Директор заповедника в Мордовии рассказывает о своих буднях и подводных камнях профессии

Фото: bio.mrsu.ru

РАБОЧИЙ ДЕНЬ ДИРЕКТОРА-ЭНТОМОЛОГА

За названием “Заповедная Мордовия” на деле скрываются роскошные дубравы и сухие лишайниковые боры, липовые рощи и черноольховые топи. Территория ограничена с севера рекой Мокшей и ее многочисленными притоками, а с юга - лесостепью. ФГБУ “Заповедная Мордовия” управляет заповедником и национальным парком, которые занимают 670 кв. км и дают приют примерно 100 видам млекопитающих, 300 видам птиц, 7000 видам беспозвоночных, 1000 видам растений. Стоит ли удивляться, что производственный ритм директора Мордовского заповедника совпадает с ритмами природы?

Его рабочее расписание заметно различается по сезонам. Летом, когда тепло, трудовой день Александра Ручина начинается ночью. Он просыпается в половину третьего. Беспозвоночные - предмет научного интереса Александра - приходят в движение с первыми лучами солнца, и к 3 часам ночи исследователю надо уже быть в лесу, чтобы не пропустить их пробуждение. Часам к 8 утра он возвращается в контору, в которой, впрочем, долго не задерживается: летом на территориях кипит работа. Александр проверяет работу отделов, смотрит, как идет монтаж на новой экологической тропе, разговаривает с сотрудниками.

Зимний вариант работы более кабинетный. Рабочий день директора начинается лишь в 6 часов утра. До 8 часов, когда ему пора погружаться в свои повседневные производственные обязанности, у Ручина есть два часа, которые можно потратить на научную работу: проанализировать материал, сравнить статистику не только по любимой энтомологии, но и по ихтиологии, паразитологии, да мало ли кто интересный попадется увлеченному биологу в нетронутых заповедных болотах и борах. Научной работой приходится заниматься, пока голова еще светла и не забита ежедневными заботами по обширному заповедному хозяйству, объясняет Александр.

ДАЧНЫЙ СТАРТ

Биологом будущий директор “Заповедной Мордовии” стал случайно. Его родители были рабочими, а не научными сотрудниками, и, как можно было бы предположить, подобно множеству советских людей имели дачу. Именно там, собирая колорадских жуков и выпалывая по грядкам сорняки, проводил 10-летний Саша Ручин свои первые научные опыты. То сажал в зиму - как озимую пшеницу - картошку, проверяя, выживет ли она в мерзлой земле, то раньше всех заведенных сроков водворял на грядки рассаду огурцов, несмотря на температуру, продолжавшую холодными мордовскими веснами упорно падать ниже нуля. “Были, наверное, какие-то исследовательские задатки, - смеется Александр. - Наблюдать нравилось, с того все и началось”.

На биофак Мордовского университета Ручин тоже попал во многом случайно. Из-за избытка девочек-абитуриенток мальчиков туда брали даже с “четверками”. Родители подсказали, он туда со своими школьными оценками и прошел.

Куда логичнее выглядит его появление в Мордовском заповеднике. Ручин пришел туда в 2008 году внешним совместителем, уже занимая должность доцента биофака Мордовского университета. В 2009-м защитил докторскую, получил должность профессора и почти сразу - предложение стать директором заповедника. В 2017-м к Мордовскому заповеднику присоединили нацпарк “Смольный”, и Александр Ручин стал руководителем объединенной дирекции ФГБУ “Заповедная Мордовия”, распространяющей свою юрисдикцию на две особо охраняемые территории - заповедник и национальный парк.

ОСТРОВА И КОРИДОРЫ

Сегодня система особо охраняемых природных территорий (ООПТ) России включает в себя больше 200 территорий федерального значения - заповедников, национальных парков, федеральных заказников, а также множество особо охраняемых территорий регионального значения. Система российских ООПТ огромна, ее площадь вместе с акваторией и территориями регионального значения составляет около 14% площади России, а к 2030 году ее планируется увеличить до 20%. То есть пятая часть страны должна не использоваться вообще или использоваться минимально и сохраняться в естественном, природном состоянии.

