Дети мигрантов в поле российского образования

Фото: Николай Федоров / архив "Солидарности"

Мы выбрали несколько регионов России, разных по географии, культуре, экономическому развитию, национальному составу и ситуации на рынке труда, чтобы показать, как профлидеры и учителя видят картину с обучением детей трудовых мигрантов.

КАРЕЛИЯ: ОПЫТ ФИНЛЯНДИИ И МОДЕЛЬ ИНКЛЮЗИИ

Наиболее часто педагоги отмечают у детей трудовых мигрантов проблему языкового барьера, говорит председатель Карельской республиканской организации профсоюза работников народного образования и науки РФ Марина Утицына.

Однако в многонациональной Карелии еще в советские времена сложились сильные этнические общины из разных республик СССР, поэтому опыт преодоления межэтнических барьеров накоплен немалый. Когда в постсоветский период в Карелию прибыло много трудовых мигрантов из Средней Азии и с Северного Кавказа, при диаспорах открылись воскресные школы, действовали проекты некоммерческих организаций, в том числе при учреждениях культуры.

- И сегодня в регионе остались школы, где большинство - дети трудовых мигрантов. С ними ведется многосторонняя работа, и сейчас такого напряжения ситуация уже не вызывает. Я ни разу не слышала от учителей жалоб на серьезные проблемы в межнациональных отношениях, - отмечает Марина Николаевна.

Возможно, решить проблемы с языковым барьером поможет опыт соседней Финляндии, размышляет Утицына. Желающие переехать туда должны сдать языковой экзамен, чтобы получить разрешение пересечь границу, а служба адаптации требует от детей и взрослых в Финляндии год посещать обязательные языковые курсы. В России же достаточно было знать русский язык и культуру на самом низком уровне в 2021 году, чтобы получить патент на работу. Дети до 18 лет от экзамена освобождались.

Моделью для постоянной работы школы с детьми мигрантов может стать и программа по обучению детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), полагает Марина Утицина. Чтобы обеспечить инклюзию, надо подготовить учителей, дать им инструментарий, ввести в школьный штат тьюторов. Кроме того - создать профессиональное сообщество и методический центр для профессиональной поддержки педагогов. Дети с ОВЗ благодаря официальному статусу имеют дополнительное финансирование: при подушевом распределении средств на работу с такими детьми предусматривается увеличение субсидий. Но усилия по адаптации детей мигрантов дополнительно не оплачиваются.

КУРГАН: ДЕПРЕССИЯ И ИСХОД

- В Курганской области нет миграции, предполагающей языковой барьер, культурные и религиозные различия. У нас миграция своя: в другую сторону, - грустно шутит Нина Михайлова, председатель Курганского городского профсоюза работников народного образования.

Курганская область - депрессивная, занимает третье место с конца среди регионов по зарплатам и качеству жизни. Мигрантам этот регион не интересен. Последняя волна была более 20 лет назад: люди массово уезжали из Казахстана, а в Курганской области им давали жилье, что вызывало вопросы у местных жителей: они годами ждали свое. Но этот миграционный поток давно сошел на нет. “Все, кто хотел и мог, уже уехали. Наши уезжают, а к нам не приезжают”, - подводит печальный итог Нина Ивановна.

Нет родителей - нет и детей. Проблема в системе образования другая: учителя уезжают из Кургана. Оставшиеся работают в очень тяжелых условиях. Коэффициент замещения в регионе - 1,8. Закрывать вакансии некому. Зарплаты в области не повышаются. В 2012 году Указ президента, а затем Закон об образовании в РФ (п. 273) установил, что средняя зарплата в системе образования должна быть на уровне средней по экономике региона, но в Курганской области это лишь тянет на дно зарплаты педагогов.

- Как представитель профсоюза, на заседаниях трехсторонних комиссий я регулярно поднимаю вопрос: зарплату в 35 тысяч педагог должен получать в виде ставки зарплаты, за 18 часов работы. А не как сейчас - за 40 часов, перерабатывая и жертвуя здоровьем. Потом учителя эмоционально перегорают. У нас большинству педагогов давно пора на пенсию по выслуге лет. Но учителя вынуждены работать, и много. Не хватает ни математиков, ни физиков, ни учителей начальных классов. Нагрузка не только в количестве уроко-часов. Сейчас норма - 36 детей в классе. Но есть школы, где в первых классах обучать приходится более 40 детей. И вы хотите, чтобы у них были силы учить детей, едва говорящих по-русски? - подытоживает Михайлова.

