года так избили, что он не мог подняться. Били Чума, как объявил начальник лагеря, за то, что он взял из помойной ямы шелуху от картофеля.

9. В апреле 1942 года привели в баню больных военнопленных и посадили на полок. Финский солдат зачерпнул из бочки кипятку и стал вместо каменки поливать кипятком военнопленных, в результате чего многие из них были ошпарены.

Все зверства над красноармейцами чинились по распоряжению начальников лагерей”.

В Кондопоге в годы войны находился лагерь № 8062. О том, до какого состояния там довели военнопленных, рассказала Валентина Федосова: “Работая на бирже, зимой 1942 года я видела лично, как русские военнопленные, греясь у огня, ели дохлых кошек, или ходили по помойкам, ямам и брали помои, вернее, всякую грязь и употребляли ее в пищу. Летом 1942 года военнопленные собирали траву и ели. Они находили на улице разные остатки мяса убитых или дохлых животных, от которых сильно воняло, и ели. Помню еще, что летом 1942 года советские военнопленные на двух лошадях возили в лагерь дохлое мясо павших лошадей... Я спросила у военнопленных, что они везут, военнопленные ответили, что везут падаль и будут ее кушать”.

Маннергейм уверял, что с весны 1942 года положение в лагерях изменилось к лучшему. Его опровергают записи Анатолия Галибина (его дневник обнаружен в потайном кармане при раскопке групповой могилы), сделанные в 1942 году:

“4 июня. Сегодня Суоми отмечает 75-летие Маннергейма, но для нас, военнопленных, этот день ничем хорошим не отмечен. Наоборот, с самого подъема начались неприятные, хотя с виду и пустяшные, беды. Сегодня хлеб получили более гнилой, чем в предыдущие дни, причем оказалось меньше на 50 граммов...

13 сентября. Положение с питанием, да и вообще отношение к военнопленным, изменилось в сторону ухудшения”.

Алексей Коломенский с 1 декабря 1941 по 28 июня 1944 года содержался в концлагере № 5 Петрозаводска. Он вывозил умерших из лагеря на кладбище Пески. По его подсчетам, “в мае 1942 года умерло 170 человек, в июне - 171, в июле - 164, в августе - 152, всего с мая по 31 декабря 1942 года умерло в нашем лагере 1014 человек. В начале 1942 года в этом лагере было около 7,5 тысячи человек, а к моменту освобождения нас Красной Армией осталось 4,5 тысячи”.

...И ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ

В лагерях оказались не только военнопленные. Финский военный историк Хельге Сеппяля признал, что оккупанты “использовали мирное население на разных работах без оплаты труда... Чистка населения от инородных элементов вполне определенно указывала на запланированный расизм... Еще до начала вторжения Маннергейм издал приказ, на основании которого русское население следовало заключить в концлагеря”.

Приемщик сплавконторы Леонид Овечников пишет: “13 ноября 1941 года утром на караван судов, эвакуируемый из Медвежьегорска в местечко Шала, пришли финские солдаты. Они стали обыскивать советских людей, отбирать личные вещи. Они заявили, что ценности, находящиеся на судах, принадлежат им... 27 ноября меня с группой других русских, арестованных финнами на караване, перевезли в Петрозаводск и поместили в лагерь № 5... Потом нас отправили на железнодорожную станцию Кутижма, где находились русские военнопленные... В Кутижме я пробыл до 27 марта 1943 года. 14 месяцев мы работали на лесоразработках. Сильно истощенных от голода людей финны заставляли заготовлять с корня: мужчин 2,5 куб. м, женщин 2 куб. м.

Ежедневный рацион состоял: утром из 150 граммов хлеба, а вечером из 1 литра отвара неочищенного картофеля или турнепса.

В бане не были по 4 месяца, белья не сменяли. Света в бараках не было. Спали мы на нарах вповалку, все во вшах.

Всего в Кутижме в лагере находилось 530 человек (на 10 февраля 1942 года). К 17 июня 1942 года осталось в живых только 127 человек - остальные умерли от голода и жестоких побоев за невыполнение нормы.

В июне 1942 года я убежал из лагеря, но был пойман и отправлен снова в Кутижму. Мне дали 70 ударов резиновой плетью... От голода и вшивости в Кутижемском лагере вспыхнула эпидемия сыпного тифа, я заболел тоже. В Кутижму финны привезли передвижную деревянную баню, куда отправили и меня с температурой 40,4 градуса. Я потерял сознание и очнулся на 15-й день в бараке. Разбитая ступня нестерпимо болела, вся почернела. Финские врачи заявили, что ногу надо ампутировать... Операцию сделали в помещении лагеря № 6, отняв мне ногу выше колена”.

Издевались и над детьми. Финский солдат натравил на полуторагодовалую Таисию Тихонову овчарку. Испуганная девочка упала и так ударилась, что онемела и лишилась слуха.

ОХОТНИКИ ЗА ЧЕРЕПАМИ

О зверствах вояк Маннергейма надо писать отдельно. Нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов 27 апреля 1942 года писал в ноте: “На Карельском фронте при наступлении частей Красной Армии были обнаружены десятки трупов израненных красноармейцев, замученных финскими фашистами. Так, у красноармейца Сатаева финны выкололи глаза, отрезали губы, вырвали язык. У красноармейца Гребенникова они отрезали ухо, выкололи глаза и вставили в них пустые гильзы. Красноармейцу Лазаренко после долгих пыток финны раздробили череп и набили туда сухарей, в ноздри вогнали патроны, а на груди раскаленным металлом выжгли пятиконечную звезду”.

Некоторые финны не оставляли в покое и трупы погибших. Младший сержант медицинской службы Август Лаппетеляйнен рассказал, как 26 апреля 1943 года с командиром роты лейтенантом Русаненом ходил за черепом. Осмотрев трупы красноармейцев, Русанен нашел голову с хорошими зубами и приказал Лаппетеляйнену отделить голову от туловища: “Я находящимся при мне топором отрубил голову. Затем лейтенант сказал мне: “Возьмите эту голову на лопату, а я ее сфотографирую”. Голову он сфотографировал своим аппаратом. Затем лейтенант Русанен сказал мне, что я ее должен буду выварить как можно быстрее, чтобы она не испортилась... Закончив всю эту работу, я отнес череп командиру роты лейтенанту Русанен. После этого я видел этот череп на его рабочем столе. А затем в первых числах августа Русанен поехал в отпуск и... отвез череп в подарок своей невесте”.

История умалчивает, как девушка отнеслась к подарку. Но Русанен был не единственным “цивилизованным финном”, с гордостью демонстрировавшим череп убитого им “рюсся”.