Как профсоюзные санатории приграничных областей приняли вынужденных переселенцев из Донбасса

Фото: Камиль Айсин / "Солидарность"

ПОХВАТАЛИ, ЧТО УСПЕЛИ

- Здесь, конечно, очень хорошо, но домой уже хочется, - говорит Наташа из Донецка. И сразу добавляет, что не уверена, стоит ли еще дом, где раньше жила ее семья. В белгородский санаторий “Дубравушка” профсоюза работников агропромышленного комплекса ее вместе с дочерью привезли 22 февраля, как и 90 других подружек по несчастью. Переселенцы - что в Белгородской области, что в Курской или Орловской (всего о готовности принять эвакуированных из Донбасса заявляли 68 регионов России) - только женщины, дети и старики.

Все говорят, что отъезд не планировали - случилось это очень быстро, хватали только самое необходимое, но готовились к походным условиям. Ходили слухи, мол, “куда вы поедете, вы там будете жить в чистом поле, в палатках”. Наверное, многих это не отвадило от идеи уехать просто потому, что воды, электричества и других примет комфорта не было и дома. Зато представился шанс на спокойные ночи.

Одни думали, что едут на три дня, и снарядились по минимуму. Откуда взялся такой конкретный срок - загадка. Видимо, породила молва. Другие готовились к русской зиме, а теперь уже весна на носу, и скоро надо переодеть детей по погоде. Третьи оделись легко, а тут оказалось на 10 - 15 градусов холоднее. Но слухи о палатках в чистом поле оказались слухами. Переселенцев разместили в гостиницах или санаториях. Среди них - санаторий имени Черняховского в Курской области, “Дубравушка” и “Первое Мая” в Белгородской.

Обычные небольшие комнаты на двух-трех человек, советское наследство. На глаза попадается скромный букетик тюльпанов - должно быть, такой стоит в каждой комнате, потому что в каждой комнате есть кого поздравить с Международным женским днем. И тут не смотрят в зубы дареному коню. Три цветочка - все равно что букетище по меркам мирного времени.

ДИРЕКТОР

Стоит спросить о жизни дома на протяжении восьми лет войны - рано или поздно каждая собеседница срывается на слезы. А в них злоба, возмущение и непонимание, в чем же ее семья оказалась виновата, за что навлекла такую судьбу, что приходилось восемь лет прятаться по подвалам от бомбежек. Но это уже столько раз пережитое и проговоренное, что стоит увести разговор от прошлого к настоящему, как слезы отступают.

- Сейчас ни в чем не нуждаетесь?

- Нет, вон шкафы ломятся, - говорит Галя из Донецка. - Мы уезжали - плюс восемь было. Я в тонкой куртке и кроссовках, приезжаю, а тут снег. Нам куртки дали, сапоги. Все нормально у нас. Директор (санатория “Дубравушка”, Дмитрий Захаров. - К.А.) нам еще в актовом зале сказал, когда мы приехали: “Я буду с вами 25 часов в сутки”. Так он с нами 26 часов в сутки и не уезжает отсюда. Может, в соседней комнате живет? Я как ни проснусь - он уже бегает по территории. И как кого ни встретит, за руку поздоровается - ну, говорит, рассказывайте, как у вас дела.

А у директора голова болит не только о том, как быть гостеприимным. Профсоюзные санатории, расположенные не в курортных регионах, - актив экономически не очень выгодный, ему бы в ноль выйти. В сложившихся обстоятельствах думать о деньгах кажется не очень великодушным, но зарплату персоналу платить надо, коммунальные платежи никто не отменит, продукты тоже надо закупать. Вот и идет за закрытыми дверями бой за то, сколько стоит постой каждого переселенца. Счет предъявляется, разумеется, не переселенцу, а областному бюджету.

ПО СВИСТКУ

В санатории имени Черняховского я долго разговаривал со Светланой. Она показала мне фотографию в паспорте. “До” - молодая женщина, “кровь с молоком”, по ее собственным словам, 90 килограмм. А сейчас кожа обтягивает нижнюю челюсть, вена на виске изгибается, как река Амазонка. Все время поправляет два кольца, которые норовят соскользнуть с истончившихся пальцев. Когда я вышел, в холле меня уже поджидал местный “женсовет”.

- Мы вас очень просим стереть то, что она вам рассказывала, это уж такой человек, мы с ней и спорили, и ссорились.

По общему мнению, Светлана должна была мне рассказать небылицы про ужасы жизни в одном из ближайших к Донецку городов. Но через несколько минут я услышал от “женсовета” все то же самое и чуть ли не теми же словами. Тем больше поводов было поговорить о новой странице в жизни.