ОРЕНБУРГ: СЕЛЬСКИЙ РЕГИОН МИГРАНТАМ НЕИНТЕРЕСЕН

- Могу судить о ситуации лишь по своему району, - говорит лидер Оренбургской районной организации профсоюза работников образования и науки РФ Валентина Овсянникова. - Детей переселенцев здесь мало. Их было много в 1990 - 2000-е годы, когда семьи, в основном из Таджикистана, бежали от войны в Средней Азии Тогда учителя не знали, как включать этих ребят в школьную жизнь, но много занимались с ними и дотягивали до приемлемого уровня русского языка. Культурных противоречий и языковых барьеров с мигрантами первой волны нет. Они ассимилировались, их дети свободно говорят по-русски, учатся в обычных классах. Оренбургский район - сельский, а новые трудовые мигранты едут в крупные города, в Центральную Россию. При необходимости учителя работают с детьми индивидуально и за отдельную плату.

Поддержка со стороны профсоюзов нужна, когда есть проблема. А мы имеем дело с единичными случаями: детей мигрантов как явления в школах района мы не замечаем. Может, их десяток на всю территорию, - полагает Овсянникова. - Среди учителей в районе мигрантов нет, хотя нам не помешали бы лишние руки.

ТЮМЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ: КВОТЫ И ЗАКРЫТЫЕ ТЕРРИТОРИИ

Тюменская область - крупнейший нефтегазоносный регион. В ее составе Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский округа - причем ХМАО занимает второе место по масштабу экономики в России.

- Вот они, возможно, привлекательны для трудовых мигрантов, - считает Валентина Худякова, председатель Тюменской межрегиональной организации профсоюза работников народного образования и науки. - Но на Ямал чужаки не попадут. Мигрантов туда не возьмут, там нужны квалифицированные специалисты. И еще закрытые города, Заполярье, Арктика, приграничная зона. Даже жители юга Тюменской области, когда едут в командировку на север, проходят строгий контроль.

В ХМАО ситуация проще, там есть более открытые территории. Но местная администрация контролирует потоки миграции из других стран. По данным департамента образования и молодежной политики ХМАО, число семей трудовых мигрантов снижается - с 2850 в 2017 году до 2460 в 2019-м. Из Таджикистана и Узбекистана - 59%, 22% с Украины, 15% из Закавказья. В 2019 году в них жили 3386 детей, из них 83,3% владели русским языком.

Миграция контролируется и на юге области. Предприятиям выдается жесткая квота на прием мигрантов, те приезжают на срок от трех месяцев до полугода. Их детей буквально единицы, и языковая проблема остро не стоит, но в регионе есть специальные группы, где с ними занимаются русским языком. Они учатся в обычных классах и подтягиваются до уровня одноклассников.

- Мне не приходилось заниматься подобными вопросами. Учителя не говорили о конфликтах на национальной почве ни с учениками, ни с родителями. Они ставят перед профсоюзом острые вопросы, но не эти, - отмечает Валентина Тимофеевна.

КАЛИНИНГРАД: МИГРАНТЫ С РУССКОГО СЕВЕРА И ИННОВАЦИОННЫЕ ПЛОЩАДКИ

В Калининградской области всегда была значительная миграция. В 2023 году геополитическая нестабильность ее замедлила, но раньше стабильные 10% прироста населению области давали мигранты с Урала, Русского Севера, из Заполярья, Зауралья. Межнациональные отношения в школах региона не ощущаются проблемой. Иначе профсоюз образования об этом уже знал, считает профлидер. Но есть примеры, когда в небольших сельских школах дети мигрантов составляют чуть ли не половину класса.

- Здесь от учителя требуется высокий профессионализм, - говорит председатель Калининградской организации Общероссийского профсоюза образования Ольга Титова. - Ребенка сначала нужно обучить русскому языку, и только потом преподавать предмет. Дополнительная нагрузка на учителей, но все справляются. Ко мне никто не приходит с жалобами.

У “предметников” - учителей математики, химии, истории - в программах повышения квалификации обязательно есть модуль по работе с детьми из семей мигрантов. Включен в эту систему и региональный Центр диагностики и реабилитации детей и подростков, где психологи занимаются и с педагогами, и с детьми. Центр русского языка при Балтийском федеральном университете им. Канта тоже работает с мигрантами (языковые программы) и педагогами (курсы повышения квалификации).

В области есть интересный опыт. Школы, где почти в каждом классе есть дети мигрантов, признаются площадками по социализации и адаптации этой категории учеников и целенаправленно работают над решением проблем культурной интеграции. Затем их опыт распространяют на другие учреждения. Чем может помочь педагогам профсоюз?

