Это был воскресный день

Это был воскресный день. А неделя выдалась тяжелой - днем и ночью, исполняя журналистский долг, я следил за событиями вокруг Белого дома. На моих глазах вокруг него выстраивались поливальные машины, здание опутывали особой разновидностью колючей проволоки - спиралью Бруно. Разгоняли митинги...

И вот 3 октября я прихватил свою сестру и отправился к другу на Кутузовский проспект. Мы собирались культурно отдохнуть. И был я в тот день в костюме и галстуке, и легкий плащик был на мне. После этого дня я редко надеваю костюм и галстук - только когда уверен, что даже государственный переворот не изменит моих планов, и мне не придется работать. Вот на собственной свадьбе я был в костюме и галстуке. А так... Очень неудобная, знаете ли, одежда оказалась.

Движение по Садовому кольцу в районе Площади Восстания было уже блокировано милицией. Журналистское удостоверение на милиционеров впечатления не произвело, и это было странно. Ведь уже несколько дней как пускали везде - после того, как на одном из митингов были избиты журналисты и возник скандал, с прессой не связывались, и проблем не возникало. Пообещав милиционерам массу неприятностей, я попытался проехать на Новый Арбат переулками. Неподалеку от кинотеатра “Октябрьский” послышалась автоматная стрельба. Оставив машину в каком-то дворе, я побежал к Белому дому. То, что я увидел на Новом Арбате, меня поразило: на звуки выстрелов бежали не только митингующие, но и зеваки с детьми! А у Белого дома толпа ломала спираль Бруно на сувениры, била безоружных солдат-срочников и чиновников из захваченного здания мэрии на Новом Арбате... Стало ясно - воскресный отдых отменяется. Сестра поехала домой, а я - в редакцию.

В Останкино я отправился уже на редакционной машине. Мимо нас проносились грузовики, украшенные красными флагами, с защитниками Белого дома. У телецентра шел митинг, точнее, два - у входа в 17-й подъезд большого здания и у здания напротив (АСК-3). Все было вполне мирно и тихо. А еще было жарко (в редакции, по требованию начальства, я надел под пиджак тяжелый армейский бронежилет). Послушав ораторов, поговорив с лидером Фронта национального спасения Ильей Константиновым, я почувствовал, что уже порядком вспотел. Пошел к машине и снял бронежилет, положил его на сиденье. Когда вернулся к зданию АСК-3, понял, что снять бронежилет слегка поторопился. Ситуация накалилась. Появился Макашов в черном берете, а с ним группа автоматчиков. Настроены они были решительно.

Ну а потом - грузовик начал таранить стеклянные двери. Появился гранатометчик, прицелившийся в дверной проем. Вспышка - это из окна здания бросили свето-шумовую гранату. И тут же из здания начали стрелять. По безоружным журналистам. Рядом со мной стали падать люди. У некоторых шла кровь, и они не шевелились. Другие отползали через дорогу, к маленькой трансформаторной будке, а кто-то, согнувшись, побежал в подземный переход.
Стало очень страшно. Я упал, пополз, а потом побежал, думая о том, что зря снял бронежилет, и о том, что с обеих сторон - подонки и, что костюм испорчен безнадежно, и вообще в костюме уворачиваться от пуль очень неудобно...

Борис Клин