Фото: kremlin.ru
Он стал первым педагогом, который получил высшую трудовую награду страны - звание Героя Труда России. Золотую Звезду в Кремле нашему герою вручил президент, и теперь она будет бережно храниться рядом с орденами, вызывающими такое же уважение, - Трудового Красного Знамени, Ленина, Знаком Почета. Высокие награды дополняются профессиональными званиями: “Отличник народного просвещения РСФСР”, “Заслуженный учитель РСФСР”, “Народный учитель”, неоднократный победитель конкурса “Лучшие учителя России”. Но все 60 лет в профессии Юрий Васильевич Лепёхин проработал в одной и той же школе в рабочем районе Волгограда. Корреспондент “Солидарности” побывала в гостях у легендарного учителя и поговорила с ним о профессии и жизни.
Все здесь не такое, каким кажется. Пятиэтажка из серого кирпича послевоенной постройки выглядит скромницей на фоне современных школ - ярких, светлых, просторных. Это не гимназия и не лицей, обычная городская школа, но входит она в пятерку лучших в Волгограде. Во многом причиной тому - мой собеседник. Седой человек выглядит слегка уставшим - в 80 лет, наверное, нелегко выстаивать у доски по несколько уроков. Но он начинает говорить, и из-под белых бровей на тебя глядят те же глаза, что на его первой учительской фотографии, - ироничные, заинтересованные, требовательные, молодые.
“Я родился 23 сентября 1942 года, в самые тяжелые дни кровавой битвы за Сталинград, практически в здании эвакогоспиталя № 3299. В час ночи моя мама, медицинская сестра госпиталя, еще старательно перевязывала раненых. В это время я решительно заявил о своем желании увидеть этот замечательный мир. Все корпуса Дергачевской районной больницы были заняты госпиталем, кроме одного, в котором размещалась сама больница, сюда папа и доставил мою маму.
На пятый день моей жизни ночью раздался требовательный стук в окно: “Маруся, вставай, надо идти в госпиталь, эшелон с ранеными приходит за эшелоном, и все из Сталинграда, мы все буквально падаем от усталости, не спим уже третьи сутки, там мясорубка, каждая пара рук на вес человеческой жизни и смерти”.
Через пару дней невероятное напряжение дало о себе знать, молоко у моей матери закончилось, и пришлось бабушке кормить меня тюрей через марлю.
…Нас с мамой, только что родившей меня, положили в палате, где лежал тяжелораненый боец. Он умер буквально через двадцать минут после моего рождения. Мама рассказывала: “Его последним проявлением жизни была улыбка тебе”, - напишет много лет спустя в своей автобиографической книге Юрий Васильевич.
“Нас спасли, мы остались живы - надо отдавать долги”, - припомнит он слова детей Сталинграда, встретивших победный для горожан февраль
1943-го. Возможно, понимание своей жизни как дара, умение быть благодарным и отдавать долги трудовыми подвигами высшей пробы - во многом объясняет ту невероятную жажду узнавать новое и делиться своими открытиями, те черты, которыми в избытке наделен наш герой.
- Мое детство прошло в селе Дергачи, 200 км от Саратова. Чуть дальше - и потянутся степи Казахстана, - начинает свой рассказ Юрий Васильевич.
О своих земляках, к слову, Лепёхин написал книгу “Земля за Волгой”, которую он посвятил “ратному и трудовому подвигу тружеников села Дергачи во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов”. Соотечественники не поскупились на признательность: “Восхищает его честность перед памятью о матери, земляках, малой родине”. Но вернемся к рассказу Юрия Васильевича о его детстве:
- Наш район не был прифронтовым, но война в нем, конечно, все равно ощущалась. Очень голодное было детство. Очень.
Войну я совсем не помню, мне было три года, когда она закончилась. Но ее следы всегда были рядом. Мой первый класс был жутко сложный, училось в нем 60 человек, трое сидели за партой и четвертый с торца. Половина из них были, как мы говорили, “домашние” - дети, которые жили дома. Вторая половина - детдомовцы. Чуть ли не во дворе нашей школы стоял детский дом. Туда собирали детей, оставшихся без родителей, таких во время войны было очень много. Свозили их сначала в Саратов, потом направляли в Дергачи. Детский дом всегда был переполнен. Как сейчас помню, они были все в серых рубашках, как цыплята одинаковые. По сравнению с нами, “домашними”, такие обездоленные, такие забитые.