- При этом отрасль до сих пор не имеет самостоятельности, - уточняет Александр. - По Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности (ОКВЭД), заповедники и нацпарки относятся к той же группе, что, скажем, и зоопарки и дендрарии.

Было много попыток выделить систему ООПТ в самостоятельную отрасль, сделать федеральное агентство по особо охраняемым территориям - ведь их площадь огромна, и там трудится около 9 тысяч человек. Но подобное решение не принято до сих пор.

История заповедной системы современной России в целом сложилась в 1920 - 1930 годы благодаря активной поддержке Академии наук. В те годы была выстроена целостная система охраняемых территорий, со своей логикой и стратегией развития, продолжает Александр рассказ об истории любимого дела. Логика построения заповедных территорий заключалась в следующем. В экологии есть понятия экологического каркаса страны и экологических коридоров; этими понятиями и пользовались те, кто создавал стратегию развития ООПТ.

В России на рубеже XIX - XX веков сформировались три подхода к созданию системы особо охраняемых природных территорий. Так, на эстетико-этических позициях, сформулированных немецким философом, выдающимся пионером природоохранного движения в Европе Гуго Конвентцом, стояли И.П. Бородин, А.П. Семенов-Тян-Шанский и В.П. Семенов-Тян-Шанский. Научный подход обосновывался в работах В.В. Докучаева, Г.А. Кожевникова, Г.Ф. Морозова. С позиций утилитарного подхода выступали классики отечественного охотоведения - А.А. Силантьев и Д. Соловьев (и, надо отдать им должное, в создании Баргузинского заповедника преуспели именно их последователи).

Столетие же спустя можно констатировать, что в деле развития современной системы ООПТ в России в той или иной степени реализуются принципы, заложенные в каждом из перечисленных подходов. Основа экологического каркаса - заповедники и национальные парки. Там охраняются виды, которые могут отсутствовать на ближайших территориях. Но между ячейками должны быть перемычки, экологические коридоры, которые их соединяют. Охраняемые территории обязательно должны оставаться связанными, чтобы животные и растения сохраняли возможность миграции за пределы заповедника и переход на сопредельные территории происходил по безопасным экологическим коридорам - тогда сохранится видовое разнообразие.

Но при Хрущеве эти коридоры были разрушены. Логика миграций нарушилась, заповедный каркас оказался сильно сдвинут. Сейчас экологический каркас потихоньку восстанавливается (недавно было создано девять ООПТ федерального значения - с огромными площадями в Сибири, на Дальнем Востоке, на Севере). Новые территории, по сути, во многом создаются по рекомендациям 1930-х годов. Однако большие территории, например в европейской части России, уже заняты сельхозугодьями. На этих землях очень сложно что-либо организовать, они стратегически нужны стране в ином качестве. Антропогенная деятельность уже нарушила естественные связи. Там уже заповедник бесполезен, бессмыслен.

И ШВЕЦ, И ЖНЕЦ

Учреждения, которые управляют особо охраняемыми территориями, соблюдают их режим, закрепленный в Федеральном законе “Об особо охраняемых природных территориях” (от 14.03.1995 № 33-ФЗ). В частности, они занимаются охраной природы на ООПТ. Их сотрудники имеют право выписывать штрафы и составлять протоколы, административно пресекать нарушения природоохранного законодательства на своей территории. То есть выполнять функцию сотрудников МВД, приводит пример Ручин.

Кроме того учреждения занимаются экологическим просвещением, работают с детьми, то есть выполняют функцию работников образования, подведомственных Министерству просвещения. Отдел науки учреждения обеспечивает изучение территорий, дает рекомендации по сохранению редких видов, по мониторингу отдельных сообществ. Это близко к сфере задач Министерства науки и высшего образования. На территории ООПТ возможна туристическая деятельность. Учреждения активно занимаются ее организацией и как бы работают по профилю бывшего Ростуризма. И везде следят за пожарной безопасностью, как МЧС. Все эти функции разных министерств собраны в одном учреждении, и выполняют их порой одни и те же люди.

