С детства Ваня Пуговица рос хилым и болезненным мальчиком. Драться не умел, ничем особо не увлекался, да и учился так себе. А потому жизнь Вани строилась чередой скучных и унылых дней: ни тебе друзей, ни уважения, ни признанья. Его даже в пионеры не приняли по ошибке - забыли. Одним словом - Пуговица.

А еще - Ваню порой поколачивали одноклассники. Собственно, этот факт и сыграл решающую роль в переменах в Ваниной биографии.

Однажды, убегая от преследователей, Ваня случайно заскочил в какой-то подвал, оказавшийся местным клубом. Там было светло, тепло и пели: шла очередная репетиция хора пенсионеров автобусного парка. С разбегу вклинившись между поющими, Ваня усердно ухнул про дубинушку (песню он знал) и гордо посмотрел на застывших в дверях преследователей: “Чё, съели?!” А после совместно спетых “Наш паровоз, вперед лети” и “Школьные годы чудесные” пенсионеры так растрогались, что приняли мальчика в свой клуб “Журавлики” и выдали ему соответствующий документ на специальном бланке с печатью.

Больше Ваню не били - внушительная печать на бланке, который тот всегда носил при себе, внушала если не уважение, то некоторые опасения: “А мало ли что?” Это была настоящая победа, и Ваня сразу понял, что надо делать, чтобы жить стало как минимум веселей. В последующие два года он стал членом всевозможных клубов и обществ и во многих даже преуспел. Если в школе или в городе возникало какое-нибудь новое общество, то Ваня всегда стремился в него вступить. Бумаги с обозначением соответствующих регалий и печатями он всегда носил с собой, и даже строгие педагоги не могли устоять перед их обилием и реалистичностью. Школьные дела у Вани пошли в гору. Его приняли в пионеры, сделали сначала председателем совета отряда, а потом и дружины школы, он выступал на школьных линейках и даже один раз на радио в программе “Пионерия N-ска”. А окончив школу, Ваня и сам занялся созидательной деятельностью.

- Вот вы, к примеру, кто? - говорил он, приходя в спортзал, где после работы тренировалась часть мужского населения N-ска.

- Никто... Просто качаемся, - нестройным хором отвечали ему мужики.

- Как “никто”, как “никто”?! - возмущался Ваня, бегая вокруг штанг и прочей спортивной утвари. - Вы же спортсмены-любители - а каждый сам по себе. Организовываться надо!

Чтобы отвязаться от назойливого паренька, мужики соглашались, и Ваня в упоении организовывал клуб спортсменов-любителей “Гераклы из народа”. Под своим председательством. Именно таким путем в N-ске появились общества “От подгузника в будущее”, собравшее мамаш детсадовцев с соседней детской площадки, клуб “Экология плюс”, первыми членами которого стали посетители пункта сдачи стеклотары № 8 на улице Гоголя, общество “Недремлющее око”, в которое с удовольствием вступили все старушки из Ваниного двора и подтягивались из соседних. И это не считая менее раскрученных, типа “Не болей” (первые члены нашлись в очереди к районному фтизиатру) или “В новую жизнь” (организованное на выходе из вытрезвителя). Стоит ли говорить, что председателем большинства обществ и даже почетным президентом в остальных случаях стал сам Ваня.

Теперь его постоянно приглашали на собрания в коллективы, на первомайские демонстрации и даже на совещания в горсовет. А для журналистов Пуговица был просто золотым дном, ведь, судя по его принадлежности к различным обществам, он мог прокомментировать любое событие. И даже из разряда невероятных, например, жизнь после смерти, потому что вовремя создал соответствующее общество, посетив палату интенсивной терапии местной травматологии.

При этом общественная значимость Пуговицы никак не отразилась на его внешних данных. Даже отрастив усы, он оставался хилым и малорослым, совсем не соответствуя типажу героя-любовника. Но теперь Ваню это не волновало. Он прекрасно помнил самый первый раз, когда случайно заманил к себе в гости первую красавицу школы Леночку Заливако. Красавица с непроницаемым видом переступила порог квартиры Ваниных родителей, сетуя про себя на свою жалостливость и человеколюбие... Однако, окинув взглядом стены Ваниной комнаты, где были развешаны все его дипломы и свидетельства вкупе с внушительными печатями и заморским словом “президент”, сдалась.

“Ну и что, что ублюдошный, - обреченно думала Леночка, елозя голой спиной по пуговицынскому дивану. - Зато вон сколько где президент, и вообще, мало ли что...”

Так что жизнь у Вани, в принципе, удалась. И однажды он понял, что много раз быть президентом - хорошо, но гораздо лучше стать все-таки депутатом, причем в областной думе. Ведь в родном N-ске осталось множество граждан, не охваченных обществами и клубами, но объединенных магическим словом “электорат”. А уж в думе-то он развернется, и имя его узнают далеко за пределами города! И тут Ваню как стукнуло: “Имя! Ну что это за имя - Ваня Пуговица! Это ж позор и курам на смех...” И представил он, как в составе важной делегации едет с визитом в соседнюю область, как его приглашают на трибуну и представляют общественности... А вместо аплодисментов - смешки. “Нет, с такой фамилией дальше жить нельзя, меня ж попросту засмеют. Или не заметят”, - решил Иван, и, пользуясь своим председательством в обществах “N-чане против очередей” и “Паспортисты - лучшие друзья квартиросъемщиков”, за час сменил и имя, и фамилию...

...Наконец прошли выборы в областную думу. Свежеизбранный депутат Святозар Победоносцев, облачившись в импортный костюм и положив новенькую ручку и ежедневник в кожаный портфель, отправился на первое заседание. На входе в здание облдумы его приятно удивило обстоятельство, что дежурный милиционер заранее знал его имя и заготовил пропуск. “Я же только и сказал, что депутат, а он мне тут же и бумажку выдал! - ликовал бывший Пуговица, устремляясь к лифту. - Вот что значит ИМЯ!”

Проводив взглядом радостного депутата, дежурный милиционер озабоченно посмотрел на часы и подумал: “Пятнадцать минут до начала осталось, че ж остальные-то не идут? Избраннички...” На его столе лежало еще восемь пропусков на имя Святозара Победоносцева.

Маргарита БЕЛЕНЕВА