- Главное в нашей работе - защита и соблюдение трудовых прав. С этой точки зрения и надо рассматривать работу педагогов с детьми иной культуры и языка. Это повышенная физическая и эмоциональная нагрузка, кропотливая работа, которая требует дополнительного времени. Оплата занятий с детьми мигрантов входит в стимулирующие выплаты, но пока в каждом учреждении администрация на месте решает, как компенсировать педагогу дополнительные усилия. Мы надеемся, что со следующего года будет введена единая система оплаты труда и единые подходы. Профсоюз активно участвует в процессе, и мы ждем, каковы будут действия правительства.

Что касается детей мигрантов - они разные, напоминает Титова:

- Есть дети, чьи родители приехали в Россию как трудовые мигранты из северокавказских или среднеазиатских республик, но они сами очень развитые, отлично учатся. С золотыми медалями выпускаются из школы, заканчивают педколледжи с красным дипломом и идут работать в школы, в том числе преподавателями русского языка. Мы знаем таких выпускников лично. Талант и желание реализовать себя не зависят от национальности.

АДЫГЕЯ: В “МИГРАНТАХ” ПЕНСИОНЕРЫ И СОСЕДИ

На территории Адыгеи живут более 120 национальностей - русские (58%), адыгейцы (23%), армяне, белорусы, украинцы, немцы, татары, греки.

- Я работаю в сфере образования с 1995 года. За все это время в республике не было проявлений агрессивного национализма. Возможно, потому, что Адыгея всегда была многонациональной, - говорит Сергей Кошкин, глава Адыгейской республиканской организации Общероссийского профсоюза образования.

Адыгея - аграрная и небольшая республика. Здесь нет крупных промышленных предприятий, но развивается туризм, сельское хозяйство, жилищное строительство. Сюда едут, выйдя на пенсию, с арктических территорий, из Сибири, Москвы и Санкт-Петербурга. Природа, климат, доброжелательность населения привлекает людей. Здесь “миграция” нацелена не на работу, а на отдых.

Им навстречу идет другой поток: уезжают специалисты высокой квалификации. Работники образования получают в республике чуть больше 33 тысяч рублей - и то за счет стимулирующих выплат. “Голый” оклад удалось поднять до 12 тысяч лишь в 2019 году с 7 тысяч. Только благодаря переговорам профсоюз убедил социальных партнеров прислушаться к ситуации.

Учителя едут в другие регионы и временно. В Адыгее учитель, проработав 10 лет, получает право на годичный отпуск без содержания, но с сохранением рабочего места. И многие едут, например, в Москву, работают в школе, а через год возвращаются.

Развитие строительства предполагает приток рабочих рук. Но в регион, в основном по тендерам, приходят строительные компании из России. У них вахтами работает и местное население. Завозить мигрантов нет нужды. В регионе востребованы рабочие руки, и местные с удовольствием идут работать.

Адыгея смогла без конфликтов “переварить” самых экзотических переселенцев. Когда начались события в Югославии в 1990-х, в республику переехало много адыгов из Косово. Они эмигрировали из России после Кавказской и Гражданской войн. Администрация Адыгеи поддержала их, им построили целый аул - Мафэхабль, “Счастливое поселение”. А когда началась война в Сирии в 2010-х, в Адыгею приехали сирийские адыги. Их дети тоже учатся в школах республики, адаптируются, учат русский язык.

Стирает межэтнические различия и общая история. Так, первая чеченская война отмечена трагедией 31-й Майкопской бригады, которую расстреляли в новогоднюю ночь. Тогда призывников отправляли служить в родной регион. Вся бригада - и офицеры, и солдаты - были из Адыгеи. Всю республику объединило горе.

Проблемы языкового барьера нет. Русский служит языком межнационального общения, на нем свободно говорят 100% жителей республики. В школах по желанию можно изучать адыгский язык или адыгскую литературу на русском. Видя, что взрослые нормально общаются и общаются на русском языке, такие отношения перенимают и дети. Этнических конфликтов между ними не возникает, - отмечает профлидер.

ЧЕЛЯБИНСК: БЕЗ РУССКОГО ЯЗЫКА И ПРИВИВОК

- Наши школы всегда были многонациональными, и к детям иностранцев в них относятся как ко всем, - говорит Юрий Конников, председатель Челябинской областной организации профсоюза работников народного образования и науки РФ.

Однако родители часто привозят ребенка, почти не владеющего русским языком. Хотя методички министерства просвещения РФ и регионов рассказывают, как с такими детьми работать, эти рекомендации не имеют законодательной базы.