В огромной стране с ее разными природными и климатическими зонами определить штат учреждений, которые управляют ООПТ, очень сложно, признается директор “Заповедной Мордовии”:

- Например, как определить, сколько заповедникам нужно лесников для охраны? Есть Кисловодский национальный парк - это 9 кв. км в центре города Кисловодска. И есть нацпарк “Русская Арктика”, он занимает 14 260 кв. км, из которых 90% - акватория. Есть Центрально-Черноземный заповедник, состоящий из пяти-шести кластеров по 20 - 1000 гектаров каждый, между которыми 200 километров, и каждый надо осмотреть и оценить. Есть Саяно-Шушенский заповедник с 3903 кв. км непроходимой тайги на Саянских кряжах. Есть Кроноцкий заповедник на Камчатке, до которого надо три часа лететь от Петропавловска-Камчатского, завозить туда на вертолетах и сотрудников, и грузы. Попробуйте сказать, сколько человек надо в каждый из них?

СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ

При этом у учреждений есть сферы деятельности, определенные весьма жесткими нормативами. Появились долгожданные нормативы по обеспеченности пожарной безопасности. Довольно много нормативов определяют охрану территории. Есть требования к форменной одежде, снаряжению.

- Это новость хорошая. Но, к сожалению, плохая новость - отсутствие средств на все перечисленное, - рассказывает Александр об обратной стороне медали.

Чтобы одеть по нормативам одного охранника, сейчас требуется порядка 40 - 50 тысяч рублей. В комплект входят летняя и зимняя формы, а на Севере еще и термобелье, другие теплые вещи. Плюс охраннику необходимо иметь при себе наручники, газовый баллончик, а при серьезной браконьерской нагрузке, когда постоянны стычки с нарушителями, охране обязательно требуются бронежилеты. “Есть заповедники, где браконьеры шалят, и без оружия ребята там на охрану территории не выходят”, - уточняет мой собеседник. Плюс охрану надо обеспечить транспортом. Но, к сожалению, не хватает финансирования. “Нам поставили условия, но пока не дали средств”, - подводит Александр Ручин печальный итог.

20 ТЫСЯЧ НА ЖИЗНЬ

Еще одна сложность, с которой сталкиваются ООПТ, связана с организацией научных исследований, рассказывает Ручин.

Есть закон о научных учреждениях, и заповедники и нацпарки подпадают под их определение. После указов президента РФ от 2012 года уровень зарплат сотрудников научных организаций должен двукратно превышать среднюю зарплату по региону. Но в учреждениях, управляющих заповедниками и нацпарками, эти правила не действуют.

- Мы пытались доказать, что мы - научные организации. В прошлом году вроде бы все свершилось. И теперь Академия наук и Минприроды признали наши учреждения научными организациями. Сейчас соответствующие документы должны проходить экспертизу. И хотя в департаменте недостаточно кураторов по научной деятельности, мы надеемся, что хотя бы на этот раз у нас получится и научная деятельность оживет. Люди начнут получать нормальную зарплату, и будет какой-то стимул работать.

Пока же все ООПТ испытывают острый кадровый голод. Проблема обозначилась еще лет 15 назад, когда из-за низких зарплат в заповедники перестала приходить молодежь. Было выгоднее заниматься бизнесом, работать в лаборатории, чем жить в заповедниках.

Еще одна проблема, связанная с работой на территории ООПТ, заключается в том, что заповедники и нацпарки являются федеральными территориями. И в рамках программ, нацпроектов или федеральных проектов они практически не могут получать финансирование от регионов. Исключением является нацпроект “Экология”.

- Нам не идет вообще никаких доплат, - продолжает рассказ о заповедниках Александр Ручин. - Есть возможности получать субсидии и гранты через Бюджетный кодекс, через некоммерческие организации. Там схемы законные и отработанные, но они такие долгие, что не все хотят ими заниматься. И не всегда есть возможность получить гранты для развития. Есть возможности получать бюджетные трансферы от региона на федеральное учреждение, но при этом надо выстроить целую систему работы с регионом. А это не у каждого получается. В богатом Красноярском крае система выстроена хорошо. А у нас регион бедный, дотационный, у меня вот не получается.

Недофинансирование в заповеднике испытывают не только научные сотрудники - ООПТ хронически не хватает бюджета в целом.