В общем собрании явно есть лидер, и когда она начинает ругать местную кухню - все подключаются. То картошка перемороженная, то молоко просто подогретое, а не кипяченое, и у детей от него расстройство кишечника. То рис пресный, то гречка сухая. До обеда совсем немного времени, поэтому я ускользаю от внимания администрации, чтобы убедиться в справедливости нападок на местную столовую. Уже за столом, в стороне от остальных участниц “женсовета”, одна женщина признается мне, что она вообще-то не привередлива в еде и ее все устраивает. А другая оправдывает местную кухню тем, что тут народ везде так готовит, так принято.

Что ж, борщ и правда “вегетарианский”, ложка в тарелке не стоит, но странно ждать в санатории с диетическим питанием жирный бульон на основе свинины. “Постность”, пожалуй, единственное, в чем можно упрекнуть первое блюдо. Гречка пресная, но, как говорится, соль и перец по вкусу, вот они на столе. Компот обыкновенный, директору позже такой же принесли.

При намеке на претензии к кухне директор-главврач санатория имени Черняховского Виктор Шинкаренко сказал, что каждый день к ним приезжают проверяющие Роспотребнадзора и не дают самовольничать в меню и потакать частным вкусам. В столовой питаются дети, поэтому свинину нельзя давать - только говядину. И таких требований - десятки.

По моим личным впечатлениям (и я подчеркиваю, что это лишь один обед) - питание отнюдь не плохое. Может, когда быт переселенцев наладился после первых дней, потихоньку стали расти и запросы. Но встретить 150 человек - не шутка. Тем более для дирекции приезд переселенцев был еще большей неожиданностью, чем для них самих отъезд. Подготовка к встрече велась в авральном режиме.

- Меня в воскресенье 20 февраля в 16 часов приглашают на оперштаб и говорят: “К тебе завтра заезжает 150 человек, в 7 часов они уже должны быть у тебя. В 8:30 ты их должен накормить”, - поясняет директор.

А санаторий закончил работу 18 января и ждал первый заезд только 28 марта. Работники в отпусках, только сторожа дежурят.

- Люди в срочном порядке прибыли, организовались, начали делать свои дела - котлы растапливать, прогревать корпуса, отмывать залы. Все приехали и в полдевятого уже завтракать начали, - продолжает Шинкаренко.

Потом на пожертвования, собранные областными профсоюзами, в санаторий имени Черняховского купили стиральную машину, тысячу мелочей - бытовую химию, зубные щетки, подгузники, безрецептурные лекарства.

И кстати, едва подопечные Виктора Шинкаренко давали волю эмоциям и запросам, как тут же осекались - та же лидер мнения позже добавила: “Нас не обижают, лично я всем довольна, спасибо всем, кто нам помогает”.

Всех удручают бюрократические проволочки с получением обещанных 10 тысяч рублей. Непонятно, кто и где по документам числится, кому звонить в случае чего, когда, кто и как должен обеспечить обещанную матпомощь. “Ты в Курске, в Курск и звони”, - говорит один. Звонишь в Курск, говорят: “Ты в Ростове числишься, в Ростов звони”. Так что переселенцы уж не знают, где концы найти.

В Белгородской области такая же история - санаторий “Дубравушка” расположен далеко от города, в соцобеспечение людей возили за счет санатория, а те вернулись не солоно хлебавши. Лидер белгородских профсоюзов Николай Шаталов видел их безуспешное возвращение и обещал употребить свое влияние, чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки.

ПРОФСОЮЗЫ ПРОТИВ СКУКИ

Проявления недовольства у переселенцев можно понять: помимо общих стресса и нервозности у них не так много сиюминутных забот, на которые можно отвлечься. Большинство хочет, чтобы это все уже быстрее закончилось и можно было вернуться домой. Трудоустройство сейчас в подвешенном состоянии - никто не знает, как долго эти люди будут вынуждены оставаться в местах своего размещения. Нет ясности и в том, как решить проблему с документами. Те, кому я задавал вопрос о желании устроиться на работу, говорили, что они бы и рады, но у них паспорта ДНР. Единичные случаи трудоустройства в местах пребывания - это исключение, а не правило.

Чтобы никто не взвыл волком от скуки, свободное время переселенцев стараются как-то разнообразить.

- Все наши учреждения культуры выезжали на места, где размещены переселенцы, им организовали бесплатные концертные программы, - говорит Тамара Казакова, председатель Орловского обкома профсоюза работников культуры.