И вот с этой ордой в 60 человек приходилось справляться Наталье Григорьевне.
- Наталья Григорьевна Дорохова была моей первой учительницей. Я попал к ней в 1 классе. Пока я учился в начальной школе, она заочно закончила Уральский педагогический институт и перешла на работу учителем математики в среднюю школу. Я как раз закончил 5 класс, она нас взяла и вела до 8 класса. Это была изумительная женщина. Именно благодаря ей у меня как-то очень быстро сложилось решение, что я буду учителем, и именно учителем математики.
- Невозможно было прийти в школу с нерешенной задачей. Если задача не получалась, я сидел час, два; не получается - я шел к своему другу. Мы с ним вместе бьемся - опять не получается. И уже тогда шли к учительнице.
Наталья Григорьевна требовала от нас обязательнейшего выполнения домашнего задания. Если ты не сделал домашнего задания, она приходила к тебе домой и там разбиралась, почему не выполнил урок. Ее требовательность в поиске решения зародила и у меня желание последовательно, настойчиво трудиться. При этом Наталья Григорьевна была очень жизнерадостной. Она пользовалась в классе непререкаемым авторитетом. Хулиганить при ней не возникало желания ни у кого - ни у “домашних”, ни у детдомовских.
“Сказать, что он любил Наталью Григорьевну, это не сказать ничего. Он дружил с ней до последних дней ее жизни”, - будут вспоминать потом односельчане Лепёхина.
Еще в школе он умел раскладывать по полочкам решение самых сложных задач. Учитель в школе проверяет тетради: “Юра, откуда ты это решение взял?” - “Сам вывел”.
- Ко мне часто подходили одноклассники, которым не давалась математика: “Юра, не получается”. Я видел, что могу помочь. Так что вопроса, куда поступать после школы, у меня не было.
Он поступил в Саратовский педагогический институт на математический факультет.
- Готовясь к занятиям, я выписывал вопросы, если что-то мне было непонятно: а вот это как? а тут почему? а откуда это следует? - рассказывает Юрий Иванович.
Подробности его учебы в институте раскопали журналисты Волгоградского телевидения, когда делали юбилейный фильм о своем земляке.
Завкафедрой физики и методико-информационных технологий Саратовского национального государственного университета им. Чернышевского Татьяна Бурова держит в руках зачетку Юры Лепёхина:
- Единственная оценка “хорошо” в ней только за матанализ в первом семестре. Мало кто вообще может похвастаться тем, что у него в первой сессии одна “четверка”, тем более по такому сложному предмету. Исключительно высокий показатель. Безусловно, без занятий - регулярных, постоянных, вдумчивых - невозможно получить такие оценки.
А по подробным студенческим конспектам Юры Лепёхина можно учиться хоть прямо сейчас.
- Первый год после института я работал в Дергачах. Кроме средней школы мне дали также работу в вечерней школе рабочей молодежи. Старшим учителям не очень-то хотелось туда идти - день отработаешь в школе, а вечером еще и ШРМ. А я пошел.
Как сейчас помню свой первый урок. Я пришел в класс, а ученики - старше меня. Все. Мне 21 год был. Худенький, щупленький, стою перед ними. Обычно, когда входит учитель, ученики тоже встают, приветствуя его. А эти - не поднимаются. Я тогда встал перед ними навытяжку и смотрю на них.
Среди учеников был один капитан из военкомата. Тогда было правило - дослужившимся до капитана, чтобы получить звание майора, нужно обязательно иметь среднее образование. Многие взрослые не успели его получить - трудное время, потом война. Приходилось догонять. И вот все сидят, а этот капитан как человек военный и дисциплинированный поднимается первым. За ним - второй, третий. Так все поднялись. Потом капитан рассказывал: “Ой, какой учитель пришел требовательный… Мы сидим, а он встал перед нами навытяжку - и стоит. Мы никогда ни перед кем из учителей не вставали. А тут пришлось…”
Лепёхин проработал в вечерней школе всего полмесяца, и его забрали в армию.