- Ребенку нужно помочь освоить русский язык и одновременно адаптироваться и социализироваться в обществе. А обучение по всем предметам нельзя поставить на паузу, оно идет каждый день по расписанию. Частично проблема решается привлечением логопеда, педагога-психолога и социального педагога. Вместе с тем в регионе сохраняется проблема с кадрами преподавателей русского языка. Как правило, они имеют большую нагрузку. Поэтому найти время для дополнительных занятий с ребенком, не владеющим русским языком, очень сложно, - объясняет Конников.

Кроме того, с позиции профсоюза, занятия после уроков должны оплачиваться. Причем, чтобы освоить чужой язык, нужна система. А у директора сегодня недостаточно средств для дополнительных выплат педагогу за индивидуальные занятия с детьми мигрантов. Возникают “ножницы”, при которых руководитель школы не защищен: с одной стороны, ребенок не может освоить предмет, с другой - школа по закону об образовании обязана его принять. Еще тяжелее - если ребенок должен освоить образовательную программу 8-го или 9-го класса и в конце года сдать ОГЭ.

Есть еще одна важная тема, порождающая двусмысленное положение. Несовершеннолетние дети иностранных граждан приезжают в Россию без медкарт и без прививок, причем в любое время учебного года. По закону об образовании школа не имеет права не поместить их в класс. Но требования СанПиНов запрещают без прививок и без обследований помещать ребенка в группу. Ведь тогда подвергаются риску остальные ребята.

- Не скажу, что в области миграционный “обвал”, но мигранты приезжают. В рамках закона регион для них открыт. Были бы ограничения, мои коллеги не озадачивались бы проблемой детей иностранных граждан. Задача профсоюзов - защита интересов педагогов. Учителя готовы выполнять обязанности, но названные проблемы мешают нормально учить детей, - говорит Конников.

В регионе принят комплекс мер по психологической адаптации и социализации детей трудовых мигрантов, есть рекомендации от Челябинского института переподготовки и повышения квалификации. В муниципальном ресурсном центре на базе одной из школ города отрабатывают модель адаптации и интеграции таких детей в общество. В каждом районе Челябинска есть площадки, где русский язык изучают как неродной. Специалисты считают, что надо вовлекать родителей в обучение, изучать язык через программы дополнительного образования; снабжать учителей методичками и посылать их на курсы повышения квалификации - осваивать преподавание русского языка как иностранного или изучить модуль “Основы исламской культуры” в рамках курса основ религиозных культур и светской этики.

ПОДМОСКОВЬЕ: ШКОЛЫ СПРАВЛЯЮТСЯ САМИ

- Строго говоря, мигранты - не тема профсоюзов, - признается Вера Алхимова, зампредседателя Московской областной организации профсоюза работников народного образования и науки РФ. - Профсоюз занимается зарплатами, социальной защитой учителей. В школах мигранты у нас не работают.

Профсоюз решает такие проблемы, как бюрократическая нагрузка и отраслевые соглашения, но защищать педагогов из-за проблем с мигрантами не приходилось. Образовательные организации решают межнациональные проблемы на уровне управления образования и школ. До профсоюзов подробности не доходят.

Да, дети мигрантов в наших школах есть, и их число растет. Но многое зависит от муниципального образования области - сельское оно или городское, ближе к Москве или дальше от нее, рынок ли там или стройка. В Коломне с детьми мигрантов нет проблем. А в Люберцах даже есть специалист, отслеживающий количество таких детей по школам. Так, в этом году в начальных классах школ Люберец учится 721 ребенок из семей мигрантов, а в средней и старшей школах - 2350. С этого учебного года в Центре развития образования городского округа Люберцы открыли курсы для детей, не владеющих русским языком.

Вслед за коллегами профлидер обозначает различия в работе с детьми мигрантов и детьми с ОВЗ. Последняя подразумевает дополнительные нагрузку, плату и отпуск. А ребенок из другой страны только хуже говорит на русском, в законе об образовании не прописан его особый статус. Впрочем, сейчас это не проблема - в школы все чаще приходят дети, родившиеся в Подмосковье.

Моноэтнических мигрантских школ в области нет, говорит моя собеседница. Есть те, где много детей приезжих, но они разных национальностей, и учитель ищет ко всем подход. Сложности не настолько значительные, чтобы обращаться в профсоюз, просить дополнительные отпуска и доплаты. “Но если такие проблемы возникнут и к нам обратятся с ними, мы обязательно будем решать их на разных уровнях”, - уверена профлидер.