Простыми словами о том, за что дали Нобелевскую премию по экономике

ИХ СТАЛО ТРОЕ

Экономика - наука наполовину общественная, наполовину математическая. Нобелевская премия - событие наполовину академическое, наполовину, опять же, общественное. Мемориальная премия Шведского государственного банка по экономическим наукам (в завещании Альфреда Нобеля ни слова об экономике, премию вручают на пожертвования банка Швеции с 1969 года) вынуждена следовать этим “наполовину”, и премия этого года отражает поворот в сторону общественно значимых открытий. Конечно, “математические” лауреаты тоже вносят свой вклад в развитие экономики и как науки, и как части жизни общества и его институтов. Но это еще надо суметь объяснить, даже когда речь идет о самых известных лауреатах, таких как Джон Форбс Нэш (фильм “Игры разума” основан на его биографии), внесший большой вклад в развитие теории игр.

С лауреатами этого года несколько проще - Дэвид Кард, Джошуа Ангрист и Гвидо Имбенс показали, как с помощью естественных экспериментов можно понять, как какие-либо факторы влияют на экономическую жизнь (метод подхватили и другие общественные науки). Проблема была в том, что при исследовании взаимного влияния одних обстоятельств на другие нет альтернативы. Что будет с занятостью, если поднять минимальную зарплату? Долго считалось теоретически обоснованным, что это уменьшит количество рабочих мест, поскольку стремящиеся к сокращению издержек предприниматели будут оптимизировать штаты своих предприятий. Но как проверить гипотезу экспериментально, ведь нужна контрольная группа? Вернуться на пару лет назад, повысить минималку, вести наблюдения до дня икс и сравнить данные? Идея хороша, но для романов Азимова или Брэдбери, а не для реальной жизни. Населить два экспериментальных города тысячами добровольцев? Для начала придется смоделировать там нормальную экономику, а уж потом начинать эксперимент. Еще и добровольцев найти. Но уже теплее.

ПРИ ЧЕМ ТУТ ФИДЕЛЬ?

В своей теперь уже исторической статье Джошуа Ангрист и Алан Крюгер задались вопросом, как длительность получения образования влияет на последующий доход. Чтобы получить равнозначные группы испытуемых, они решили сравнивать тех, кто родился в начале года, с теми, кто родился в конце. Дело в том, что в США ребенок может прекратить свое образование в 16 или 17 лет (зависит от штата). А так как все идут в школу в один и тот же день, то, стало быть, те, кто родился в начале года, учатся меньше, чем родившиеся в конце. Тем самым ученые получили выборку, в которую люди попали случайно, безотносительно к их талантам или семейным обстоятельствам. В итоге корреляция была налицо - лишний год обучения добавлял 9% к доходу.

Почему же нельзя сравнить доход групп людей, имеющих просто разное образование? Потому что включается масса других факторов, которые создают “шум”: влияние среды, доход семьи, собственные желание, талант и мотивация и т.д.

В другой “нобелевской” статье Дэвид Кард и Алан Крюгер привели пример еще одного естественного эксперимента, но уже по географическому признаку. В начале 1992 года в штате Нью-Джерси на 80 центов (до 5,05 доллара) подняли минимальную зарплату. А поскольку штаты сами решают, что им делать с минималкой, то открылась возможность для сравнения эффектов. Контрольной группой были выбраны рестораны восточной части соседней Пенсильвании, где минимальная зарплата не менялась. Рынок труда и другие факторы в двух штатах были похожи, чего не скажешь, например, о еще одном ближайшем соседе Нью-Джерси - Нью-Йорке. Так что граница штатов стала именно искусственной границей применения исследуемого фактора. В итоге выяснилось: повышение минимальной зарплаты не оказало эффекта на занятость в фастфудах, в которых зарплаты всегда низкие и установление нижней планки имеет большое значение.