- Пока служил, вышел закон: те, кто имеет высшее образование, служат только один год. А потом вышло пояснение - учителя должны демобилизоваться за 10 дней до начала учебного года. Так что я не отслужил даже года.
- Накануне демобилизации я написал матери, которая к тому времени переехала жить в Волгоград: “Поищи, пожалуйста, место учителя”. И она пошла в первую попавшуюся школу, ею оказалась школа № 78. Пришла к директору: “У меня сын пединститут закончил, учитель математики”. - “Как я возьму кота в мешке?” - отвечают ей. - “Он у меня такой хороший”. - “У каждой матери сын хороший”. - “Нет, правда. Он у меня с красным дипломом закончил, ленинский стипендиат”. А тогда за отличную учебу назначали Ленинскую стипендию. Обычная стипендия была 35 - 40 рублей, а Ленинская - 80. На последнем курсе я был ленинским стипендиатом как круглый отличник.
Тогда директор маме говорит: “Раз ленинский стипендиат, такого берем, такие нам нужны”. Так еще в армии я получил место в школе. Вернулся домой и пошел в 78-ю работать. Это был 1963 год.
Среди учеников Юрия Васильевича много победителей городских и региональных олимпиад. В школе до сих пор вспоминают его класс, где из 27 учеников было 24 медалиста. Как он с ними занимается?
- В классе я провожу много тренировочных олимпиад. Беру шесть задач. Из них - две легких, чтобы ребенок потом не вышел из класса с мыслью: “Я, наверное, полная бездарность, раз ничего не решил”. А напротив, чтобы он пришел и сказал: “Я думал, что ничего не решу, а решил целых две”. Остальные из них - две средние и две трудные.
Потом провожу анализ олимпиады. Когда ты решал и мучился, и у тебя не получилось, последующий разбор очень привлекает твое внимание: “Ого! (Тут Юрий Васильевич превращается в актера. - Прим. авт.) Оказывается, здесь надо было вынести значения за скобку? Как я не догадался!” И тут срабатывает внутренняя мотивация - вместе с учителем у него получается решение.
Кроме классных олимпиад, есть много олимпиад вузовских - их задания мы тоже решаем. Я всегда очень хочу, чтобы ребята учились в заочных математических школах. Такая школа есть при МГУ, при Санкт-Петербургском университете. И своих учеников я активно настраиваю на это участие. По рассылке нам приходят варианты вступительных заданий, например 15 задач. В классе я решаю три-четыре, чтобы ребята видели: оказывается, даже эти сложные задачи можно понять, можно в них разобраться. Потом они получают все остальные задания. А дальше - подходи к учителю и доказывай: “Вот мой способ решения”.
Тут нет единого подхода. Мы и обсуждаем вместе, и создаем проблемную ситуацию, и ставим задачи, которые заведомо невозможно решить: “Думайте. Я тоже не знаю ответа”. Всеми возможными путями идет активизация мыслительной деятельности учащегося.
Нельзя сказать, что процент ребят, увлеченных математикой, за 60 лет моей работы стал больше или меньше. По-прежнему много пытливых, вдумчивых, старательных. Да, меняется эпоха, атмосфера, система ценностей и понятий, и это накладывает отпечаток на учеников. Они становятся более знающими.
В основе же олимпиадной математики, прежде всего, лежит увлечение, желание найти решение интересной задачи. Для меня эти предметы - алгебра, математика, информатика - сама жизнь, где отражается красота человеческой мысли. Очень важно, чтобы дети, получая знания, учились творить. Тогда они будут испытывать радость от процесса. И вместе со знаниями научатся сравнивать, анализировать, обобщать, воспитают в себе качества личности, которые пригодятся в их настоящей и будущей жизни. Задача учителя - преподавать так, чтобы дети почувствовали и полюбили стройность, глубину, красоту предмета, науки в целом.
Увлечение математикой не превратило Лепёхина в “сухаря”. На уроках он цитирует Шекспира, с учениками спорит о Есенине, десятилетиями выписывает журнал “Книжное обозрение”. Но Лепёхин и сам автор книг. Кроме многочисленных пособий по математике и воспоминаний о своих земляках Юрий Васильевич решил написать для своих учеников книгу о войне.
