Заслуженный ученый и врач рассказал, как важно сочетать профессиональное и человеческое

Фото: Николай Федоров / "Солидарность"

Я НИКОГДА НЕ КИЧИЛСЯ ЗАСЛУГАМИ

- Ричард Ипполитович, когда вы решили стать медиком?

- Во время войны. Точнее, когда лежал в госпитале. Я посмотрел на труд медсестер, врачей и сказал себе, что это самая благородная профессия. Я же сначала в железнодорожный собирался, по стопам отца. Но когда вернулся после службы домой, в Грузию, то забрал документы из железнодорожного и подал в мединститут. И не ошибся! Представьте: тяжелый случай, я лечу человека, даю лекарство - через три месяца он идет по коридору, улыбается. Что может быть для врача лучше?

- Вы сказали, что решили стать врачом после госпиталя. Каким был ваш боевой путь?

- Я хотел идти добровольцем, но был несовершеннолетним, поэтому меня сначала послали в военное училище. После него попал лейтенантом на фронт, был командиром минометного взвода. Воевал в Польше, участвовал в освобождении Праги, войну закончил в Берлине.

А “Красную Звезду” получил за первый бой. Не помню уже, какое село мы брали, нужно было подавить огневую точку. И вот я говорю: “С третьей попытки уничтожим!” Пристрелялись, я скорректировал наводку, говорю: “Азимут 32!” Навели - и с третей попытки уничтожили пулемет противника. Получил орден, завоевал уважение. Я же пришел - совсем молодой лейтенант, в подразделении гораздо более опытные люди были. Смотрели, как я себя поведу. Но я никогда не кичился заслугами и знаниями, всегда дружелюбно относился и к подчиненным, и к командирам.

- Что из военной жизни запомнилось ярче всего?

- Знаете, не бои. Помню, уже в Германии я зашел в один немецкий дом. Посмотрел на обстановку, на ухоженность. И подумал: зачем люди, которые так хорошо жили, пошли к нам воевать?! Чего им не хватало?! Даже сердце заболело. Говорят, на фронте и сердце не болит, и простуды пропадают… Не пропадают - некогда думать. Многие, конечно, болели и сердцем. Но на это нет времени, только бы победить!

И очень хорошо помню, как зашли в одно село, это в Польше было. Холод, замерзли, думаем немножко погреться… Вдруг тревога. Выскочили - что случилось? Оказывается, в селе сыпной тиф! И пришлось нам в 18-градусный мороз раздеваться, перетряхивать белье, дезинфицироваться…

НАДО ВСЕГДА ИСКАТЬ ПОДХОД К ЛЮДЯМ

- Военный опыт потом помог вам выстраивать отношения в коллективе, управлять людьми?

- Чтобы авторитет завоевать - человеком надо оставаться и о людях думать. Вот, помню, в Тбилиси я работал в большой республиканской клинике врачом. После работы иду домой, вижу - впереди женщина. Еле-еле передвигается, пожилая. Подошел, посмотрел - Екатерина Васильевна! Моя учительница! И она меня узнала. Оказалось - приехала лечиться как раз в мою больницу, а ей отказали в госпитализации. Я говорю: “Как же так?”

Отвел в больницу. Оказалось, освободилась койка в двухместной палате. Я добился, чтобы учительницу положили, назначили лечение. Пациентка, которая с Екатериной Васильевной лежала, рассказывала, что та целую ночь плакала: “Я, - говорит, - самый счастливый педагог, у меня такие ученики”.

Люди видят отношение к ним, ценят его. Надо всегда искать подход к человеку. Например, я одним из первых в нашей стране познакомился с методом компьютерной томографии. Спустя какое-то время приходит ко мне представитель одной крупной фирмы, предлагает купить их томограф. Хороший аппарат. Я знал: если они к руководству института пойдут - им в покупке откажут. Говорю: “Идите к академику Блохину, скажите, мол, что знаете об авторитете института, который он возглавляет, поэтому компания готова предоставить институту томограф для испытаний. Понравится - возьмете, нет - не покупайте”. И первый в Советском Союзе томограф поставили у нас. Конечно, понравился. И конечно, купили. Блохин доволен, я доволен - и пациентам хорошо!

