20 августа известная российская поэтесса Римма КАЗАКОВА провела в Москве пресс-конференцию на тему: “Положение писателей в России. О творчестве и жизни”. Таким образом, мероприятие было как бы разделено на две части: в первой Казакова выступала в качестве общественного деятеля, первого секретаря Союза писателей Москвы и председателя Международного литфонда - одного из наследников Литературного фонда СССР, своего рода “писательского профсоюза”. Гораздо меньше времени заняли ответы на вопросы о жизни, творчестве и чтение новых стихов.

Как известно, советский Литфонд разделился на несколько “сегментов”, которые, как и все писательские организации в эпоху перестройки и реформ, оживленно делят наследие проклятого прошлого. Наиболее известной организацией из их числа считается Международный литературный фонд, обладающий весьма богатой собственностью. К тому, как правление этой собственностью распоряжается, у писателей и общественности есть серьезные вопросы. Имущество Международного литфонда оценивается примерно в 100 млн. долларов. В числе прочего Литфонд владеет дачными участками в престижных районах Подмосковья, в том числе в знаменитом писательском поселке Переделкино. Ряд “жильцов” арендуют дорогую землю под дачами за чисто символическую цену - порядка 60 копеек за квадратный метр; другие же такой возможности не имеют.

Вокруг возможной приватизации писательских дач вспыхивают острые конфликты (что естественно - фонд формировался за счет взносов и отчислений от гонораров писателей, поэтому судьба литфондовской собственности волнует многих людей).

Встреча началась с ностальгических моментов: “Не все было в прошлом плохо - соборность, коллективизм, в противовес насаждаемому сейчас буржуазному индивидуализму, - вспомнила Римма Казакова. - Сейчас старуха на улице упадет - и все мимо пройдут. Как сказал мне Юлий Гусман, мы хотели попасть в капитализм, а попали в феодализм шестнадцатого века... Я, например, даже при дефолте ничего не потеряла, потому что у меня денег не было и нет... Я считаю, что богатство, накопленное поколениями писателей, должно принадлежать всем писателям! А не так, как сейчас, когда наши противники, арендаторы дач в Переделкине, захотели их приватизировать. В то же время литфондовская поликлиника уже не лечит писателей бесплатно, и кому она вообще принадлежит - я вам даже сказать не могу”.

Впрочем, помимо унылых писательских склок на мероприятии речь шла и о том, сколь реально Литфонд помогает писателям жить и творить. Поэтессой был оглашен ряд личных примеров того, как нужно помогать литераторам. Оказалось, что у членов Литфонда иных путей, кроме как идти на поклон и прокорм к меценатам и спонсорам, практически не осталось. Скажем, чтобы помочь коллегам издать книжку, Казаковой приходится просить у “деловых людей” небольшие суммы (от ста долларов и выше), а затем публиковать в издании благодарности покровителям, дабы все видели, что средства пошли на благие цели.

На вопрос, не хочет ли она спасти себя для литературы и прекратить заниматься общественной работой, поэтесса ответила: “Что касается моей работы в Литфонде, то я бы и рада этим не заниматься, но ведь кто-то же должен (об этом еще Жанна д’Арк говорила)... Настоящий крупный писатель не должен заниматься только собой... Как говорил мне покойный Роберт Рождественский: “Посмотри вокруг, мир пошире, чем мы думаем, людей интересует не только то, что интересует тебя!” Обыватель тоже не только о себе должен думать”.

Назвав себя “социально ангажированной поэтессой”, Римма Казакова сказала, что вообще-то пишет стихи для себя. Однако в смысле денег это занятие профита не приносит: “За стихи, в сравнении с песнями, не платят вообще. Вот недавно за книжку свою получила пять тысяч...” И вообще, стихосложение - дело неблагодарное и тяжкое; совсем другой коленкор - песенное творчество. По признанию Казаковой, в материальном смысле именно песня ей сейчас жить и помогает. Например, за сочинение гимна для Госстраха ей заплатили пятьсот долларов, и заказчик был в восторге. Еще более занятный случай - сочинение юбилейной песенки для детского праздника в одном из ресторанов кавказской кухни: за два часа ударно-вахтного труда - сто долларов и сувенирная бутыль “Киндзмараули”. “Я профессионал высокого класса, и считаю, что никакой труд не унижает”, - призналась Казакова и добавила, что очень уважает “тех людей, которые вынимают из своих карманов деньги” и дают “на творчество”. К тому же, в случае с ней они “точно знают, кому, зачем и для чего они дают”.

Римма Казакова дала себе весьма откровенную характеристику: “В советское время я была демагогом широкого профиля, сейчас же я стала гениальной попрошайкой”. И на всякий случай оставила журналистам банковские реквизиты Союза писателей Москвы, почти не надеясь на вспомоществование и пожертвования. В завершение встречи Казакова прочла несколько стихотворений и прорекламировала пару недавно вышедших сборников-антологий литераторов - членов Союза писателей Москвы.

Вадим БАРАБАНОВ