Лейбористы разгромили консерваторов на выборах в Великобритании

Фото: Rory Arnold / No 10 Downing / flickr.com (OGL 3)

На фото: лидер лейбористов Кир Стармер с женой после назначения на должность премьер-министра. 5 июля 2024 года

ОППОЗИЦИЯ ВО ВЛАСТИ

4 июля в Великобритании прошли всеобщие парламентские выборы. На смену условно правой “партии власти” - консерваторам - пришло правительство “партии труда”, вечной оппозиции (всего восемь правительств за два последних века), - лейбористов. Когда-то мы бы уверенно назвали лейбористов левой партией, но сейчас они не вполне подходят под это определение.

Лейбористская партия чуть более ста лет тому назад была создана как политическое крыло профсоюзного движения Великобритании и до сих пор имеет связи с профсоюзами.

Интересно разобраться, что изменится для профсоюзов. Начать следует все же с формального представления игроков на политической арене.

Консерваторы: партия “традиционных ценностей” для сельских избирателей, избирателей из пригородов, амбициозных представителей рабочего класса, нуворишей и богатых. Обычно воспринимается как правоцентристская партия с фокусом на средний класс и классическими либеральными экономическими тенденциями.

Партия традиционно популярна на юго-востоке Англии и в сельской местности. Консерваторы широко известны как тори. У них много недоброжелателей, которых они приобрели при Тэтчер во время ее радикальных рыночных экономических реформ, вплоть до того, что значительное количество британцев искренне считает тори воплощением зла.

Лейбористы: партия изначально была основана в конце XIX века как партия рабочего представительства в политике. Позднее, к 1906 году, определила себя как политическое крыло профсоюзного движения. Символические связи между партией и профсоюзами все еще сохраняются: многие из британских отраслевых профсоюзов до сих пор официально аффилированы с ней и посылают делегатов на партийные конференции, где им выделяется до 1/3 голосов. Также члены аффилированных профсоюзов могут участвовать в выборах лидера партии.

В течение почти всего XX века лейбористы существовали как социалистическая партия, которая обращалась к трудящимся (отсюда и название), но в конце 1980-х партия стала более прорыночной и сместилась ближе к центру. Лейбористы традиционно популярны в Лондоне, в регионах, связанных со станкостроением, металлообработкой и добычей полезных ископаемых (на севере Англии, в Шотландии, на юге Уэльса), в крупных мегаполисах и в университетских городках.

Общественная жизнь Великобритании постковидных лет четко отмечена возрождением забастовок как инструмента политической борьбы. И до определенной степени - даже популяризацией и возрождением самого профсоюзного движения.

Практически все время власти консерваторов (2010 - 2024 годы) отмечались полномасштабный кризис стоимости жизни, начинавшаяся и продолжающаяся рецессия, хронически слабый фунт стерлингов и энергетический кризис.

После пандемии правительство консерваторов столкнулось с огромной волной протестной активности. Все началось с забастовок железнодорожников, сотрудников аэропортов и грузчиков, докеров грузовых портов юга страны. Не только железнодорожники продолжили бастовать, но и работники других секторов экономики присоединились к ним. Забастовки быстро перекинулась на почтовую службу, государственных адвокатов и учителей. Подключились сотрудники пограничной службы и администраторы органов муниципальной власти. Все они требовали повышения заработной платы в соответствии с уровнем инфляции.

Завершилась волна забастовками медсестер и бригад скорой помощи. Широкая общественность решила, что за последние 14 лет ей просто надоели одни и те же люди во власти, - и общественное мнение склонялось к поддержке забастовочного движения. Общенациональную известность получил лидер профсоюза железнодорожников и метрополитена (RMT) Мик Линч, который стал частым гостем ток-шоу и политических передач на телевидении. Успешно в прессе и на ТВ выступали и лидеры прочих отраслевых профсоюзов.

