Сижу, по ошибке смотрю новости второго канала в восемь часов вечера в субботу. Появляется ведущий и говорит сумрачным голосом, глядя в глаза зрителям: “Демократия в России кончилась...” Пауза в две секунды. За это время в голове успела прокрутиться целая гамма мыслей - от “это ж государственный канал!” до “сейчас “Лебединое озеро” включат...”. Слава богу, за две секунды с ума не сходят. Спас ведущий программы, который, сделав мхатовскую паузу, продолжил: “... говорят пессимисты”. Потом выяснилось, что оптимисты считают как раз совсем наоборот, а “центристы” - вообще ничего не считают. То есть все как обычно. Уфф... Обошлось!

В физике существует принцип неопределенности Шредингера - Гейзенберга. Чтобы не пудрить голову читателям непонятными терминами, процитирую замечательное бытовое определение этого принципа, которое дал Вадим Мазитов: “Если что-то известно с большой вероятностью, то другое - с гораздо меньшей. Знаешь - чего, не знаешь - сколько. Знаешь - сколько, не знаешь - чего. Знаешь сколько, чего и где, не знаешь - с кем. Название ни к чему не обязывает, неопределенно все...” С российской политикой и экономикой принцип неопределенности связан давно и прочно. Другое дело, что в последнее время тщательность, с которой он реализуется, просто поражает.

Сначала ликвидируется социальное страхование и вводится единый соцналог. По ходу ломают депутатов, нагибают губернаторов, “полемизируют” с профсоюзами. Зачем? Говорят, что станет лучше. Стало? Если судить по доходам и расходам соцстраха, не стало. Тогда зачем делали-то? С 2005 года изменят шкалу, по которой уменьшается ЕСН. Говорят, что для “уменьшения налоговой нагрузки на фонд оплаты труда и вывода доходов из тени”. Но, например, у нас в редакции получается, что ЕСН для большинства сотрудников вырастет (пусть и не намного). Притом что зарплаты в газете отнюдь не “олигархические”.

Другая история. Вступаем во Всемирную торговую организацию. В момент, когда переговоры “прошли экватор”, внезапно обнаруживается, что реальные социальные последствия этого самого “вступления” никто не считал. Главный российский переговорщик Максим Медведков вместе с комиссаром Евросоюза по торговле Паскалем Лами заявляют о возможности вступления России в ВТО уже в 2005 году. При этом не является никаким секретом тот факт, что позитивный эффект от вступления начинает работать не сразу, в отличие от негативного. Правда, масштаб этого негатива никто сейчас точно и не знает.

Третья история. Приняли “большой закон” о замене льгот на деньги. Зачем? “Финансовый блок” правительства сквозь зубы шептал, что это для того, чтобы у государства было меньше необеспеченных обязательств. “Социальный блок” говорил об адресной помощи нуждающимся, которой станет не в пример больше. На вопрос о числе льготников, точного ответа ни из центра, ни из регионов не поступило. В результате сейчас, когда госбюджет в первом чтении будет приниматься Госдумой, в регионах идет титаническая (без преувеличения) работа по составлению списков льготников. Окончится она, скорее всего, уже после принятия бюджета. То есть число льготников определится уже после того, как станут известны суммы выделенных на них средств.

Четвертая история. Сейчас власть полемизирует с оппозицией о принципе “назначения” губернаторов. При этом в качестве аргумента используется тезис о том, что В.В. Путин гораздо лучше разберется в деловых качествах кандидатов, чем граждане, “одурманенные черным “пиаром”. Все может быть. Но при этом как-то забывается, что основной вал отставок-назначений будет происходить с 2005 по 2008 год. А наш президент сейчас исполняет свои обязанности уже второй срок (последний - по Конституции и по его же словам). Допустим, что Путин за три оставшихся года досконально разберется во всех кандидатурах. А потом? Ведь предлагаемая система ориентирована не на два-три года, а на перспективу. А значит, по существу ее будет использовать - как механизм - в основном преемник Путина. Какая кадровая политика будет у него?

Для всех этих - незаконченных, кстати - историй характерно одно: на определенном этапе в разработанном алгоритме усиливается влияние фактора, не принятого во внимание на этапе разработки. Этот фактор и приводит всю систему в состояние нестабильности. Если же проводить аналогии, то нынешнее обилие реформ чем-то напоминает период “перестройки”.

Александр ШЕРШУКОВ