Бизнес хотел бы получить господдержку, но не может

Фото: Николай Федоров / архив "Солидарности"

Меры поддержки, о которых рассказали населению с голубого экрана, звучат неплохо. Одни скажут, что могло быть и побольше, другие - настроенные оптимистически - ответят, что могло и вовсе ничего не быть. В любом случае на практике возникает одно большое “но”: бюрократическая действительность далека от позитивных деклараций первых лиц государства. Оставим в стороне обсуждение конкретных цифр. Денег, как известно, много не бывает, а подсчеты потенциала бюджета заняли бы не одну страницу. Но почему уже принятые меры воплощаются с таким трудом? На этот и другие вопросы ответил “Солидарности” председатель профсоюза работников инновационных и малых предприятий России Владимир Скворцов.

- На наш взгляд, налицо управленческие ошибки, - говорит профлидер. - Малым бизнесом сейчас занимается Министерство экономического развития. Но МЭР - это концентрация огромного спектра макроэкономических задач, и решение глобальных задач идет в ущерб развитию малых и средних предприятий. В рамках одного ведомства просто не хватает внимания на это. Целесообразно было бы выделить либо отдельное министерство, либо, как мы предлагали, департамент в рамках Министерства промышленности и торговли. Не хотелось бы никого обидеть, но люди, на чьи плечи возложена реализация мер, - это “белые воротнички”. Это люди, оторванные от реальности, никогда не работавшие “на земле”, пришедшие в управление сразу с институтской скамьи.

Как заметил профлидер, ресурсы Минэкономразвития оттянуты на решение макроэкономических задач. Напомним, что спровоцированный пандемией COVID-19 кризис развивается на фоне глобального спада экономики. Рецессию прогнозировали еще год назад и считали, что экономический спад начнется на рубеже 2019 - 2020 годов. Сопровождается это низкими ценами на нефть. Часть представителей бизнеса, ссылаясь на опыт стран, в которых не были (или пока не были) введены ограничительные меры, сетовала, что на коронавирус, как на козла отпущения, повесят все проблемы и грехи. По трезвому размышлению, столкнулся ли малый и средний бизнес с действительно новыми проблемами - или все происходящее лишь высветило более рельефно прежние трудности?

- Ситуация с коронавирусом усугубила проблемы, которые уже были, - считает Владимир Скворцов. - Это и высокие процентные ставки по кредитам, и высокие налоги. На наш взгляд, налоговую систему надо реформировать. Налоговые поступления должны расти не за счет повышения ставки, а за счет развития бизнеса, прежде всего - малых и средних предприятий. У нашего профсоюза в связи с эпидемией ничего кардинально не изменилось. Была ситуация “на войне как на войне” - такой она и осталась. План, который мы наметили и утвердили в конце прошлого года, не изменился, мы только внесли некоторые коррективы.

С учетом сказанного профлидером попробуем оценить меры поддержки, о которых объявило правительство. Банки по поручению государства выдают бизнесу беспроцентные кредиты. Объявлена безвозмездная субсидия на выплату зарплаты в размере МРОТ (12 130 рублей) при условии сохранения персонала. Индивидуальным предпринимателям, которые работают без наемных сотрудников, предложена безвозмездная помощь в том же размере. Тем не менее воспользоваться этой помощью стремятся не все. Если взять в качестве примера предпринимателя без наемных работников - то для него получение выплаты в размере МРОТ превращается в цифровой бюрократический квест. Хотя подача заявок и документов возможна в удаленном формате, гибкостью эта система не отличается, она ужасающе несовременна. Обеспечивая защиту от тех, кто захочет получить субсидию мошенническим образом, система потеряла всякую дружелюбность к пользователю. Отмечает это и Владимир Скворцов:

- Обращение Михаила Шмакова в начале коронавирусного кризиса к председателю правительства позволило в дальнейшем не закрыться широкому ряду предприятий, - говорит профлидер. - После правительство перечислило беспрецедентные меры поддержки. Сначала бизнес позитивно воспринял безвозмездную субсидию в 12 130 рублей на выплату зарплат и приостановил сокращение работников - предприятия затянули пояса потуже, договорились с работниками, смогли сохранить кадры. Однако 12 130 рублей и налоговые послабления - вроде бы и помощь, но ничего не дает. Пробиться за ней сложно, очень много недоработок в системе. Например, если есть задолженность, пусть и небольшая, то следует отказ. Люди как надеялись на себя - так и продолжают надеяться.

А что касается беспроцентных кредитов, то любой кредит - это ответственность, - продолжает Владимир Скворцов. - Если бизнес сейчас не знает, куда сбывать продукцию, то он не может и спланировать свою деятельность. Люди сейчас не верят в позитивное развитие ситуации, не верят, что если они не смогут вовремя вернуть деньги, то к ним не придут и не опишут собственность. Кто-то, может, и хотел бы взять, но не получается - банки отказывают. Фактически кредиты готовы дать тем, кому они не нужны. А тем, кто в них нуждается, отказывают, ссылаясь на всевозможные факторы: оборот, фактические сделки и тому подобное. Но в нынешней ситуации - какие могут быть реальные сделки? Никто не гарантирует, что продукцию купят. Как мы уже не раз говорили, нужна перезагрузка политики государства в отношении малого и среднего бизнеса. Сами по себе принятые меры поддержки - не плохи. Но на местах это реализовано так, что люди не могут воспользоваться помощью. Или просто не хотят связывать себя дополнительными обязательствами в ситуации, развитие которой трудно прогнозировать. Если бизнес не связан контрактами, то сейчас он может находить более правильным - просто переждать и потом возобновить деятельность, чем брать дополнительные обязательства, в том числе финансовые, и потом никогда не открыться.

Владимир Скворцов указал на то, что помощь легко получить только тем, кому она фактически не нужна. Эта проблема относится и к предприятиям из числа “наиболее пострадавших отраслей”. Дело в том, что деятельность предприятия, указанная при регистрации как основная, должна совпадать с видом экономической деятельности (по Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности), который попадает не просто в список пострадавших отраслей, а именно в список тех, которым оказывается помощь. Является ли этот подход рациональным и справедливым с позиции экономических реалий повседневности?

- Это тоже неправильно, - считает профлидер. - Отраслевой принцип размывается, хотя мы все еще им пользуемся. Но что значит “пострадал от эпидемии”? Есть предприятия, которые на карантине закрыты, и клиент к ним физически не может прийти - например, дополнительные образовательные услуги, бизнес для потребителя. А есть предприятия, работающие в сегменте рынка “бизнес для бизнеса”. Скажем, оценочная деятельность. Да, именно таких предприятий на рынке немного, но это не меняет сути. Они продают свою услугу, а сейчас и на эту деятельность спрос упал, потому что всех затрагивает эта ситуация.