Сакко и Ванцетти: история суда над рабочими активистами

МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

В середине дня 15 апреля 1920 года на одной из улиц сонного городка Брейнтри, штат Массачусетс, прозвучали выстрелы. Были убиты кассир и охранник обувной фабрики. Погибшие перевозили причитающуюся рабочим зарплату — больше 15 тысяч долларов (впечатляющая сумма, один доллар 1920 года примерно равен 13 нынешним).

Преступление произошло на глазах у нескольких дорожных рабочих. Стрелявшие были иностранцами — скорее всего, итальянцами или греками. Раненый охранник умер не сразу — один из нападавших прикончил его на глазах у свидетелей. Забрав чемодан с деньгами, преступники скрылись на поджидавшем их автомобиле.

5 мая в городе Бриджуотер, Массачусетс, по этому делу были арестованы двое итальянцев — Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти. У задержанных было найдено при себе оружие и патроны, причем револьвер, изъятый у Ванцетти, точь-в-точь походил на тот, что обычно носил при себе погибший охранник (оружие на месте событий не нашли). Более серьезных улик не было, но для полицейских аргументами в пользу того, что эти двое — основные подозреваемые, являлось уже то, что оба были «новыми иммигрантами» и принадлежали к одной из радикальных анархистских группировок.

О своей причастности к анархистам арестованные поначалу солгали. О наличии у них оружия — тоже. Позже на суде это сыграет не последнюю роль.

ЧУЖАКИ

Сакко на момент ареста было 29 лет, Ванцетти — 32. Оба знали друг друга не первый год. Сакко приехал в США с итальянского юга, из Апулии, а северянин Ванцетти — из Пьемонта.

Италия в начале XX века стала одним из главных поставщиков новой крови в «плавильный котел» Соединенных Штатов, потеснив в этой роли другой народ-иммигрант, ирландцев. Только за 1900–1915 годы в США перебралось около 3 млн уроженцев Апеннин.

Селились итальянские иммигранты общинами. В больших городах Восточного побережья за несколько десятков лет выросли целые «маленькие Италии». Не зная языка, итальянцы часто брались за самую низкооплачиваемую работу и столь же часто попадали в тяжелую зависимость от подрядчиков из своего же сообщества. Многие из иммигрантов, находя в «стране большой мечты» лишь тяжелый, ненормированный труд, скоро приходили в ряды революционных движений. Иные пополняли ряды мафии — итальянские «семьи» в ногу со временем успели занять свою нишу в американском преступном мире.

В общем, в сознании «коренных» американцев начала XX века итальянцы, которые не считались даже вполне белыми, заняли примерно ту же нишу, что, скажем, в эпоху после 11 сентября — мигранты-мусульмане с Ближнего Востока...

ПРОПАГАНДА ДЕЙСТВИЕМ

Сакко в 17 лет переехал в Америку с братом и устроился закройщиком на обувную фабрику. Ванцетти оказался в США еще подростком и сменил немало мест работы, а к моменту ареста торговал на улице рыбой. Оба оказались в анархистском движении.

Анархистских групп в США тех лет было много, и итальянцы в движении играли заметную роль. В начале XX века одним из идеологов-вожаков анархистов стал Луиджи Галлеани, перебравшийся в США еще в 1901 году. Он был редактором нескольких радикальных изданий и апологетом «пропаганды делом» — говоря более прямым языком, революционного насилия. В частности, 1905 году Галлеани издал и распространил среди подписчиков своего бюллетеня подробное руководство по изготовлению бомб и позже неоднократно выступал в печати с оправданием политического террора. Его последователям приписывался ряд взрывов в городах США.

Сакко и Ванцетти примкнули к галлеанистскому кругу. Во время Первой мировой войны Галлеани призвал сторонников уезжать за границу, чтобы избежать призыва. Вместе с ним и его ближайшими соратниками Сакко и Ванцетти скрывались в Мексике.