- Мы регулярно пишем заявки в департамент Минприроды, - рассказывает Ручин. - Я точно знаю, что заявки на увеличение финансирования поступают от Минприроды в Минфин, но игнорируются им. После пожаров 2021 года мы составляли заявки на дофинансирование по пожарной безопасности, выходили на уровень председателя правительства. Тут я уже ничего изменить не в состоянии. Это не мой уровень.

Сейчас сотрудники отдела охраны территории, на которых ложится и борьба с браконьерами, получают 22 - 25 тысяч рублей. Примерно такую же сумму со всеми доплатами выдают и научным сотрудникам. Для села, где расходов не так много, несколько лет назад такая зарплата была приемлемой. Сейчас на нее невозможно прожить даже в деревне. А увеличить зарплату заповедник не может, потому что нет финансирования.

- Поэтому на ключевые ставки в отделах науки, просвещения, где нужны профессионалы с высшим образованием, люди на такую зарплату вряд ли пойдут, - печалится Александр.

СЛУЖБА И ОПАСНА, И ТРУДНА

При этом работа сотрудников заповедников связана с реальной опасностью. Я прошу рассказать Александра Ручина о борьбе с браконьерами. Сначала он вежливо отказывается: “Такие случаи превращаются в рутину, мы их даже не вспоминаем”, - огорошивает он. Потом мой собеседник вспоминает последнее столкновение с нарушителями, после которого браконьерство в Мордовском заповеднике не фиксировалось. Произошло это в 2016 году.

В доступных человеку местах в ООПТ расставлено множество фотоловушек. И одной из них удалось засечь нарушителя, который на границе заповедника прикармливал животных, чтобы потом легче было их подстрелить. В заповеднике начали следить за местом потенциального преступления. И однажды сотрудники отдела охраны засекли правонарушителя. Бросились в погоню, но тот выбросил ружье, быстро переправился через реку и скрылся. Однако его лицо попало в фотоловушку.

Инцидент стали раскручивать. Заповедник подал в РОВД заявление о браконьерстве, и по фотографии в нарушителе распознали бывшего начальника РОВД соседнего района Нижегородской области. Про то, что бывший страж закона браконьерствовал, ходило много слухов, но раньше никто не мог этого доказать, а тут его поймали на горячем. Уголовное расследование длилось около года и проходило со всеми необходимыми в этом случае подтверждениями: и ДНК исследовали, и очные ставки проводили, и анализ ружья делали, и отпечатки шин идентифицировали. К сожалению, привлечь нарушителя к уголовной ответственности так и не получилось. Но дело имело большой резонанс, после чего браконьеры в Мордовский заповедник заходить перестали. “Поняли, что мы серьезно подходим к делу, невзирая на погоны”, - подводит итог Александр.

- Последствий не было - для заповедника и для вас? - интересуюсь я.

- Для заповедника - нет. А для меня угрозы - привычные издержки профессии, - горько иронизирует Ручин. - То дом грозят поджечь, то самого избить…

А однажды в заповеднике поймали на браконьерстве своего же сотрудника - засекли прямо рядом с убитым лосем. “Получил он два года условно, выплатил штраф и больше никогда не работал в природоохранной системе, - рассказывает Александр. - Так что мы и своих не жалеем, если они нарушили закон, и чужих”.

ГЛАВНОЕ КАЧЕСТВО ДИРЕКТОРА

В директора заповедников попадают люди из разных профессий, рассказывает Александр, не только из науки или природоохранных органов. Кто из МЧС пришел, кто из МВД, кто из прокурорских. Тут по-всякому бывает. Важно, чтобы человек обладал главным директорским качеством - железным терпением.

- Раньше не знал, а главным оказалось именно это.

- Терпением к чему?

- Ко всему. К себе, к проверкам, к окружающим, к законам, к тому, что происходит внутри заповедника и вне его -  ко всему.

Хотя стратегическая программа развития ООПТ закончилась в 2020 году, а новая до сих пор не утверждена, Александр надеется, что “черная яма”, в которой несколько лет назад оказалось заповедное дело, уже позади.

- Последние два-три года происходят некие сдвиги к лучшему. Доказательная база, что заповедники, национальные парки стратегически важны стране, наконец-то будет принята, - надеется он.