В конце концов что-то сломалось, и 22 мая премьер Риши Сунак назначил досрочные всеобщие выборы (на 4 июля). Кир Стармер, которому приписывают возвращение лейбористов к центризму, стал премьер-министром после громкой победы. Которая, конечно, в основном случилась не столько из-за энтузиазма лейбористов, сколько потому, что подавляющее электоральное большинство - как слева, так и справа - решило, что ненавидит консерваторов.

ПРОФСОЮЗНЫЙ КОНТЕКСТ

Лейбористы выиграли выборы-2024 с огромным перевесом по числу полученных кресел, но при апатии избирателей и благодаря грамотной стратегии распределения голосов в важных местах. 412 кресел из 650, причем для большинства в парламенте достаточно и 326.

Поскольку многие традиционные избиратели на выборы просто не пришли, это привело к разным странным результатам. Общественность во многих случаях либо чувствовала апатию, либо не хотела выбирать между тем, что ей предлагалось.

Партию лейбористов за определенную трусость в агитации, возможно, и не любили, но консерваторов во многих случаях просто презирали. Избиратели были готовы проголосовать за любого, кто лучше всего сможет устранить консерваторов из парламента.

Лейбористы отказались от агрессивного стиля ведения кампании, как и от пропаганды традиционных для них левоэкономических ценностей или ассоциации себя с забастовочным движением. Их стратегией стало наблюдение за развалом “партии власти” и воздержание от резких движений или конкретных обещаний. Себя партия Стармера позиционировала как “безопасную альтернативу” консерваторам, которые “не умеют управлять”.

На прошлогодней партийной конференции Стармер повторил, что он хочет дать профсоюзам как можно больше прав и возможностей - впервые с 1970 года. Но в какой форме он хочет их дать?

Профсоюзные организации опасаются, что случится очередной “уорвикский билль”. Речь идет о том, что в 2004 году, при Блэре, после такой же победы на выборах лейбористское правительство провело серию консультаций с профсоюзами в университете города Уорвик, посвященную некоторым частным проблемам - неравенству между мужчинами и женщинами, стандартам безопасности труда, увеличению срока запланированного увольнения с 8 недель до 12, каким-то государственным курсам повышения квалификации… Но в реальности никакого радикального изменения государственного курса не случилось.

Скептицизм профсоюзов в целом оправдан: поздние лейбористы, придя к власти в 2000-х годах, отказались от сотрудничества с профсоюзами, предпочтя частные пожертвования крупного бизнеса для финансирования партии.

Исторически - аффилированные профсоюзы финансировали предвыборные кампании, взамен получая определенную долю влияния на предвыборный манифест и программу партии. Партия обычно проводила так называемое “собрание по пункту V”: собирались старшие представители партии, депутаты парламента и лидеры профсоюзов для подписания итогового документа о сотрудничестве и агитации перед выборами.

Разные профсоюзы реагируют по-разному. Угроза выхода профсоюзов из соглашения с партией (то есть лишения политической и финансовой поддержки) всегда была значимой. Например, в 2023 году отношения с партией разорвал профсоюз пекарей, работников пищевой промышленности BFAWU и уже упоминавшийся профсоюз железнодорожников (RMT). Профсоюз работников гражданской администрации (UNISON), напротив, поддерживает с лейбористами хорошие отношения, а его генсек Кристина МакАнья входит в состав исполкома партии.

USDAW - это профсоюз, представляющий некоторых из самых эксплуатируемых и низкооплачиваемых в стране работников, в первую очередь в розничной торговле и на складах. В отличие, например, от RMT, который вкладывается в политическое образование своих членов, у USDAW упор делается на партнерство с работодателем, на то, чтобы “не раскачивать лодку”, разряжать напряженность и чаще всего выступать в качестве неоплачиваемых консультантов по охране труда и технике безопасности на рабочем месте. Результат - практически полное отсутствие забастовок и низкая оплата труда. С 2015 года в среднем зарплата в секторе выросла всего на 2% с поправкой на инфляцию, хотя более агрессивные профсоюзы врачей или железнодорожников добились мировых соглашений с повышениями на 12 - 15%.