В Америке после Первой мировой войны и революции в России начался подъем радикальных политических сил. На его пике был активный и боевой «классовый» профсоюз «Индустриальные рабочие мира». Набирали силу левые политические движения. Страну сотрясали забастовки и митинги.

Паника, вызванная «красной угрозой», охватила американские элиты. Сенатор от Северной Каролины Оверман создал и возглавил комиссию по расследованию «антиамериканской деятельности», которая занялась в первую очередь коммунистами, анархистами и социалистами. В 1918 году был принят репрессивный закон об иммиграции, позволявший депортировать любого иностранца, замешанного в оппозиционной деятельности. Итальянцы и другие «новые иммигранты» стали объектом полицейской охоты.

Последователи Галлеани в долгу не остались. Весной 1919 года анархисты отправили 36 начиненных взрывчаткой посылок высокопоставленным политикам, редакторам изданий и бизнесменам. В июне была организована новая серия взрывов: вместе с бомбами адресатам был разослан распечатанный на розовой бумаге текст с оправданием классовой войны и революционного кровопролития.

Теракты оказались больше демонстрацией, нежели реальной попыткой массового убийства. Никто из тех, кому предназначались бомбы, серьезно не пострадал. Во время апрельской рассылки покалечилась взявшая посылку служанка одного из сенаторов. В июне единственными жертвами оказались ночной сторож и один из террористов, бомба которого взорвалась раньше намеченного срока.

Эта бомба предназначалась генеральному прокурору США Александру Палмеру. Палмер воспользовался случаем — развернул и возглавил беспрецедентные репрессии против американских левых.

Профсоюзные активисты, коммунисты, социалисты и, конечно, представители анархистского движения оказались под катком этой машины. В «рейдах Палмера» к январю 1920 года было арестовано около 10 тысяч человек. В их число еще в июне 1919 года попал и Луиджи Галлеани. Прямых улик его соучастия в серии бомбистских акций не было найдено — так что идеолог «пропаганды действием» был просто депортирован. Всего высылке в результате «рейдов Палмера» подверглись сотни человек, многие левые активисты были приговорены к тюремному заключению.

В феврале 1920 года был арестован Андреа Сальседо, печатник и друг Галлеани. Следователи предположили, что именно он является автором тех самых посланий, приложенных к бомбам. Но в начале мая Сальседо выпал из окна Бюро расследований на 14-м этаже нью-йоркского небоскреба. Ходили слухи, что арестованный был либо выброшен из окна, либо покончил с собой из-за издевательств. Сакко и Ванцетти занимались расследованием гибели товарища — и планировали публично заявить о причастности к его смерти властей. Огласить результат расследования помешал арест.

ОБВИНЕНИЕ

Тем временем дело об убийстве кассира и охранника в Брейнтри следователи связали с еще одним эпизодом. Еще в декабре 1919 года неизвестные на автомобиле предприняли попытку ограбления автомобиля с зарплатной кассой другой обувной фабрики, в Бриджуотере, но получили отпор и вынуждены были ретироваться. Водитель пострадавшей машины позже заявил следствию: нападавшие были итальянцами. На обеих фабриках в свое время успел поработать Сакко. Эти два события выделили в отдельные производства.

Председательствовавший на обоих процессах судья Вебстер Тэйер не скрывал своей ярой неприязни к иммигрантам и анархистам, и одно это ставило беспристрастность расследования под большое сомнение. Так, много позже, когда уже после приговора будет отклонена очередная апелляция Сакко и Ванцетти, Тэйер без стеснения хвалился в частном разговоре: «Видали ли вы, как я управился с этими анархистскими ублюдками?»

В показаниях свидетелей царил разнобой. По-разному описывались и внешность нападавших, и марка автомобиля преступников. Один из выступавших, продавец газет, сказал, что вычислил итальянское происхождение нападавшего по «иностранной манере бегать», хотя в чем таковая заключается, пояснить затруднился.