Председатель Федерации профсоюзов Орловской области Николай Меркулов прокомментировал это так: все действия предпринимаются “по зову сердца”. Зову вняли в областных аппаратах профсоюзов работников культуры и агропромышленного комплекса. Собрали деньги и поделили обязанности - за одежду отвечали работники культуры, АПК досталась бытовая химия и хозтовары.

- У нас есть ансамбль танца “Славица”, - рассказывает Казакова. - Они тоже собирали, закупали гуманитарную помощь и вместе с концертом в “Орловчанку” отвезли.

Не только в Орловской области, но и в других регионах, где гуманитарную помощь профсоюзы собирают централизованно - на уровне федерации или отраслевого профсоюза, есть списки нужд. Составляется список с заявками: кто где живет и в чем нуждается. Так что одежда и бытовые товары закупаются рационально.

- Никаких подвигов мы не совершали, - говорит Ольга Чеусова, председатель Орловского обкома профсоюза работников АПК. Голос звучит прохладно, так что ее не заподозришь в сентиментальности или стремлении понравится заезжему корреспонденту. - Приняли решение, собрали и отвезли то, что было надо по заявке, - вот и вся работа.

- Досуг тоже организовали, выступления наших членских предприятий. Договорились детей привезти на спектакль в цирк, - сказал Алексей Лазарев, лидер профсоюзов Курской области. - В санаториях у нас дежурят терапевты и педиатры.

Сам доктор медицинских наук, Лазарев понимает важность медицинского наблюдения за переселенцами. И большой заботой стал COVID-19. Многие, не важно в какой области они были размещены, заразились в дороге коронавирусом, так что некоторых вскоре после приезда пришлось госпитализировать.

ТАНК И УЧЕБНИКИ

Среди переселенцев очень много детей. Для них многое происходит впервые, и прежде всего - мирная жизнь. Их удивляют поезда и самолеты, которых они раньше не видели, удивляет, почему окна не заклеены скотчем. “Потому что здесь с рогаткой не играли”, - ответила Галя своему сыну.

Пролетающие самолеты поначалу вызывали не столько восторг, сколько страх. Дети едва слышали гул, как тут же накрывали голову подушкой, и вот только недели две спустя стали привыкать.

У маленьких сейчас есть детские сады, игровые комнаты, кинозалы. Отовсюду приходят игрушки. Ребята не производят впечатление “детей войны” с первого взгляда. Но только время покажет, как на них сказалась жизнь по подвалам. Те, кто повзрослее, бравируют своим опытом - ну, мол, да, прилетело туда-то, подумаешь. Да, собирали с пацанами гильзы, кулоны делали, от беспилотника сбитого запчасти собирали, подумаешь.

Но показательна, наверное, другая история. У Наташи из “Дубравушки” на тумбочке стоит крупный и детализованный танк.

- Не знаю, кто это оплатил, но суть в том, что деток, каждого, на 6500 рублей одели. Что хочешь - то и бери, - говорит Наташа из “Дубравушки”. - Откуда эти деньги - никто толком мне не смог рассказать. Видимо, открыли счет в каком-то магазине для детей. - Я дочери купила куртку, спортивный костюм, кроссовки. А она мне: “Мама, купи танк!” А у меня остается 680 рублей. Танк стоит 890. Катя, говорю, у меня денег не хватает. “Мамочка, ну пожалуйста!” И мне говорит сотрудник магазина: “Ладно, я вам скидку сделаю”.

Я не уверен, что вправе делать далеко идущие выводы о том, почему девочке так приглянулся танк. Мало ли какие у этого могут быть причины…

- Каждый день какие-то развлекухи, - продолжает Наташа.

Она рассказывает про аниматоров, про концерты. Пока у детей помладше тихий час после обеда, в соседнем корпусе “Дубравушки” идут занятия в импровизированной школе. Как уже говорилось, санаторий далеко от крупных городов, поэтому учителя приезжают к детям и ведут занятия фактически в индивидуальном порядке. Дети разного возраста, на классы их делить смысла нет, поэтому все получают задания, а учителя ходят и объясняют каждому что-то свое.

У детей из более-менее спокойных районов Донбасса не такие серьезные пробелы, как у тех, кому постоянно приходилось вместо школы прятаться по подвалам. Учителя, приходящие к детям в белгородскую гостиницу “Амакс”, говорили про семиклассников, что у тех “пятого и шестого класса будто и не было”. У семиклассников есть все шансы нагнать. Хуже тем, кому в этом году сдавать выпускные экзамены и поступать в вузы. Как бы громко ни звучало, но это шанс реализовать мечту и определить путь на всю жизнь.