Смертельный несчастный случай работодатель пытался представить как не связанный с производством

В июне во время рейса пассажирского поезда Новый Уренгой - Москва проводник при исполнении трудовых обязанностей получил микротравму - ссадины обеих рук. Вскоре у него развился сепсис - угрожающее жизни состояние. В Перми мужчина был снят с поезда, отправлен в медпункт станции Пермь-2, а затем в городскую клиническую больницу № 2, где и скончался. По заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть наступила в результате инфицирования ссадин кистей и септического шока.

Мать и сестра погибшего обратились в ФНПР и в надзорные органы. В связи их жалобой и на основании ст. 229.3 ТК РФ Госинспекция труда в Пермском крае и Пермский крайсовпроф дополнительно расследовали несчастный случай и квалифицировали его как связанный с производством. Согласно акту расследования, погибший прошел вводный и повторный инструктажи, обучение по охране труда, а ранее - обязательный медосмотр, психиатрическое освидетельствование. Противопоказаний для выполнения работ не имел. Был обеспечен спецодеждой, спецобувью и другими СИЗ в полном объеме. Он участвовал в планерном совещании, заслушал предрейсовый и целевой инструктаж по охране труда, на состояние здоровья не жаловался. Однако в рейсе проводник почувствовал легкое недомогание, затем его состояние резко ухудшилось, после чего он был снят с поезда. К сожалению, реабилитационные и реанимационные мероприятия в больнице не помогли.

В ходе расследования также выяснилось, что в табеле учета рабочего времени погибшего зафиксирована переработка, превышающая максимальную продолжительность сверхурочной работы за год (ч. 6 ст. 99 ТК РФ).

Другие проводники и начальник поезда сообщили, что не видели, когда и как погибший коллега получил ссадины, заметных повреждений, открытых ран на его руках не было. Сам он никому не сообщал, что случилось, и определить причину травмирования невозможно. Должностные лица, ответственные за возможные нарушения правил охраны труда, также не установлены.

В суде работодатель пытался оспорить, что травмирование проводника наступило при исполнении им трудовых обязанностей, и ссылался на то, что работник не зафиксировал микротравму и не известил об этом своего руководителя. Надзорные органы не поддержали доводы работодателя в суде.

Сестра погибшего (тоже работает проводником) сообщила в суде, что проводила брата на работу, лично посадила в такси, и никаких травм на его руках не было. Также она предположила, что травму брат мог получить при падении мостика (платформы), предназначенного для выхода из вагона на перрон. Допрошенный в судебном заседании эксперт не исключил возможность получения травм при ударе (соударе) платформой.

Родители проводника и свидетели заявили в суде, что, когда пострадавший почувствовал себя плохо в поезде, его не сразу сняли с маршрута по пути следования для оказания медицинской помощи - как они считают, чтобы скрыть информацию о полученной травме.

Произошедшее с проводником ГИТ квалифицировала как несчастный случай на производстве. Это основано на экспертном заключении, в котором есть указание на травму, что согласуется с письмом Роструда от 10.05.2005 и методическими рекомендациями Роструда по расследованию несчастных случаев от 07.04.2017. Суд пришел к выводу, что нет оснований не доверять экспертному заключению: эксперт руководствовался не только сведениями из медицинских документов, но и наружным и внутренним исследованием трупа, данными лабораторных исследований (судебно-химической экспертизы, судебно-гистологической экспертизы).

Доводы административного истца о том, что работодателю о микротравмах не сообщалось, и потому, дескать, случай не подлежит учету как несчастный случай на производстве, суд счел несостоятельными. Более того, смертельный исход не дает оснований отнести полученные повреждения к микротравмам.

В итоге суд поддержал доводы надзорных органов и краевого профобъединения. Несчастный случай квалифицирован как связанный с производством.