И на фронте еще случай был. Собрался мой взвод, решили побороться. А я в юности еще борьбой увлекался. Одного положил, второго. Подошел командир, старший лейтенант. Меня подзуживают: “Давай, Ричард, с ним поборись!” Я тут немного схитрил, дал командиру себя положить - нужно, чтоб у всех авторитет был. Так и зарабатывал уважение.

- Почему вы решили связать карьеру именно с радиологией, с лечением онкологических заболеваний?

- Я сразу понял, что в этой области можно очень и очень много сделать. Не было компьютерной томографии, не было метода магнитного резонанса. Мне все было интересно, и в ординатуру еще в Тбилиси я поступил на рентгенологию. Проработал в Тбилиси шесть лет. Затем в 1960 году защитил кандидатскую, меня заметил академик Николай Блохин и предложил работать в Научно-исследовательском институте медицинской радиологии АМН СССР, он тогда создавался в Обнинске. Я согласился. И с 1961 года работал там под руководством академика Георгия Зедгенидзе.

В 1962 году успешно прошел конкурсный отбор и уехал в Америку на четыре месяца для ознакомления с научными работами. Знаете, даже смешно сейчас - поехал еще и потому, что перед командировкой попросил педагога английского языка, чтобы она мне разговорный натаскала. И на собеседовании я спокойно заговорил на английском. Оказалось, лучше всех!

В Америке и учился, и в научных конференциях участвовал. Помню, даже подсказал одному профессору диагноз пациента. У того опухоль была, ничем не диагностировалась. Я ее только по одышке заподозрил. Прав оказался!

А как нашу страну тогда обожали, Советский Союз! Мы спасли весь мир! Все улыбались: русский, русский пришел!

ХОЧЕШЬ СТАТЬ ВРАЧОМ - УЧИСЬ ПОНИМАТЬ БОЛЬНОГО

- Как обстояли дела с подготовкой врачей в СССР? Сейчас положение сильно изменилось?

- Мне кажется, и тогда, и сейчас, что в нашей стране, что за границей подготовка врачей идет не совсем должным образом. Я убежден, врачом может быть тот человек, который имеет душу. У меня было много ординаторов, практикантов. Я после обхода больных всегда уточнял: “А ты о симптомах больного спросил? А самочувствием поинтересовался? А про ход лечения рассказал?” - “Ричард Ипполитович, - отвечают, - это же и так понятно”. Я говорю: “Тебе понятно, а больному непонятно!”

Больного понимать надо, он, когда приходит, самое тяжелое под конец рассказывает, а сначала свою историю выкладывает. Больному, когда он выскажет свою тяжесть, легче становится. Нельзя его прерывать! Когда в поликлинике работал, все в 17 часов закончили, встали - и по домам. А в мой кабинет все шли. Почему? А я выслушивал.

Поэтому я и сыну говорил, когда он решил идти в медицинский: “Если хочешь стать врачом, будь любезен, учись понимать больного”.

К сожалению, подготовка врачей - и у нас, и за границей, и в советское время - этого особо не учитывала. А это только практикой достигается. Я считаю, очень сильно не хватает практики. Ее надо гораздо больше.

- Как вам удалось сохранить профессию и это отношение к людям в 90-е годы, когда страна менялась очень резко?

- Очень просто - тяжелое положение было, но я старался сохранить коллектив, найти возможности поддержать людей, дать работу. Очень активно занимались проверкой радиоактивной загрязненности, например.

Я всегда любил порядок. И старался его сохранять во всем. В 90-е как раз порядка очень не хватало. Был у нас директор, я подхожу к нему, говорю, что нужно оборудование, а он мне - “обойдешься” или “у меня дел много”. Как такое может говорить настоящий руководитель? Я старался, несмотря ни на что, поддержать порядок. И это удалось.

- Какую роль в вашей работе играл профсоюз?

- Профсоюз - это очень большая сила. Если он действительно работает, а не для галочки существует. Я сам профсоюзной деятельностью занимался, в профкоме был. И там тоже старался для тех, за кого отвечаю, обеспечить самое лучшее. Порой ругаться приходилось - я путевки нашим выбиваю, а мне говорят: “Зачем им такие, что ты снова требуешь?!” А я же вижу, что человеку именно такое санаторное лечение нужно.