В кармане у Ванцетти при обыске нашли патроны 32-го калибра (8 мм) — такие же гильзы полиция нашла на месте перестрелки в Бриджуотере. Только вот, учитывая, что в США этот калибр был весьма распространен, такое совпадение едва ли могло сойти за по-настоящему серьезную улику.

Алиби Ванцетти в бриджуотерском эпизоде подтверждали аж 16 человек — это были итальянцы, заявившие, что покупали у него рыбу в день преступления. Многие давали показания через переводчика, что позволяло легко сбить их провокационными вопросами. Одного из свидетелей, мальчика, спросили: «репетировал» ли он свои показания? На что он, дурно говорящий по-английски, ответил утвердительно... В итоге суд откровенно пренебрег этими показаниями, сочтя, что иммигранты лгут, выгораживая земляка.

Дурно изъяснялись по-английски и сами Сакко и Ванцетти, что также сказывалось на качестве и непротиворечивости их ответов суду. Кроме того, суд не мог не припомнить им ложных показаний при аресте. Вдобавок Сакко один раз предоставил ложное алиби, а Ванцетти солгал следствию, объясняя происхождение найденного у него револьвера. Все это роковым образом скажется на вердикте присяжных. Ну и к тому же эксперты обвинения, изучив пули, выпущенные в погибшего охранника в Брейнтри, заключили, что стреляли в него из кольта, найденного у Сакко. Впрочем, точность тогдашних методов заставляла слишком многих сомневаться в выводах экспертизы… (В те времена расплодились частные эксперты по баллистике, действовавшие под девизом: «Купи себе увеличительное стекло и стань экспертом по стрельбе: 50 долларов за процесс тебе обеспечены!»)

Широкой огласке дела в обществе немало поспособствовал адвокат Фред Мур, социалист, уже известный к тому времени участием в процессах многих арестованных профсоюзников и левых. Именно ему принадлежала идея максимально заострить политическую сторону суда и мобилизовать в защиту Сакко и Ванцетти левые круги по всему миру. Увы, это в долгосрочной перспективе лишь сильнее настроило суд против обвиняемых.

Несмотря на усилия защитников, оба процесса закончились обвинительными приговорами. По бриджуотерскому эпизоду Ванцетти был приговорен к длительному сроку заключения за попытку ограбления. Летом 1921 года присяжные огласили второй приговор: за ограбление и убийство в Брейнтри Сакко и Ванцетти осуждались на смертную казнь.

Многочисленные процессуальные нарушения, предвзятость трактовок, юридические огрехи и, главное, явный недостаток доказательств вины осужденных на казнь — все это возмутило многих в юридическом сообществе:

«Решение судьи Тэйера в современную эпоху не имеет себе равных по несоответствию между тем, о чем говорят факты, и тем, о чем говорится в судебном решении. Его документ на 25 тысяч слов можно назвать сплошной мешаниной из ложных цитат, недоговорок и искажений смысла... Решение суда буквально испещрено очевидными ошибками и... пропитано духом, противоречащим юридическому высказыванию», — писал о приговоре Сакко и Ванцетти юрист из Гарварда и будущий советник Франклина Рузвельта Феликс Франкфуртер.

РЕАКЦИЯ

«Я надеюсь увидеть, как умрет Тэйер, до того, как будет произнесен наш приговор», — такие слова приписываются Ванцетти. У обоих анархистов были весомые основания рассчитывать, что за них будут мстить, и эти ожидания оправдались.

16 сентября 1920 года у штаб-квартиры одного из банков на Уолл-стрит в Нью-Йорке остановилась конная повозка. В ней находился мощнейший заряд динамита с поражающими металлическими частями и часовым механизмом. От взрыва погибли 38 человек — на тот момент (и долгие десятилетия после) это был самый кровавый теракт в истории США. Полиция так и не нашла исполнителя, но некоторые историки считают: это мог быть друг осужденных анархист Марио Буда, соратник Галлеани. Тем более что перед взрывом в почтовый ящик неподалеку были вброшены листовки с угрозами: «Освободите политзаключенных, или всех вас ждет верная смерть».

