Каждые два года политическая элита города Лиходеево сходила с ума. Обычно дело происходило так. Откуда ни возьмись появлялась идея (иногда - в виде странного словосочетания). Через неделю выражение становилось крылатым. Через месяц им свободно оперировали депутаты городской думы. А через полтора - в соответствии с идеей принимались экономические решения, вводились новые законы, создавались причудливые госучреждения и широкой рукой тратились бюджетные деньги. Далее - примерно через год - становилось ясно, что тупое следование афоризму, крылатой фразе и т.д. совершенно не обеспечивает ни экономического роста, ни безопасности, ни возникновения духовности в обществе. Еще через полгода эти соображения доходили-таки до властей предержащих, и - объявлялась новая реформа.

Именно таким образом Лиходеево пережило ряд напастей. Вначале все горожане были ослеплены идеей рынка. Причем если где-нибудь в центре дело ограничилось раздачей предприятий, то в Лиходееве попытались внедрить рыночные элементы в административную систему. В результате выражение “без пол-литры не разберешься” стало применимо не только к мелким хозяйственным работам, но и к весьма крупным геополитическим проектам. Например, за подпись под решением об объединении двух районов чиновник мэрии Замухрыжкин публично (через газету “Солнце Лиходеева”) требовал 5 бутылок кизлярского коньяку и бутылку портвейна “Южная ночь” для супруги. Следующее бедствие пришло вместе с “вертикалью власти”. По телевизору практически непрерывно крутили кинофильм “Вертикаль”, по радио исполнялась песня “Здесь вам не равнины...”, а в аптеках перешли на торговлю исключительно “Виагрой”. Затем пришла борьба за духовность и национальную идею...

Последней по списку была борьба с “социальным иждивенчеством”. Лиходеевцы вдруг решили, что кто-то среди них получает народные деньги задаром. И эта мысль была настолько горькой и обидной для каждого работающего и (иногда) выплачивающего налоги человека, что примириться с ней не смог никто. Всех работников обвинили в том, что они, как последние тунеядцы, рассчитывают на своевременное получение зарплаты. В результате в городе распространились разбойные нападения на инкассаторские машины. Граждане перешли к практическому осуществлению лозунга “Грабь награбленное!”. Старики и младенцы были сразу же заподозрены в склонности к халяве. Причем младенцев лиходеевские экономисты обвинили в желании задарма получать материнское молоко и семейную соску. Женские консультации были реформированы в “столы справок”, где советы выдавались через небольшое окошечко. В бывший общественный транспорт можно было попасть только по предъявлении справки о том, что среднедушевой доход в семье на одного работающего составляет 0,1% минимального размера оплаты труда. Легче всего оказалось жить военным; впрочем, только тем, кто по долгу службы имел доступ к легкому стрелковому или тяжелому крупнокалиберному вооружению. Но и химвойска, как оказалось, тоже были способны на многое...

Через полгода такого социал-дарвинизма население города научилось жить в подвалах, передвигаться короткими перебежками, а найденное - немедля пожирать, пока не отняли.

Любому другому населенному пункту - какому-нибудь Амстердаму или Сиднею - давно бы пришел конец. Но не Лиходееву. Перетерпев положенное по закону время, лиходеевцы сбрили шерсть с ушей и поняли: главное - это социальная благотворительность. Олигарх Глобалистов немедленно укатил за границу и вернулся оттуда со стеклянной банкой. Содержимое банки он никому не показывал, но, по слухам, там хранились яйца какого-то Бламанже, увезенные этим самым Бламанже во время революции 1917 года за границу. Теперь они, по словам олигарха, благополучно вернулись на Родину. Мужская часть населения города поняла это так, что вскоре весь Бламанже будет перевезен в Лиходеево. Все ужаснулись...

Вильям НАШ