- Вы говорили, что за годы через вас прошло немало ординаторов, практикантов. Есть ли те, кого вы можете назвать своими учениками?

- Конечно! Среди моих учеников 11 докторов наук, 33 кандидата наук, многие ученики заведуют отделениями, продолжают работать и в нашем онкоцентре.

Обязательно надо готовить учеников, общаться с ними вживую, а не через интернет. Поэтому, когда я в 92 года пришел к директору с заявлением об увольнении, он мне и говорит: “Куда ты спешишь?” Я смеюсь, отвечаю: “Хочу своими ногами уйти, не хочу, чтобы меня вынесли”.

Так они и сейчас меня не забывают. Звонят, консультируются по профессиональным вопросам.

НАДО УЧИТЬ ЧЕСТНОСТИ

- Чему вы в первую очередь учите специалистов?

- Прежде всего честности. Больной понимает, когда с ним честно разговаривают, а когда врут. Можно научить ставить правильный диагноз. Но важно еще научить врача честно общаться с пациентом, понимать его положение. У больного же обострены все чувства, он ловит каждое слово доктора. У врача должна быть душа, он должен любить и понимать больного.

Большим своим достижением считаю, что это отношение удалось передать своему сыну. Был один случай, который мне это показал. Разбирал как-то корреспонденцию, и в нее по ошибке попало письмо от пациента сыну. Я только на фамилию посмотрел - Габуния - и вскрыл. Пациент Зураба Ричардовича благодарил от всей души.

Сын тогда работал в одном центре со мной в хирургическом отделении, но когда его пригласили в центральную больницу РЖД, я сразу сказал: “Иди, и дальше действуй сам. Чтобы никто не мог тебе сказать, что это тебя отец продвигает”. Так и получилось. И докторскую он уже защитил, и всего сам добивается.

- Говорят, что врач на работе всегда. Как к этому относились ваши родные и друзья?

- Семья у меня все понимала, конечно. Друзья тоже - многие же были, как и я, врачами, а то и пациентами. Знаете, иногда друзья находились, о которых я и не знал. Я вот много лет выписывал один зарубежный профессиональный журнал. А один год - не выписал. Не помню уже, почему. Так из редакции все журналы за год прислали - для доктора Ричарда Габунии.

БУДЬТЕ ДОБРЕЕ

- Что помогает в солидном возрасте сохранять бодрость и ясный рассудок?

- Первое - это не волноваться. Сохранять спокойствие. Я это еще в молодом возрасте понял. У меня ведь после ранения пропал слух, я всю жизнь со слуховым аппаратом. И как только начинал злиться - заикался. К счастью, мне попался очень хороший врач, как сейчас помню, из Харькова, Крупская Екатерина Семеновна. Она мне и сказала: “Сыночек, ты возьми, когда разозлишься, двузначное число помножь на двузначное”. До сих пор и сам пользуюсь, и всем советую.

Будьте добрее. Не отвечайте на зло злобой. Думайте, что читаете, что смотрите. Почему на селе немало долгожителей? А некогда телевизор смотреть, радио слушать! И двигаются они больше. Движение - жизнь! Я всю жизнь спортом занимался, очень любил плавать, борьбой в юности увлекался, был чемпионом нашего онкоцентра по лыжам! Читаю. Обязательно надо читать - и не в интернете, а книги, научные журналы! То, что дает работу вашему мозгу.

И, я это с возрастом открыл, нужны дыхательные упражнения. К сожалению, у многих людей емкость легких небольшая. Поэтому обязательно нужно разрабатывать легкие, насыщать себя кислородом.

- Что вы посоветуете молодежи, которая сейчас выбирает профессию?

- Во-первых, если хотите быть врачом, то относитесь к делу очень серьезно. Мелочей в медицине не может быть! Даже один правильно поставленный вопрос может помочь поставить диагноз. Видите, что человек пришел к вам на прием и тяжело дышит, - спросите: “Вот поднимаетесь по лестнице - одышку почувствовали?” - “Да, очень сильно после этого задыхаюсь”. Это может быть первым признаком сердечной недостаточности.

Если такого отношения нет, лучше идите в другую профессию. Относитесь к больным по-человечески. Никогда никому и ничему не завидуйте, добивайтесь всего сами!