На баланс сил между партией и профсоюзами также повлияла неожиданная победа Шэрон Грэм, анархистки, представительницы анархо-коммунистической платформы Unite the Workers. С точки зрения Грэм, профсоюзам Англии необходимо “перестать обращать внимание на политическую борьбу в столице” и вынести профсоюзную активность на улицы, заняться акционизмом и принуждением работодателей к уступкам путем забастовок. То есть превратить профсоюзы в боевое, а не политическое крыло. (Unite объединяет примерно 1,3 млн человек внутри отраслей промышленности, строительства и транспорта Великобритании.)

В относительно короткие сроки Грэм смогла воспользоваться волной активности и добиться возвращения коллективных договоров в практику, а также обеспечить рост зарплат для своих подопечных. Грэм отказалась подписывать предвыборные обещания лейбористской партии, поскольку, по ее мнению, Кир Стармер отказался от увеличения периода уведомления сотрудников при сокращениях и не стал обещать бороться со встречающейся в Великобритании практикой fire-and-rehire (в некоторых отраслях так называют массовые увольнения, которые заканчиваются разрешением нанять тех же самых сотрудников с понижением зарплаты).

МЕНЕДЖЕРСКИЙ РАСЧЕТ

Стармер - адепт и идеолог характерной для Великобритании и ее политической науки “фабианской модели”, а еще больше - фабианской технократии. Он всегда считал, что в политике и обществе нет как такового конфликта классов, интересов и идей, а есть только конфликт между хорошими менеджерами и плохими, и что любые проблемы общества - это проблемы менеджмента.

Сначала морковка, потом уговоры, и только в конце - палка, если ничего не помогает. Это индустриальное, менеджерское отношение к наемным сотрудникам как ресурсу. Соответственно, когда дело доходит до восстания или забастовки, это всегда вина и проблема менеджмента. Они главные, они запустили ситуацию.

Так что, с точки зрения Стармера, профсоюзы - это инструмент канализации недовольства и управления недовольством. Вас слишком много, выберите себе представителя, пришлите его ко мне, и мы спокойно поговорим. Будет диалог.

Если менеджеры не могут добиться хороших условий труда, или чтобы больницы продолжали работать, или чтобы паспорта выдавались вовремя, то это плохие менеджеры. Стармер как “менеджер” хочет не левого поворота - он хочет стабилизации, управляемости и возвращения доверия к государству и его институтам.

“Трусость” Стармера, когда он отказывается поддержать бастующую почту, бастующее метро, бастующие железные дороги, - это не трусость, это менеджерский расчет. По его мнению, партия и правительство не должны заниматься таким.

И, разумеется, профсоюзы должны соответствовать. Дисциплинировать своих сотрудников. Не требовать невозможного. Не грубить. Не выступать с политическими требованиями (“Вы о политике говорите, а нужно о зарплате”). Корпоративизм, солидарность, аккуратный менеджмент.

Лейбористы планируют в следующие пять лет придерживаться идей “зеленой” энергетики - это создает еще один очаг напряженности в отношениях с такими профсоюзами, как, например, GMB и TSSA (профсоюзы работников автомеханических, туристических и медицинских отраслей и работников коммунального хозяйства). Представители этих профсоюзов хотят убедиться, что любые “экологические” изменения будут сопровождаться гарантиями для затронутых сотрудников.

Также ареной борьбы станет прекращение практики “работы по контракту” в образовательных учреждениях, когда преподавателей нанимают на определенный срок, после чего они остаются без работы. Забастовки в начале наступающего учебного года анонсировал сразу же после победы лейбористов UCU (профсоюз работников колледжей и университетов).

Что стоит подчеркнуть? Профсоюзное движение сейчас де-факто вышло из-под контроля политических сил, оно не управляется и не контролируется ни одной из крупных политических партий. Вместо этого “внизу” довольно стихийно появляются новые лидеры, которых толпа и самоорганизация выносят наружу: Мик Линч из RMT, Шэрон Грэм из Unite, Дэйв Уорд из UCU. Несистемные политики снизу перехватили контроль над событиями, в то время как исторически “профсоюзная” партия, придя к власти, переходит скорее на “государственнические” позиции.