Наблюдение за еще одним естественным экспериментом с географической спецификой рынка труда Кард провел в одиночку. Условия для этого эксперимента создал Фидель Кастро - в апреле 1980 года он разрешил всем желающим кубинцам покинуть Остров свободы. С мая по сентябрь того же года 125 тысяч строителей коммунизма переселились в оплот капитализма, и большинство осело в ближайшем крупном городе - Майами. Там это привело к быстрому увеличению рабочей силы на 7%.

Чтобы ответить на вопрос, как миграция влияет на рынок труда, Кард сравнил зарплаты и занятость в Майами и еще в четырех городах, не испытавших на себе такого же бума. (Все пять городов были сопоставимы по ряду других экономических показателей.) Интуитивное “Они отнимают нашу работу!” не подтвердилось в его исследовании: наплыв низкоквалифицированных рабочих не привел ни к падению зарплат у трудящихся с низким уровнем образования, ни к повышению уровня безработицы.

КАСАЕТСЯ НЕ ВСЕХ

Однако все не так просто. В каждом естественном эксперименте в исследуемой группе все равно есть те, на кого эффект распространяется не потому, что нечто было изменено (введены новые законы, открыты или закрыты возможности), а потому, что таково было намерение самого человека, безотносительно к внешним факторам. Этакие Биллы Гейтсы, которые, несмотря ни на что, взяли и бросили университет. Допустить, что эта группа уравновешивается своими зеркальными отражениями, “гадкими утятами в Гарварде”, - легкомысленно. Это проблема естественных экспериментов: исследователь не может контролировать группу, на которую распространяется эффект.

Ангрист и Имбенс показали, что оценить эффект экспериментального события можно более взвешенно, если применить двухэтапный метод универсальных переменных. Можно представить себе, что эксперимент делит людей на экспериментальную (участвует в программе) и контрольную (не участвует) группы. На первом этапе исследуется, как естественный эксперимент влияет на вероятность участия человека в программе. А на втором этапе эта вероятность учитывается при оценке эффекта уже состоявшейся программы. То есть, условно, сколько Биллов Гейтсов ушли бы из Гарварда независимо от того, было бы им гарантировано первое место в списке богатейших людей мира на два десятка лет или нет. А потом эти люди отбрасываются при оценке, сколько участников экспериментальной группы предпочли бы богатство диплому.

Учитывая несколько допущений, которые сформулировали Имбенс и Ангрист, экономисты могут оценивать эффект только среди людей, изменивших поведение в результате естественного эксперимента, даже если нет информации, на кого он повлиял. Это означает, что выводы Ангриста и Крюгера о влиянии дополнительного года обучения на доход (плюс 9%) применимы только к тем людям, которые действительно решили бросить школу, когда представилась такая возможность.

И напоследок: Алан Крюгер, работавший независимо с двумя лауреатами этой премии - Джошуа Ангристом и Дэниелом Кардом, умер 16 марта 2019 года. Как известно, Нобелевскую премию не вручают посмертно.

*   *   *

Вопрос: имеет ли выбор лауреатов этого года политические предпосылки?

Отвечает Пол Кругман, лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года:

“В прошлом многие влиятельные люди хватались за экономическую аргументацию, которая оправдывала неравенство. Дескать, мы не можем поднять минимальную зарплату, потому что это уничтожит рабочие места; мы не можем оказывать помощь безработным, потому что это повредит их мотивации работать, и так далее. Другими словами, политическое применение экономической теории тяготело к правоконсервативным предубеждениям.

Но теперь у нас есть свидетельства, с помощью которых мы можем проверить эти аргументы, и некоторые из аргументов эту проверку не выдерживают. Так что эмпирическая революция в экономической науке подрывает общепринятые правые взгляды, которые доминировали в политическом дискурсе. В этом смысле оказывается, что данные тяготеют к леволиберальному уклону.

Итак, исследования, удостоенные Нобеля в этом году, не политические, но имеют большое политическое значение. И это в значительной степени благоприятствует либеральной политике”.

Источник: авторская колонка в The New York Times.