Колхоз имени 50-летия СССР в Грязовецком районе Вологодской области - один из лучших в районе. Есть и школа, и библиотека, и клуб, и своя пекарня. И дома, где квартиры со всеми удобствами. Несколько лет назад была даже спортшкола, да только тренер, мужчина еще молодой, уволился и уехал в город. Но самой большой гордостью колхоза по праву считается ферма, большая - “на пять дворов”. И стадо не маленькое - 900 голов крупного рогатого скота, не считая телят. Вот туда и отправилась корреспондент “Солидарности” Наталья КОЧЕМИНА, чтобы встретиться с колхозными доярками, узнать об этой профессии и просто поговорить “за жизнь”.

Расположилась колхозная гордость невдалеке от села Юрово, минут 5-7 на машине от сельсовета. Удобно, и работникам до дома не далеко, и специфический запах фермы в селе не особо чувствуется. Зато рядом с фермой для меня, человека городского, этот аромат кажется почти невыносимым. И еще - грязь: глинистые почвы Вологодчины совсем размякли от осенней непогоды.

Машина остановилась прямо у дверей конторы, и сразу бросилось в глаза ярко-оранжевое пятно бархатцев на клумбе под окнами. Среди достаточно унылой картины октябрьского утра цветы рядом с фермой смотрятся как-то неожиданно. В служебных помещениях достаточно чисто, а в комнате для работниц - тоже цветочки, в горшочках. Доярки (по-научному - операторы машинного доения), что пришли поговорить с заезжей гостьей, словно стайка птиц на ветку, присаживаются на скамейку, смущенно теребя краешки рабочих халатов. Пытаюсь начать разговор, они переглядываются, смеются, но отвечают односложно - да, нет. “Может быть, лучше поговорить с кем-то из женщин наедине?” - спрашиваю у бригадира животноводов Елены Беляевой. “Нет, что вы, тогда они вообще ничего не скажут. Они только все вместе шустрые, а поодиночке сразу замыкаются”.

ДОЛЯ ТЫ ЖЕНСКАЯ

Ничего себе шустрые! Ну ладно, может этот вопрос их расшевелит:

- А что, девушки, мужики-то у вас работящие? - Я не ошиблась, доярки заговорили все и сразу.

- Да какие там мужики! Вона у них посевная закончилась, и все по домам сидят, механизаторы... А которые и совсем не работают, пьют, да шляются. Делов-то от них никаких не дождешься. Раньше, пока в своих-то домах жили, еще по хозяйству работы хватало - гвоздь там забить, хлев починить, ну и дрова, конечно. А сейчас, как переехали в квартиры, так и делать им нечего. По осени-то одни бабы и работают.

- А живете на что, зарплаты доярки хватает?

- Как тут ее хватит! Все зависит от удоев. Вот, смотри, получила я 4 тысячи, даже 5, а потом - за свет, да за квартиру 800 рублей, да детей в школу собрала, и все. Только своим хозяйством и живем. Поросеночка там, или теленочка, выкормишь, а потом мясо сдашь, вот тебе и деньги. Да не все хозяйствуют, не хотят. У нас на селе нет сыта: вона, недавно у одной нашей собаку съели. Да еще и сена-то себе надо успеть запасти, а то перепреет, сгниет, чем потом скотину зимой кормить?

- Трудно, наверное, на ферме с коровами, дома по хозяйству. А в отпуск отдохнуть удается?

- И в отпуск по дому крутимся. Если бы разрешили, мы бы и не брали отпуск этот. Работать-то лучше, деньги не лишние.

Кстати, у доярок есть возможность отдохнуть от повседневных домашних забот в санаториях Вологодской области. Купить путевку можно всего за 10% стоимости - за 500-600 рублей, остальное оплатит колхоз и профком. Но женщины едут туда неохотно. “А на кого я детей да мужика своего оставлю?! Мужики-то, кобеляки, погулять любят. Уеду, а он без меня и совсем от рук отобьется”, - объяснила одна общее настроение. Интересно, с кем же это мужья местных доярок “гуляют”, пока их жены на ферме? “Так интеллигенция днем дома сидит, к ним и ходят”, - ответили мне.

НА ФЕРМЕ

Доярки - народ непростой, сразу и не разобраться, где шутят, а где и невеселую правду расскажут шутя. “Они у нас терпеливые, не любят жаловаться”, - объяснила председатель колхозного профкома Елена Хисанова.
Рабочий день на ферме начался затемно, первая дойка (их всего три) - в 4 утра. А после нее надо еще и силос коровам раздать, и разные подкормки, и между кормушками расчистить, да убрать навоз в проходах между стойлами, посыпать опилками пол. Потом обед, час передышки.

Каждая доярка работает на своем дворе фермы, со “своими”, как говорят сами женщины, коровами. В последнее время и дойка, и подача корма животным механизированы. На ферме, где я оказалась, в каждом дворе своя техника. Вот, например, на одном из дворов сено для буренок “подвозило” движущееся полотно, это ленточная раздача. На другом - между стойлами проезжал трактор с бункером-прицепом, внутри которого постоянно крутилась какая-то “турбина” и высыпала сено около каждой коровьей морды. Буренки в ожидании завтрака вопили во все горло, тыкались своими влажными носами мне в ладонь, а когда я смотрела в огромные коровьи глаза, мне почему-то делалось стыдно. Такие они были печальные.

КАК ДОЯТ КОРОВ

Вторая дойка началась в полдень. Только тогда я заметила стеклянные трубы вдоль ряда коров, привязанных каждая в своем стойле. По этим трубам молоко течет прямо в огромную цистерну холодильника. Доярка - в халате, платке и резиновых сапогах - наклонилась у очередной коровы. Та мычала, огромное вымя свесилось почти до пола. Женщина протерла его мокрой тряпкой и к каждому соску приставила аппарат. Буренка отнеслась к процедуре спокойно, перестала мычать и, мерно жуя, уставилась в даль.

- А можно я тоже попробую эти присоски поставить? - спросила я женщину.
Она посмотрела на меня так, словно я сказала откровенную чушь, и спросила в ответ: “А у вас справка от медиков есть? Откуда нам знать, что вы здоровая? Нас-то всех проверяют”. Действительно, об этом я как-то не подумала. А еще не подумала, что коровы привыкают к людям и чужого вряд ли подпустят. Кстати, не догадалась я зря. Первая же буренка, которую мне захотелось погладить по спине, лихо припечатала меня “пушистой” кисточкой хвоста и возмущенно взревела на весь двор.

ИСКУССТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Потом мы с той бдительной дояркой, Татьяной Волковой, сидели в служебной комнате и просто разговаривали “за жизнь”. О том, что Татьяне, в общем-то, повезло - и муж работает тут же, на ферме, чинит холодильные установки, и работа ей нравится. “А куда же еще идти в селе, как не на ферму? Здесь самая женская работа. Я вот в детском саду нянечкой пробовала, так не смогла. С коровами проще”, - рассказывала она. А еще, как оказалось, совсем недавно Татьяна работала - “а что такого?” - техником-осеменатором.

- У нас ведь настоящих быков давно на ферме нет, искусственно осеменяем. Ну вот, я курсы в Вологде окончила и принялась. Там ничего страшного. На одну руку перчатку, и под хвост. А хвост куда? Да себе на плечо, чтоб не мешался. Ну, одну руку туда - раз, для контроля, а во второй шприц с семенем. Его надо пониже. А если нагадит корова, так ничо, в перчатке же. Коровы не дергаются - быков-то нет, так хоть так. Нравится им.

В ДОИЛЬНОМ ЗАЛЕ

Есть на колхозной ферме еще два двора. Там коровам - полная свобода. Их держат без привязи, а доят в специальном доильном зале. Выглядит он так. Справа и слева - загончики для коров, по 12 с каждой стороны. А между ними “яма”, там работают доярки. Им не нужно ни убирать за буренками, ни раздавать корм, но коров на каждую доярку приходится гораздо больше, по 135 голов.

- Самое-то сложное было, когда коров приучали входить в загоны, - рассказала мне доярка Татьяна Перцева. - Помню, зал-то как раз на председателев день рожденья открыли. Их заталкивают в загон, а они не хотят: задом же пятиться надо, а они к нам передом привыкли. Кое-как запихнули всех. Сейчас коровки привыкли. Да и я тоже. Ведь раньше как - своих коров узнавала по имени, а теперь - по вымени.

Татьяна работает дояркой почти 20 лет. Была такая программа в те годы, - всем классом в колхоз. Именно ее класс и остался. О том, что так сложилось, не жалеет. Почему, спрашиваю. “Коровы, они... красивые, - отвечает. - И глаза, и тело, и ноги, и рога бывают интересные, и вымя. Я раньше, да и сейчас иногда, даже песни им пела, доила когда. Чтоб приятнее им было. А когда сюда, в доильный перевели, каждый день к своим коровам бегала. До сих пор каждую по имени помню”. Из всей коровьей красоты мне запомнились лишь глаза, да еще нежное прикосновение влажного носа. А тут - даже вымя! Не понять мне, хотя у каждого своя любовь. Кстати, о любви. Спрашиваю Таню о личном, о муже. Она смотрит как-то растерянно, а у меня перед глазами героиня фильма “Любовь и голуби”: “Любовь? Кака така любовь?..”

- Да чего там вспоминать-то, давно все было... Вот помню только, еще не женатые мы были. Он приехал, такой смешной, ну... обляленный такой весь. А я уж так его ждала. А он приехал, смешной и обляленный - его в Вологде практикантка парикмахерская подстригла. Вот и все. А так - живем, как все. На работу ходим, дети у нас, да двое поросят для себя, не на продажу. Правда, вечерами теперь скучно, клуб закрытый стоит. Раньше-то самодеятельность была, песни там, стихи, сценки, я тоже ходила. А теперь нет, дома сижу.

НА ПРОЩАНИЕ

Перед отъездом меня напоили парным молоком, что называется - почувствуй разницу, в городе такого не попробуешь. В колхозном магазине я купила хлеб из местной пекарни, необыкновенно ароматный, с хрустящей желтоватой корочкой. А в салоне машины, которая увозила меня в Вологду, еще долго чувствовался запах деревни - молока, свежеиспеченного хлеба, ну и фермы, конечно.