Приговор Сакко и Ванцетти вызвал забастовки в США и по всему миру. Анархисты взорвали бомбы в американских посольствах в Париже и Лиссабоне...

Бездоказательность приговора побудит включиться в кампанию за пересмотр дела ряд интеллектуалов и известных людей. Не остался в стороне даже папа Пий XI. В 1923 году в ограблении в Брейнтри внезапно признался уже осужденный преступник Селестино Мадейрос, который заявил, что ни Сакко, ни Ванцетти на месте преступления не было.

С момента оглашения приговора до его исполнения прошло около шести лет; анархисты категорически не признали свою вину. Но ни массовые кампании солидарности, ни заступничество известных людей, ни показания Мадейроса не заставили власти помиловать Сакко и Ванцетти — или хотя бы отправить дело новое рассмотрение. В ночь на 23 августа 1927 года Сакко, Ванцетти и Мадейрос были казнены.

Похороны Сакко и Ванцетти обернулись манифестациями по всему миру. Смерть никому прежде не известных анархистов превратила их в легенду: «Я мог бы так и прожить свою жизнь, потратив ее на уличные разговоры с отверженными людьми, — пророчески говорил Ванцетти. — Я мог бы умереть неизвестным, незамеченным, ничтожеством... Мы в целой жизни не могли бы надеяться послужить делу терпимости, справедливости, понимания человека человеком так, как послужим своей смертью... Этот последний миг принадлежит нам, и в нашей муке — наш триумф».

Особое внимание увековечиванию памяти о казненных рабочих-анархистах было уделено в СССР. По Стране Советов пошла волна переименований в честь Сакко и Ванцетти улиц (в семи десятках городов!), учреждений и предприятий. Ирония, правда, в том, что как раз тогда, в конце двадцатых, советская власть всерьез взялась за окончательный разгром последних еще действовавших осколков отечественных анархистских структур. В 1929–1930 годах ОГПУ начало массово арестовывать не только лидеров движения, но и рядовых членов. В том же 1930 году имя Сакко и Ванцетти получила знаменитая московская фабрика пишущих принадлежностей, прежде бывшая в собственности у «красного миллионера» Арманда Хаммера.

Для скольких советских людей знакомство с непривычными для нашего уха именами началось именно с этих — весьма качественных по советским меркам — карандашей!

И ВСЕ ЖЕ — ВИНОВНЫ ИЛИ НЕТ?

Дело Сакко и Ванцетти оказалось из тех, что не заканчиваются десятилетия спустя после формального завершения.

С одной стороны, погибшие стали частью большой легенды о мучениках борьбы за освобождение от власти капитала, в чьей невиновности сомневаться в левых кругах стало кощунственно. И в 1977 году губернатор Массачусетса Майкл Дукакис официально реабилитировал Сакко и Ванцетти, объявив 23 августа днем их памяти.

С другой — со временем в деле стали появляться новые данные. В 1961 году несколько исследователей провели повторную баллистическую экспертизу изъятого у Сакко кольта — на сей раз уже существенно более продвинутыми методами. Эксперты пришли к тому же мнению, что и их коллеги в начале двадцатых: охранника убили из пистолета, найденного у Сакко. Впрочем, сторонники невиновности анархистов утверждают, что и эта экспертиза могла быть неточна, а оружие — подменено.

Много позже описываемых событий выяснилось, что адвокат Мур в личном общении говорил о возможной виновности Сакко и Ванцетти, а еще и признавался в фабрикации алиби. Вместе с тем у Мура был повод для обиды на Сакко и Ванцетти: в середине двадцатых его отстранили от их дела...

В общем, до сих пор ясно одно: позор с рассматривавшего это дело суда смыть будет еще сложнее, чем поставить в самом деле уверенную точку.