- В современных учебниках истории про Сталинградскую битву написано несколько общих цифр, пара фамилий... Мне обидно видеть, как теряются важнейшие детали героической обороны Сталинграда, и молодое поколение уже слабо представляет подробности тех далеких событий.
Тогда самые кровопролитные бои в городе шли на территории заводов - Тракторного, “Красного Октября”, “Баррикад” и на примыкающих к ним территориях. В прямом смысле у порога их родной школы. Ученики Лепёхина обходили дворы и квартиры, записывая воспоминания детей военного Сталинграда, изучали уникальные экспонаты школьных и заводских музеев.
- Знаю, что тема эта у многих наших “европеизированных” товарищей вызывает отторжение. Дескать, зачем травмировать детскую психику? Нет, дорогие мои, неверно это. Слово “война” для России - это не просто разруха, смерти, страдания. Это свидетельство несгибаемости нашего духа, то самое прошлое, из которого мы постоянно будем черпать вдохновение и силы.
В своей книге о военном Сталинграде Юрий Васильевич вспоминает об удивительном футбольном матче сталинградского “Динамо” и московского “Спартака”, который состоялся в недавно освобожденном городе 2 мая 1943 года. Тогда английский спортивный обозреватель писал: “Можно ли было думать, что Сталинград после таких переживаний, которые не выпадали ни одному городу, сумел выставить на футбольное поле команду? Не есть ли это одно из проявлений того сталинградского духа, который ничто не может сломить?”
В Волгограде Лепёхина уважают и любят. Фильм, который сняли о нем местные тележурналисты, наполнен голосами людей самых разных профессий и возрастов - и пронизан этими чувствами:
“У него нет ни машины, ни дачи. Его дача - это математика. Он там пашет каждый день. Там же куча задач еще нерешенных!”
“Есть семьи, где он учил математике, а потом и информатике бабушек и дедушек, мам и пап своих нынешних учеников”.
“Очень энергичный человек. Неуемный”.
“Мог и похвалить, и поругать. У него было две оценки: двойка и пятерка. Не сделал урок - два, решил правильно - он про двойку уже забыл и ставит тебе в журнал пятерку. Он же тебя хвалит, называет тебя гением: “Ну ты гениальный, ну замечательный!” И хочешь решать эти задачи, чтобы у тебя было пять, а не два”.
“Его вклад в жизнь каждого из нас не может быть выражен какими-то словами или эпитетами. Он определил мою дорогу в жизни. Тот путь, который он указал, те знания, которые он дал, стали фундаментальной основой, на которой сложилась моя дальнейшая жизнь”.
“Каждый день, когда прихожу на работу, так или иначе вспоминаю его. Его внимательность, скрупулезность, желание постоянно развиваться, быть на голову выше своих учеников”.
Имя Юрия Васильевича Лепёхина уже высечено золотыми буквами на стене Зала трудовой и воинской славы Волгограда. Но почетный гражданин города признается, что не представляет себя на пенсии:
- Каждый раз думаю - еще год, а у меня 9 класс, и его надо довести до выпускного, значит, еще два. Выпустил, а там еще 10-й, ну как я их брошу…
Он до сих пор считает первый школьный звонок одним из самых ярких праздников. Открывая линейку, Юрий Васильевич, как всегда волнуясь, скажет: “Думаю, этот учебный год будет самым замечательным, самым изумительным. Без волнения ни одно хорошее дело не делается, а 1 сентября - дело явно хорошее”.
- Воспитание - это очень индивидуально, - прибавляет он, отвечая на вопрос о своем педагогическом секрете. - У каждого из детей - своя боль, своя особенность, тут нет общей формулы. Просто нужно смотреть на детей с оптимизмом, не злобствовать сердцем, хотя должна быть и разумная требовательность. Но что бы мы ни сделали, в конце концов наша внутренняя нравственная позиция все равно детям передается. Если, например, я стяжатель, жестокий, злобный или не люблю людей, это от детей не скроешь. Они это чувствуют, видят в поступках, в жесте, во взгляде. Так что, если хотите чего от ребенка, - начните с себя.
Такая вот аксиома Лепёхина.
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно