Есть такой человек, работа которого - вызывать смех. Это клоун. Но что скрывается за красным носом и нарисованной улыбкой? Чтобы узнать это, я встретилась с уникальным клоунским коллективом - семейством ПИТИНОВЫХ. Они представляют единственное в мире шоу, в котором задействован исключительно надувной реквизит: мячи, зонтики, хула-хупы, скакалки, матрешки, лассо, ходули...

КРАСНЫЙ НОС

Я разговариваю с тремя из пяти Питиновых: Алексеем, его женой Любовью и старшей дочерью Наталией. Брат Алексея, Владимир отсутствует, и девятилетняя дочь Татьяна в школе. Мой первый вопрос: что означает для них понятие “клоун” и чем он отличается о комического актера?

- Клоун - это образ жизни, а не просто способ заработать, - на правах старшего отвечает Алексей. - Цель у клоуна и у комика одна - рассмешить, раскрепостить человека, ведь не зря говорят, что смехом лечат. Но приемы, манеры игры, способы выражения разные. В театре, в кино основное у комика - слово, неожиданное действие, а у клоуна в цирке - еще и трюки, падения, каскады. Клоун должен владеть жонглированием, основами акробатики, эквилибра. Есть клоуны-дрессировщики. Клоун должен быть добрым, а за маской должен скрываться настоящий ум, с помощью которого клоун всегда выйдет из неожиданной ситуации - шуткой ли, трюком ли. Кроме того, необходимо чувство солидарности, дружбы, потому что сам по себе он не смешон. Даже у соло-клоунов - Олега Попова, Андрея Николаева, Юрия Никулина - были партнеры-резонеры, которые им подыгрывали.

Клоун должен видеть, чувствовать партнера, потому что опоздай он с репликой хоть на секунду, зритель уже не поверит. Все должно быть отточено до мелочей. Важное качество - чувство меры: не переиграть, не переборщить. Если зрители - дети, то нужно их довести до определенного уровня и остановить, иначе станут неуправляемыми. Очень сложно найти эту грань. У нас была смешная ситуация в цирке на проспекте Вернадского. Мы работали первым номером, а прежде чем выйти самим, выкатывали мячи. И стоило одному ребенку выбежать на манеж за мячиком, тут же выбежали остальные. Нам уже надо представлять номер, а они играют... Пришлось переделать номер: теперь сначала появляемся мы, а потом мячи.

ЗА КУЛИСОЙ


- Как родилась идея создать собственное “надувное шоу”?

- По окончании Московского циркового училища я работал в цирке акробатом, потом клоуном. Мы с Любой поженились и захотели сделать необычный номер. Придумали жонглировать большими мячами, потому что во дворцах спорта, рассчитанных на тысячи зрителей, маленький мячик просто незаметен. К номеру с мячами стали добавлять падения, каскады и поняли, что это уже новое клоунское направление. Родилась дочка, которая ездила с нами по циркам всей страны и стала выступать в нашем номере с трехмесячного возраста. Потом у нас появилась идея клоунады с надувными предметами. Вовлекли в работу моего брата Владимира, хотя раньше он отношения к цирку не имел. В 1999 году было официальное представление нашего шоу.


- А новые номера как вы придумываете?

- Обычно придумывает папа, - говорит Наталия, - а потом все вместе дорабатываем. Придумываем даже не номера, а новые формы. Вот все крутят обычный хула-хуп, а почему бы нам не сделать его надувным? И начинаем кроить, клеить, шить... Весь реквизит у нас сделан своими руками, мы ничего не заказываем.


- Как долго готовится номер?

- По-разному, - продолжает Алексей. - Зависит от сложности и изготовления самого реквизита, и репетиций. Вот мы сделали реквизит, надо проверить, как зритель его примет, а номер с ним еще не готов. Мы можем вставить этот реквизит в другой номер, как было с шестиметровой матрешкой. Сначала мы ее просто поставили на сцену, кидали вокруг нее мячи. А потом стали думать, что еще можно с ней сделать. Так и рождается реприза.

- Как ни продумывай музыку, движение, все равно, когда начинаешь делать номер на сцене, видишь: тут не успеваешь, там не получается, - добавляет Наталия. - Проще сначала придумать форму, потом найти к ней музыку, добавить трюки. В театре идут от сюжета и к нему подбирают реквизит, а в цирке наоборот.

- И если в театре, получив сценарий, уже можно репетировать, то в цирке без реквизита - нельзя, - говорит Алексей. - В цирке основа всему - трюк. Без него нет ни номера, ни репризы.


- Вы часто репетируете?

- В зависимости от занятости. Когда есть новые идеи - репетиции каждый день. Хотя новую идею надо проверять скорее на зрителях. Зритель, как говорится, - лучший режиссер.


- А где выступаете?

- Скоро будет отмечаться день рождения Мурзилки - весь праздник строится на нас. Мурзилку буду играть я. Работа у нас творческая, нет такого: сделал номер - и до пенсии с ним выступаешь... Приглашают и на корпоративные праздники, дни рождения, и в развлекательные центры, и в частные квартиры. Знаете какие праздники устраивают на Рублевке для годовалых детей? Они же еще ничего не соображают! А к ним приглашают и поп-группы, и слона, и девушек из синхронного плавания, салют устраивают... кому это все надо? Но нас это не касается. Наше дело - подарить ребенку маленький праздник, чтоб запомнилось... А бывают такие дети на Рублевке, которые, зная, что клоунов заказала мама, заявляют: а мы не будем смеяться. Был случай - сговорились три подружки лет десяти. Мы именинницу пытаемся втянуть в игру, а она отказывается. Ладно, не обращаем внимания, берем других детей. Им интересно, они смеются, а те три слово дали - сидят. Думаю: если вы уже все видели, если у вас уже все есть и вы не хотите веселиться - ну и сидите! Потом вижу, что они уже и хотят повеселиться, а друг перед дружкой неудобно. Тогда я подошел и предложил поиграть. Они замялись, а потом одна сказала: ну давай. Все равно мы их раскачали, так зачем надо было себя обделять? А наши коллеги, что тоже работали на Рублевке, не раз рассказывали, что дети потом просили: мам, я вот этого клоуна хочу игрушкой...


РАЗНЫЕ ВРЕМЕНА, РАЗНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ


- Как стать клоуном? Где этому учат?

- Мы с Володей окончили ГИТИС, кафедру режиссуры цирка. Наталия окончила Институт современного искусства и, опять же, ГИТИС. Есть цирковое училище, хотя там упадок. В цирке планка качества, к сожалению, опускается. Мы это видим, потому что знаем, какие требования к художественному уровню, гриму, внешнему виду были в советском цирке. Сейчас все куда-то ушло. О советском цирке, что бы люди ни говорили, воспоминания остались очень хорошие. По-
моему, причин снижения требований несколько. Очень много хороших артистов уехало на Запад - это вина Союзгосцирка, что не смог их удержать. Многие цирки мира переманивают наших артистов, выдирают артиста из номера, и номер разваливается. А там исполнитель не имеет ни своего костюма, ни своего реквизита, он там подневольный. Когда мы поступали в цирковое училище, конкурс был 100 человек на место, а сейчас - два-три. У нас выпуски были по 70 - 80 человек, сейчас - по 15-20. Раньше нас гарантированно брали в штат Союзгосцирка, мы знали, что через месяц едем работать в один город, потом в другой, третий. Разрешалось возить с собой семью, причем в каждом цирке оставлялось немного рабочих мест для членов семьи: осветители, гардеробщики, воспитатели в детской комнате. А сейчас... Упал престиж цирка, молодежь не видит перспектив, цирковые профессии становятся менее престижными.


- Клоун такая же редкая профессия, как космонавт, - вступает Наталия. - Хотя сейчас есть востребованность, открываются развлекательные центры. Многие идут массовиками-затейниками. Надевают клоунский нос и думают, что стали клоунами...

- Мы ощущаем, что эта работа не только нам, но и нашему зрителю необходима. Я считаю, что не только школы, газеты, журналы, книги, кино должны воспитывать подрастающее поколение, но и цирк, клоуны, - добавляет Алексей.


- Вы себя сами как позиционируете?

- В искусстве каждый пытается найти что-то свое. Придумать новый жанр или открыть новый вид искусства, наверное, невозможно. Новое рождается на основе синтеза, например, на стыке балета и цирка родился китайский театр. Мы тоже пытались найти что-то свое, не знаю, насколько удалось. Наверное, по форме мы остаемся ближе к цирку, такие весельчаки-клоуны. Игрушки - это вообще символ детства, и не только для детей. Так что если мы лишний раз напомним взрослым, что они когда-то были детьми, и они будут улыбаться и смеяться, сидя в зале рядом со своими детьми, то наша цель будет достигнута.


- Шоу рассчитано больше на детей или взрослых?

- Мы стараемся, чтобы было интересно всем, потому что дети в цирк приходят обычно с родителями. У нас нет никаких сюсюканий, предложений похлопать или потопать. Стараемся не под зрителя подстраиваться, а наоборот, вести его за собой, выполнять воспитательную функцию. Мы не приемлем ни пошлость, ни грубость, для клоуна такие вещи вообще недопустимы. Мы хотим быть все-таки добрыми, мягкими клоунами, чтобы люди смеялись не над пинками, не над грубыми репликами. Я думаю, что настоящий зритель это все поймет и оценит. Мы думаем так: если взрослые говорят, что представление было интересно и им, - это очень высокая оценка, - говорит Алексей. Наталия поясняет:

- Нас обычно называют детским коллективом, потому что у нас все такое яркое, красочное. И очень приятно, когда взрослым это тоже нравится. Есть такие детские спектакли, на которых взрослые сидят и ждут, когда же это все закончится, болтают о своем. Нам важно, что взрослые нас тоже смотрят с удовольствием, приходят на одно и то же представление по несколько раз. Мы в Таллинн ездили неоднократно, и как-то к нам подошли люди и говорят: мы вас смотрели и в прошлый, и в позапрошлый раз, а когда вы еще приедете? Это тоже важно, когда зритель возвращается.


- Много существует подобных коллективов?

- Цирковых коллективов вообще мало, а таких, семейных, мы больше не знаем. Сейчас в основном популярны театральные коллективы, аниматоры, - отвечает Алексей.


- Не тяжело?

- Семейно работать в чем-то легче, в чем-то сложнее. И дома вместе, и на работе. С утра вместе позавтракали, поехали на репетицию, потом вместе пообедали, поехали выступать... Конечно, всякое бывает, - разводит руками Любовь Питинова.


КЛОУН КАК ПРОФЕССИЯ


- Сколько получает цирковой артист?

- По-разному, оплата обычно договорная, и никто толком не говорит, сколько получает: кто мало - тому стыдно, кто много - тому запрещают говорить. В государственных цирках зарплата и 15, и 30 тысяч рублей в месяц. Мы работаем сами по себе, я считаю, что творческий человек не может быть поставлен в рамки “это можно, а это нельзя”. Если человек по натуре художник, то он сам отсеет все пошлое, низкохудожественное. Бывает, мы три недели каждый день работаем, а можем месяц-два вообще сидеть без работы. Но это лучше, чем в госцирке. Мы можем работать меньше, а получаем все равно больше, чем там. Тем более что в госцирке подработки на стороне запрещены, нельзя выносить реквизит. Даже если ты не задействован там сейчас (а многие артисты по два-три года находятся в вынужденном простое), нельзя нигде подрабатывать.


- Сталкивались ли с нарушением ваших прав?

- Да. Полгода назад судились, когда нужно было оформить Любе пенсию (мы на пенсию выходим после 15 лет акробатического стажа). У жены были проблемы, и уйти на пенсию без суда оказалось невозможно. Получилось так, что цирк на проспекте Вернадского, в котором мы работали, все гастроли “проводил” в бумагах как отпуск за свой счет или вынужденный простой. А мы знать не знали - платили все налоги, проценты с выступлений. В итоге из 19 отработанных лет Любе не хватило семи до льготного стажа. Просто случайно у нас оказались все доказательства того, что мы работали: газетные вырезки из тех городов и стран, где мы выступали, договоры, фотографии. Со скрипом набрали 15 лет стажа. И старшей дочери предстоит через это пройти, она ведь работает с 10 лет.

- Причем такое случается не только с нами. Выходит, надо все перепроверять, но ты же не знаешь, что кто-то что-то не так оформил. А в советское время мы в Москве вообще практически не бывали, ездили по всему СССР. Пришла телеграмма, чтобы мы поехали туда-то, - мы и поехали. Мы свои обязанности выполнили, а в остальное не влезали, - говорит Любовь.


- И какая же пенсия положена цирковому артисту?

- Две тысячи рублей.


- Как говорится, без комментариев. Случались ли у вас травмы? Что делали в этих случаях?

- Сейчас не получается брать больничный, даже если существенно травмирован, потому что заказ все равно надо отработать или найти себе замену. Теперь так работают все в этой системе. В принципе, и в советское время старались не брать больничный лист. Потому что знаешь: если я, работая в групповом номере, не вышла на работу, то не вышел и весь номер. И зарплату не получит никто. Вот и тянешь, конечно, до последнего, - ответила Любовь.


ЗРИТЕЛЬ


- Как происходит взаимодействие со зрителем?

- Это самое сложное. Если с первой секунды чувствуешь, что взял зрителей, что они тебе поверили, то они твои, они тебе доверятся, откроются. И получается тот самый контакт: они смеются, и вы обмениваетесь мощными зарядами бодрости. И это самое лучшее взаимодействие. А у нас практически все номера и репризы интерактивные, мы стараемся как можно больше задействовать зрителей, чтобы они не были просто наблюдателями.


- А если зритель хмурый?

- Какое-то время пробуешь работать на этого человека. И некоторые открываются: сидят-сидят, а потом улыбнутся. Становится так приятно! - делится секретом Наталия. - Но скорее пытаешься понять атмосферу зала в целом: взял ты их или нет. Есть разные номера. В репризе важно видеть весь зал и сыграть на кого-то одного. А есть номера, когда рампа настолько перекрывает зал, что ты видишь перед собой только световую стену. Ты не видишь лиц, но зрителей слышишь и чувствуешь.


- И что делаете, если зритель не смеется?

- После представления мы обсуждаем, что было слабо, кто поспешил или запоздал, не вовремя сделал акцент. И исправляем ошибки. Совсем уж провалов у нас не было, - говорит Питинов.

- Ситуации бывают разные, - поясняет дочь. - Иногда музыку включат очень громко, зала просто не слышно. Или очень тихо, и зал не воспринимает нашу работу. Бывает свет слишком яркий или наоборот. Есть нюансы, которые влияют на реакцию зрителей, но от нас сильно не зависят. Но иногда даже зрители не замечают, что мы не очень хорошо сыграли. Бывает, мы знакомым говорим: “Сегодня плохо отработали...” А нам отвечают: “Что вы! Нормально все было - зал смеялся!”


- Вы выступали в Англии, США, Японии, Китае и еще во множестве стран. Где публика лучше?

- В Германии. Немцы открыты, доброжелательны, приходят на представление именно отдыхать. Малейшему трюку аплодируют, смеются, все хорошо понимают. Китайцы тоже очень хороши, контактны, открыты, на удивление все понимают, хотя, казалось бы, другой менталитет. Русские разные: бывает, очень хорошо встретят, бывает - не очень. Но мы уже нашли подход к любому, знаем, чем взять, как выстроить программу.


- А как найти подход к ребенку?

- Был такой случай, - вспоминает Любовь. - Девочке было года четыре, мы работали в программе вместе не один месяц, она цирковая и нас хорошо знала. Как-то сидят они с Алексеем рядом, разговаривают, он гримируется. Она отвернулась, а он в тот момент надел нос. Она поворачивается - и как закричит! Всю программу ее нельзя было успокоить. И со сцены ее никуда не уберешь, а как только он появляется - она плачет. А другая девочка моего мужа даже без грима боялась. Как только видела его, кричала: нос! И убегала...

- С детьми все тоже по-разному, - перебивает Алексей. - Некоторых надо останавливать, а других потихонечку, аккуратно раскачивать. Кого-то надо две минуты не трогать - сам потом подойдет. Самый сложный ребенок - двухгодовалый, он еще боится. К нему нельзя подойти и закричать: здравствуйте! Он заплачет, зажмется, и все. К нему надо тихонько-тихонько подходить, да еще присесть, чтобы стать на одном уровне, - тогда он тебя примет. И если удается вовлечь их в игру с тобой, то чувствуешь, что это действительно победа.

Беседовала Юлия РЫЖЕНКОВА